Валентайн очень внимательно посмотрел на неё и произнёс: — То, что ты называешь ошибкой, было частью плана полковника. Армия не могла рассказать, что находится внизу. Потому и пришлось устроить утечку. И тебе повезло оказаться человеком, сделавшим такое открытие. — Оно разрушило мою жизнь, — мрачно заключила Коннели. — Значит, всё это время за всем стоял Эймс? — Я думаю, все мы здесь не просто так, — сказал Валентайн. — Я набирал вас по приказу человека, приближённого к королю. И мне начинается казаться, что выбрали вас не случайно. Все мы здесь, так или иначе, связаны с полковником. Ведь так, Саргий? Иммигрант мрачно кивнул. — Да. У меня есть к нему кое-какие счёты. — А ты, Томми? — Из-за его приказа я вылетел из армии, — произнёс Марцетти и вдруг ощутил, насколько легче ему стало. Казалось, признание сняло с его плеч груз, тяжести которого он не осознавал. — Да! Я хочу найти его и расквитаться! Разве это плохо? — Нет, ни в коем случае, — покачал головой Валентайн. — Насиф? — Вы и так всё знаете, — ответил шаман. — Полковник совратил мой народ, сыграв на их суевериях. Оправдав все худшие их поступки. Валентайн вздохнул: — Остаёшься только ты, Ли. Мальчишка встрепенулся и заулыбался, как идиот: — Что? Я просто помощник на катере Томми. Ничего более. «Молчал бы ты, малец, — с сожалением подумал Марцетти. — Увидев тебя в первый раз, я сразу понял, что что-то не так. Просто не хотел смотреть фактам в глаза». — Ты был в моём досье, — мягко произнёс Валентайн. — То, что ты здесь, совершенно не случайно. А учитывая твои боевые навыки, так и вовсе глупо думать, будто мы тебе поверим. Ли развёл руками: — Я не знаю, что сказать, капитан. Что вы ожидаете услышать? — Мне есть что сказать, — оборвал его Томми. — Хотите правду? Через пару месяцев после начала войны я нашёл его на берегу, уставшим, в грязи, сбившимся с ног. Он бежал изо всех сил через джунгли и добрался до реки, когда я занимался патрулированием. У меня тогда никого не было в команде, потому я взял его без вопросов. Я не поверил его истории, что он дезертир из армии — никто в своём уме не будет бежать, в джунглях одному не выжить. Вот только он выжил. И не раз уходил в одиночку, без всяких объяснений. — И ты просто держал его рядом? — поинтересовался Валентайн. Томми ощерился: — А у меня был выбор? Я слишком долго пробыл без людей. Синдикат не выдавал мне команду. Я думал, что сойду с ума. — Потому приютил неизвестно кого? — подал голос Ли. В нём чувствовалась откровенная враждебность. — Вот значит как? Я просто раненый волчонок, которого ты подобрал и выходил? Лицемерный сукин сын. — Так расскажи свою версию! — гаркнул Томми. Он так разозлился, что почувствовал, как по всему телу отдаётся бешеный пульс его сердца. — Хотя бы не плети им, будто мне была нужна помощь, — сказал Ли, дёрнув плечом. — Я чувствовал себя прекрасно. Вот ты, с другой стороны, выглядел так, будто через пару деньков умрёшь. Ни Эдем, ни Синдикат не интересовало, в каких условиях ты находишься. Да когда я набрёл на катер, ты месяц не мылся! Ты даже не патрулировал реку, а встал возле берега и сидел на борту, смотря на солнце, с револьвером в руке. Томми задрожал. А ведь он действительно забыл, как произошла их первая встреча. А Ли продолжал: — Давай, скажи, что не помнишь. Если бы я тогда не подошёл и не привлёк к себе внимание, ты бы вышиб себе мозги. И знаешь что? Наверное, стоило дать тебе это сделать и просто угнать катер. — Это не объясняет, почему ты оказался посреди джунглей, — сказал Валентайн, и Томми почувствовал подобие благодарности за то, что капитан увёл внимание от него к Ли. — Я дезертир. Давайте, казните меня, — мальчишка состроил кислую мину, огляделся и выдал: — Что, никого? — Хватит паясничать, — сказал Валентайн. — Мы всё равно не уйдём отсюда, пока не закончим этот разговор. — Что же, раз так, я бы предпочёл не говорить, — сказал Ли. Саргий поднялся во весь рост и подошёл к мальчишке, хрустнув костяшками пальцев. — Ты хочешь, чтобы я тебя заставил? — осведомился иммигрант. Ли насмешливо посмотрел на него: — Хочешь попробовать, здоровяк? Я уложил бы тебя на лопатки в лучший твой день. Драться с тобой сейчас просто негуманно. — Оставь его, Саргий, — сказал Валентайн. Он подался вперёд и произнёс: — Я подозреваю, откуда ты. Церковь, верно? Ли застыл на месте, взгляд его стал острее ножа. — Попал в самую точку. Родители твои либо погибли, либо же попросили не указывать нигде родство с тобой. Тебя взяла к себе церковь — она иногда так делает, когда ей нужны свежие силы. Тебя воспитали уважать и любить всё, что делал Освободитель. Постепенно проталкивали всё более и более радикальные идеи. А потом отпустили на все четыре стороны, сказав, что тебе нужно повидать мир. По твоему лексикону и говору предположу, что ты провёл некоторое время на окраинах. С мелкими бандами, сформированными сбежавшими из Приютов подростками. Может быть, ты даже сколотил собственную, кто знает? Пока тебя не позвали обратно и не сказали: пришло время отплатить Богу за всю благодать, которой он тебя одарил… — Заткнись, — прошипел Ли, уставившись в землю и качая головой. — Ты ничего обо мне не знаешь. Томми никогда не видел мальчишку настолько злым. Да, Ли рассказывал, что у него нет никаких сведений о его настоящих родителях, и Марцетти периодически этим пользовался — просто потому, что пацану нужна была периодическая встряска. Без неё он слишком быстро впадал в уныние, мог даже не есть несколько дней подряд. Пребывание на катере слишком сильно давило на него. И каждый раз, когда Марцетти провоцировал его, мальчишка реагировал с такой яростью, будто бы для него не было ничего важнее в мире. Томми это казалось забавным. И только сейчас он понял, что Ли действительно ненавидел упоминания о родителях, всем сердцем. Просто потому, что именно их отсутствие привело его туда, где он сейчас находился. Он ненавидел их с такой же силой, с какой хотел оказаться рядом с ними. Забыть всё, что он повидал, что его заставили делать. И что сделали с ним. — Конечно, они не забыли про все нужные навыки. Наверное, сразу начали муштру, как только взяли тебя. Сколько тебе было? Не больше четырнадцати, это уж точно. Старались набить всем, чем только можно. Действительно, кому в Городе пришло бы в голову обучать ребёнка плаванию? Но они научили. Потому что они играли в долгую игру и представляли, что стены — не границы для поля твоей деятельности. — Я сказал заткнись! — заорал Ли, но Саргий тут же положил руку ему на плечо, и мальчишка поутих. Валентайн ощерился, будто охотник, в чей капкан, наконец, попало крупное животное. — Похоже, когда полковник покидал Город, он заручился поддержкой церкви. И они решили отправить тебя следом, чтобы убедиться, что он выполнит поставленные перед ним условия. Вот только что он потребовал взамен? Что он им посулил? Что обрушит власть короля, и Освободитель вернётся в Старый Город? — Ты не представляешь, — прошипел пацан, продолжая смотреть на землю. — Не представляешь, что такое настоящие жертвы. Что значит защищать тех, кто тебя ненавидит. Делать всё в твоих силах, чтобы тебя потом оплевали. — Нет, уж, дружок, — засмеялся Валентайн. — Даже слишком хорошо представляю. Меня чуть не убили за то, что я выполнял свой долг. Спасал Старый Город от тотальной войны и хаоса. Что же делал ты? Устранял бандитов, которые плохо отзывались о церкви? — Спасал весь мир! — вспылил Ли, оттолкнув Саргия с такой силой, что иммигрант отлетел на несколько метров. Валентайн тут же вскочил, сжав кулаки. Но мальчишка и не думал драться. Посмотрев на свои пальцы, он сказал: — Вы просто кучка идиотов, которые думают, что важнее них никого нет. Ваша мелочная месть не имеет никакого значения! Мы говорим о божьем промысле! О том, как принести рай на землю! А вас волнуют только ваши обиды, которые пустят этот мир под откос! — Что же, спасибо за откровенность, — процедил Валентайн. — Значит, вот что он пообещал. — Что превратит Старый Город в Новый, — сказал Томми. — Что заставит Освободителя вернуться к своим детям. И тогда Синдикат уже не станет нужен, верно? Ведь Эймс его уничтожит вместе с королём. — Вечные мечты о Боге, который не только слышит мольбы, но и исполняет их, — заметил Валентайн. — Эймс должен был показать гарант для таких громких заявлений. Церковь не может доверять каждому встречному проходимцу. Особенно если он полковник Синдиката. Ли скорчил гримасу такой неприязни, будто его облили ведром помоев. Саргий поднялся из-за его спины и насильно усадил мальчишку. Бросив на иммигранта злой взгляд, пацан выдал: — Совет кардиналов отправил нескольких доверенных архиепископов, которые побывали с полковником на Нижних Уровнях. Вернувшись, они рассказали, что ему можно доверять и всё, что он пообещал, обязательно исполнится. — И они в это поверили? — спросила Коннели. Ли нахмурился. — Если бы не поверили, меня бы здесь не было. — Так значит, ты должен его найти? Убедиться, что он выполнит свою часть уговора? — В экспедицию отправились сотни агентов, получивших именно такие указания, — ответил Ли. — Я был среди них. До того, как пришла Анора, мы довольно далеко продвинулись, успели построить множество баз. Мы уже были в глубине континента. Думаю, ещё бы чуть-чуть и дошли прямо до Караса. Всю дорогу полковник повторял, что нужно найти некий храм. И за всё время ни одной деревни на нашем пути, ни одного сааксца. Тут мы останавливаемся на привал, а сам Эймс выбирает несколько десятков приближённых к нему бойцов и говорит, что пойдёт чуть дальше. Среди бойцов было пятеро агентов церкви. Через пару часов нас окружают саакские войска и говорят, что берут нас в плен. Я был из немногих, кто сумел сбежать. Только потом я узнал, что синегубые действовали вместе с Эймсом, и мне стоило подчиниться. — И ты всё это время молчал? — Потому что вы не заслужили правды, — с презрением ответил мальчишка. Капитан закатил глаза. — Что потом? — Я долгое время скрывался в джунглях, питался растениями… — И даже не трогал животных? — скривился Валентайн. Ли кивнул. — Я не соврал. Я никогда не ел до этого мяса и не собирался. Зато я охотился на саакских воинов, у которых всегда были рис и вода. Их стало очень много. Я начал обнаруживать деревни в местах, через которые мы проходили с экспедицией. За это время синегубые успели разрушить и разграбить большинство баз. Так что я продолжал идти на север, в надежде найти надёжный опорный пункт первенцев и связаться с церковью. — И ты его нашёл, когда пришла Анора, — сказал капитан. — Почти. В какой-то момент в джунглях началась стрельба. Первенцы начали войну с Союзом. На одной из полянок я нашёл кучу трупов — сааксцы вырезали целый взвод. Отыскав похожего на меня бойца, я взял его одежду, личные вещи и жетоны, а тело закопал. Потом двинулся к линии фронта и сказал, что кроме меня никто не выжил. Меня быстро определили в другой отряд, только я и там не задержался. Пришлось украсть коммуникатор, чтобы связаться с церковью. Только тогда я получил приказ отыскать катер под названием «Катрина» и оставаться на нём до тех пор, пока не прибудет человек, который будет искать полковника. — Потому ты сбежал из своего нового отряда, чтобы найти Марцетти, — хмыкнул Валентайн. — Технически, ты и правда дезертир. Но неужели не было распоряжений насчёт меня? Насчёт миссии? — Мне сказали, что с Эймсом уже есть наши люди. Моё задание в том, чтобы убедиться, что миссия дойдёт до конца. А дальше он сам скажет, что нужно делать. Вот и всё. — Отправлять мальчишку на такую миссию, — буркнул Томми. — Церковь совсем отчаялась, да? — Может, они просто не хотят терять агентов понапрасну, — заметил капитан. — Им нужно, чтобы каждый был в центре событий. — Если бы они того хотели, то давно бы передали местонахождение полковника, — сказал Ли. — В одиночку я бы добрался до него без проблем. Но они строго-настрого приказали убедиться, что человек, который придёт за полковником, дойдёт до цели. — Мой личный телохранитель, — засмеялся капитан. — В самом начале я думал, что ты здесь, чтобы убить меня. — Если бы это было так, я бы был самым медлительным в мире убийцей. — Я тоже так подумал, — кивнул Валентайн. — Что же, похоже, Эймс действительно хочет, чтобы мы нашли его. — Или того хочет церковь, — вмешалась Эмма. — Может быть, он просто взял всех агентов в заложники и заставляет их передавать, что всё в порядке? Непохоже, чтобы ребята в деревне собирались вести с нами переговоры. — И всё же полковник оставил послание в первом поселении, которое мог понять только я, — Валентайн нахмурился. — И команду собрали из людей, которые любыми средствами захотели бы достать его.