Профессор Джованна нахмурилась: – Не думаете же вы на самом деле, что Роберто… – Когда была обнаружена статуя? – задала вопрос Рейчел. – Э-э-э… два дня назад. Но я поместила сообщение о нашей находке и ее изображение на интернет-сайте университета Неаполя, так что о ней многие знали. – А сколько людей знали о том, что во время последней грозы раскопки не будут охраняться? – Рейчел не спускала глаз с молодого человека. – Роберто, вам есть что сказать? Его лицо выражало крайнюю степень растерянности и смущения. – Нет… я… я не имею с этим ничего общего. Рейчел отцепила от пояса рацию. – В таком случае вы, полагаю, не будете возражать, если мы обыщем ваше жилище? А вдруг нам удастся обнаружить там ножовку с остатками мраморной пыли? В его глазах вспыхнул злой огонек. – Я… я… – начал он, но Рейчел не дала ему договорить. – Пять лет тюремного заключения! – отчеканила она. – Минимум! В колеблющемся свете фонариков было видно, как побледнел парень. – Если вы добровольно поможете следствию, я обещаю, что по отношению к вам будет проявлено снисхождение. Роберто помотал головой, и было непонятно, от чего он отказывается. – Ну что ж, я предоставила вам шанс, но вы им не воспользовались. Рейчел поднесла рацию к губам и нажала кнопку. Под сводчатыми стенами раздался шипящий звук радиопомех. – Нет! – крикнул Роберто, подняв руку и делая ей знак остановиться. Для Рейчел это не стало неожиданностью. Молодой человек потупился. Воцарилось долгое молчание, и Рейчел не стала нарушать его. Она хотела, чтобы юный преступник сделал признание без ее принуждения. Наконец Роберто всхлипнул и заговорил прерывающимся голосом: – У меня… были долги… Карточные долги… У меня не оставалось выбора… – Боже милостивый! – выдохнула профессор Джованна и приложила ладонь ко лбу. – Роберто, как же ты мог! У студента не было ответа. Рейчел могла представить себе, какое давление оказали на юношу те, кто организовал это похищение. Это было обычным явлением, именно так делались подобные черные дела. Парень стал всего лишь маленькой ячейкой в огромной, широко раскинутой сети, организации столь мощной, что выкорчевать окончательно ее, наверное, не удастся никогда. Максимум, на что могла надеяться Рейчел, это своевременно срезать новые побеги ядовитого куста. Она снова поднесла рацию к губам: – Карабинер Джерардо, я поднимаюсь наверх кое с кем, у кого может быть дополнительная информация в связи с пропажей. – Вас понял, лейтенант, – прозвучал голос из рации. Рейчел выключила рацию. Роберто стоял, закрыв лицо руками. Его карьере ученого пришел конец. – Как вы узнали? – спросила профессор. Рейчел не сочла нужным пускаться в долгие объяснения относительно того, что члены преступных группировок постоянно – уговорами, подкупом, угрозами – вовлекали в орбиту своей криминальной деятельности людей, занятых на археологических раскопках. Это была весьма распространенная практика, причем в сети, расставленные преступниками, попадали в первую очередь слабовольные или наивные люди. Она отвернулась от Роберто. Зачастую, как случилось сейчас, для того чтобы раскрыть преступление по горячим следам, Рейчел было достаточно определить, кто среди археологов является слабым звеном. Что касается этого парня, то у нее не было никаких особых оснований подозревать именно его. Она всего лишь выдвинула предположение и слегка надавила на Роберто. Да, существовал определенный риск того, что она поторопилась. В этом случае Рейчел потерпела бы фиаско. А вдруг преступником оказался бы не Роберто, а Тиа? Воспользовавшись тем, что Рейчел пустилась по ложному следу, девушка преспокойно сумела бы передать украденный раритет покупателю. А если бы злоумышленником оказалась профессор Джованна, решившая подработать на продаже собственных археологических открытий? Одним словом, существовало множество факторов, которые могли бы пустить насмарку едва начавшееся расследование, однако Рейчел умела рисковать и чаще всего бывала вознаграждена за этот риск. Профессор Джованна по-прежнему смотрела на нее, и в глазах ее читался все тот же немой вопрос: как она поняла, что преступление совершил Роберто? Рейчел поглядела на мраморный фаллос. Это он дал ей подсказку – единственную, но очень важную. – На черном рынке хорошо продаются не только головы древних скульптур, – заговорила она. – Существует также огромный спрос на предметы искусства эротического характера, причем их стоимость может быть в четыре раза выше. Я подумала, что для вас, женщин, не стало бы проблемой отпилить у статуи столь… гм… выдающуюся деталь. А вот у мужчины вряд ли поднимется рука – они воспринимают это слишком близко к сердцу. Рейчел усмехнулась и направилась к лестнице, обронив напоследок: – Они даже своих собак не кастрируют. 13 часов 34 минуты Уже опоздала… Кинув взгляд на часы, Рейчел заторопилась по выложенной брусчаткой площади перед базиликой Святого Климента. Она наступила на качающийся камень, потеряла равновесие и сделала несколько неверных шагов, но все же не упала. Оглянувшись на предательский булыжник, она посмотрела на свои туфли-лодочки. Merda![8] По внешней стороне одной туфли протянулась широкая царапина. Рейчел подняла глаза к небу и подумала: какого святого она прогневила? Впрочем, судя по тому, как складывались события, разгневанные на нее святые уже выстроились в очередь. Она продолжила путь, уворачиваясь от ненормальных велосипедистов, которые так и носились вокруг, словно перепуганные голуби. Теперь она шла не так быстро, внимательно глядя под ноги и напоминая себе мудрые слова императора Августа: «Festina lente». «Торопись медленно». Но с другой стороны, у императора Августа не было матери, которая своими вечными придирками и нытьем может свести с ума даже лошадь. Наконец Рейчел дошла до «мини-купера», припаркованного на краю площади. Полуденное солнце выкрасило его слепящим серебром, и Рейчел улыбнулась – пожалуй, впервые за целый день. Эта машина тоже являлась подарком на день рождения, и сделала его себе сама Рейчел. В конце концов, тридцать лет исполняется только один раз в жизни! Машина оказалась немного экстравагантной, особенно после того, как по заказу Рейчел салон был выполнен из натуральной кожи и были добавлены некоторые дополнительные детали, например откидная крыша. Ну и что, зато теперь у нее есть хоть какая-то радость в жизни! Не исключено, что это было одной из причин, по которым месяц назад ее бросил Джино: машина вдохновляла Рейчел гораздо сильнее, нежели мужчина, с которым она делила постель. Ну и черт с ним! Это был стоящий обмен, поскольку от общения со своей машиной она получала гораздо больший заряд положительных эмоций. Кроме того, откидной верх… Рейчел относилась к женщинам, высоко ценящим гибкость, и если она не могла получить этого от своего мужчины, то теперь получала от своей машины. Рейчел открыла дверцу, но раньше, чем она успела сесть на водительское сиденье, зазвенел сотовый телефон, укрепленный у нее на поясе. Ну что там еще? Скорее всего, звонил карабинер Джерардо, на попечение которого она передала Роберто. Молодого человека отправили в полицейский участок Париоли, где он будет допрошен. Взглянув на дисплей телефона, Рейчел узнала коды страны и города – 39–06,– но сам номер был ей незнаком. Кто может звонить ей из Ватикана? Она поднесла трубку к уху и сказала: – Лейтенант Верона слушает. Знакомый голос проговорил: – Как поживает моя любимая племянница? Чем она занимается кроме того, что огорчает свою мать? – Дядя Вигор? Лицо Рейчел расцвело улыбкой. Это был ее дядя, более известный как монсиньор Вигор Верона, ректор Папского института христианской археологии. Но сейчас он говорил с ней не из своего университетского кабинета. – Я звонил твоей маме, думал, ты у нее, но у карабинеров, судя по всему, рабочий день не нормирован? И это, кажется, не очень по нраву твоей мамочке. – Я сейчас как раз еду в ресторан. – Ты и поехала бы туда, если бы не мой звонок. Теперь планы меняются. – Дядя Вигор, о чем ты… – Я уже выразил своей дорогой сестре глубочайшее сожаление по поводу того, что ваш обед откладывается. Вместо этого вы встретитесь за ранним ужином в ресторане «Матричиано». Разумеется, в качестве компенсации за это небольшое неудобство платить за ужин придется тебе. «Кто бы сомневался! – подумала Рейчел. – И платить придется не только евро, а еще и изрядно попорченными нервами». – А что произошло, дядя? – Ты мне нужна здесь, в Ватикане. Немедленно! Пропуск будет ждать тебя на воротах Святой Анны. Рейчел посмотрела на часы. Чтобы добраться туда, ей придется проехать половину Рима. – У меня назначена встреча в полицейском участке с генералом Ренде по поводу расследования, которое я веду. – Я уже поговорил с твоим начальником, и он не имеет ничего против твоей экскурсии сюда. Более того, ты поступаешь в мое распоряжение на всю неделю. – На неделю?! – А может, и больше. Я расскажу все, как только ты окажешься здесь. Дядя подробно объяснил, где он хочет с ней встретиться, после чего брови Рейчел поползли вверх от удивления. Но прежде, чем она успела задать ему хотя бы еще один вопрос, дядя сказал: – Ciao, bambina[9],– и отключил связь. Тряхнув головой, словно отказываясь верить собственным ушам, Рейчел села за руль и завела двигатель.