Тот без возражений принялся за дело. Затянул крепко, негодяй. Вроде дело такое, что непросто придумать возможность облапать. Но парень оказался находчивым. Начал ей плечо поправлять, задирать переднюю бронепластину, за талию потрогал, даже за боковую часть сиськи. Голь, как известно, на выдумку хитра. К его сожалению, напарник, оставшийся не у дел, не позволит ему рассказывать в казарме, как он директора Стаут в лифте трахнул. Ладно, я не динамлю. Пусть второй парень тоже поучаствует. — Блядь! — сказала она. — Сколько нужно человек, чтобы надеть на меня броник?! Ты, иди тоже сюда, помоги другу, а то он, похоже, в тупике. Мне теперь с другой стороны не удобно. Повторять два раза не требовалось. Они вдвоем отлепили липучки и принялись устраивать на ее сильно неровном теле броник. Теперь лапали ее уже два мужика. — Так устроит, мэм? — Да, к бою готова. Наконец нормально упаковали. В Опергруппе это ежедневная рутина — надевать броник на своего друга или напарника. Самому это делать — дело не быстрое. Особенно с тяжелыми моделями, дающими высокий уровень защиты. Так что трогают там друг друга все, и мальчики, и девочки. Но на директора? Такое простому смертному недоступно. Бойцы вышли на семнадцатом — им надо было в управление логистики. Бросив взгляд им вслед, она увидела то, что и ожидала: они шли, глядя друг на друга, и молча жестикулировали, обсуждая произошедшее. Сейчас они договорятся, какую легенду будут рассказывать в казарме. Как они, каждый, взяли по моей сиське, и клешнями своими мяли их, пока я стояла у стены, закатив глаза, и просила еще. Корпа живет сплетнями и дурацкими слухами. Хуже студенческого общежития. Экономисты ехали на девятнадцатый — прямо в свое экономическое управление. Рядом двадцатый. Деньги поближе к боссам. Им — хрен. Экономистов никто не любит, они никому денег не дают. Вот и я им тоже не дам. Она достояла до их выхода, ковыряя телефон, листая бесполезные для нее новости. Экономисты торопливо вышли, и она, наконец, расслабилась, позволив себе довольную ухмылку. О, да. Она была центром внимания теперь. На двадцатом она поздоровалась с Оливией, до своего кабинета. Там ее встречала Рози, красивая, как всегда. — Рози, как я выгляжу? Вопрос вызвал у нее смущение и замешательство. — Э… Не так, как обычно, мисс Стаут. — Наконец-то кто-то это сказал напрямую. Она погладила Рози по плечу и прошла в кабинет. Там, первым делом, скинула бронекорсаж и китель, оставшись в одной блузке. Ее тоже расстегнула. Включила веб-камеру и уже толком себя осмотрела. В этот раз ты отчебучила не по-детски, бабуля. Уверена, что такое тебе по масти? Ничего, все быстро привыкнут. Телефонный парень прав. Мне многое позволено. Я и сама не до конца понимала, насколько многое. Она давно представляла себе разговоры челяди с нижних этажей, что они думают и о чем тихонько судачат, пока она не слышит. С утра, небось, по офису оповещение идет: — Сука приехала, на подходе, прием. — Понял—принял, конец связи. А теперь поводов для разговоров только прибавится. — Сука приехала, приближается, да еще и сиськи себе сделала. Выглядит как полная блядища, прием. — Да я уж и сам вижу. Небось, генеральному в DCполетит сосать, прием. Мередит, крутясь в кресле, злорадно смеялась своим мыслям. Не обижайтесь, ребята. Просто я сижу здесь, а вы — там. В середине дня, когда Мередит уже запарилась читать отчеты от подразделений, в то время, как одним глазом приходилось еще и мониторить делооборот, чтобы понимать, чем там вообще корпорация занимается, ей вдруг позвонила Бланшетт. — Аманда, я забыла поздравить тебя с назначением. Поздравляю! После голосования совета акционеров, как Мередит и ожидала, Аманда Бланшетт получила предложение стать директором регионального отделения в Найт-Сити. Такие предложения отклонить нельзя, ты уже слишком высоко, остаться на месте не получится, отсюда — только вверх или вниз. — Спасибо, Мередит, — голос Аманды прозвучал обеспокоенно. — Но я тебе звоню по другому поводу. У нас акция протеста перед КПП. Политические активисты. Сердце Мередит волнительно встрепенулось. Волнительно, и с предвкушением. — Эти комми что ли? От Александрии Даллас? — И она сама там, во главе. — Ну, ты знаешь, моя ставка — на тебя. Я уверена, ты растопчешь там весь этот плебс. — Мередит… Я… — голос Аманды звучал неуверенно. Она будто боялась. Или, даже, просила. Мередит знала, о чем. — Да расслабься, подруга. Я пошутила. Понимаю осторожность, тебе не хочется начинать в новой должности с драки в грязи с уличными фриками. Да даже если бы ты пошла, я бы тебя все равно остановила. Даллас — моя вендетта. Не благодари, я сейчас пойду, и изнасилую ее, а ты посмотришь. Мередит бросила телефон, сразу же закурила. От предвкушения кололо сердце. Она даже не докурила. Бросила едва начатую сигарету в пепельницу и набрала Тайрону. — Мадам? — Снайперов на крышу. И боевиков в штатском по улицам расставь, пусть в машинах сидят. Раннеров всех к бою. Я сейчас спущусь решать вопрос с этими либерахами. — Понятно. Мередит включила зеркало в стене, проверила, безупречно ли она выглядит. Поразмыслив, она решила не надевать бронежилет. Это было нарушением. Но так она добудет больше очков и сильнее унизит эту Даллас. Выйти с открытым забралом — это у публики котируется. Она спустилась на директорском лифте. Внизу, на первом, атмосфера дышала суматохой. В глазах темнело от обилия черной униформы оперативников, подходили новые отряды. Они батальон прислали что ли? Мне не нужны войска, чтобы разделаться с горсткой красножопых. Я одна их всех разложу. Группа во главе с Тайроном сразу последовала за ней. Все с автоматами, в полной боевой экипировке. Едва двери офиса распахнулись перед ней, звук улицы ударил ей в уши. Рев толпы. Сотня, или две человек собралось перед КПП. Караул чувствовал себя весьма неуютно. — Киллертех! Пошел нахуй из Найт-Сити! — КИЛЛЕРТЕХ! КИЛЛЕРТЕХ! КИЛЛЕРТЕХ! — Убийцы детей! Убийцы матерей! Мередит спрятала ухмылку. Кричалки красных — это вообще номер. Может показаться поразительным, как им удается зацепить столько народу. Но, на самом деле, ничего удивительного. Масса имеет интеллект гумуса, картошки. Юмор комми им вполне заходит. Просто, плоско, безвкусно, позорно. Это анекдот не только без панчлайна, но и без сетапа. Так же, как и их философия. Остроумие, красноречие, элементарная логика — об этих вещах им вообще не известно. Впрочем, нет. О логике они знают, потому что она — их серьезный враг. Во главе толпы, как и сказала Бланшетт, стояла сама Александрия Даллас. На этот раз обошлось без демонстраций с голыми сиськами, обыкновенный безвкусный крикливый митинг. Однако, толпа фотографов и уличных журналистов была на месте — предупредили, собрали заранее. Тут стоял и 54-й канал, и WNS. Мередит это не беспокоило. Александрия Даллас, конечно, уже заметила ее. Они с Мередит смотрели друг другу в лицо. — Вы только посмотрите, кто явился к нам! Сама Мередит Стаут! — Александрия объявляла это в мегафон, заводя толпу. Эта тупая пизда молода, сексуальна, энергична, носит эту одежду простаков — леггинсы и майку оверсайз, чтобы показаться «своей» народу. Но она абсолютно не шарит в том, что делает человека политиком. Не Венера, молодая и привлекательная, решает настоящие дела. Юнона делает это. Зрелая, могущественная женщина. Мередит поднесли мегафон. — Мисс Даллас. Как насчет побеседовать? Давайте подойдем поближе и перестанем кричать? Перестать кричать — это страшная пытка для либерала. Но Мередит не сомневалась, Александрия не откажется от дуэли. Мередит сделала первый шаг, вышла за ограду через раму детектора, и показала своим людям не следовать за ней. Она прошла пять шагов по ничьей земле, и остановилась. Такое поведение было серьезнейшим вызовом Александрии. Она уже не могла отказаться, и вышла из толпы под овации и аплодисменты. — Что случилось, мисс Даллас? — На ваш вкус, мисс Стаут, пожалуй, ничего особенного. Массовые убийства, войны, которые идут теперь еще и прямо здесь, в Найт-Сити. Продолжать? Мередит незаметно оглядела толпу: все стояли с телефонами. Будет целая гора записей в соцсетях. Но, уж если решила биться, подумала она, то бейся насмерть. К тому же у меня больше сиськи. Она нахмурила брови: — Ну… допустим. А что случилось-то? Такого ответа они не ожидали. Даже толпа как-то охолонула.