– Почему клан Мертвых Костей напал на нас? Я поняла, что они таким образом выживают за пределами Вала, но было же очевидно, что мы не Жаждущие. – Клан Мертвых Костей действует не только против Жаждущих. Они действуют… против всех, – сказал сзади Нейлл. – Иногда они позволяют проехать по дороге. Иногда нет. Можно только надеяться, что Аластир и его группа миновали их благополучно, но они вооружены. И люди, что поедут за нами, тоже будут вооружены. Боги, я о них даже не подумала. Надеюсь, все обошлось. Мне понравился Аластир, и я искренне надеюсь, что жители Нового Пристанища не нарвутся на новые неприятности. – Если бы они одолели группу Аластира, то, наверное, не напали бы на нас. Готов поспорить, что они голодные, – произнес Киеран, и я скривила губы. – Я слышал, как один из них говорил, что они хотят сделать плащ из моего меха, – добавил Делано, который ехал справа от нас. Он нахмурился. – Я приберегаю свой мех для более роскошных вещей, чем плащ. За такие слова я укусил его особенно сильно. Я изогнула губы, а Кастил пояснил: – Насколько я знаю, они сбежали в эти леса, когда разразилась война. Вряд ли сейчас кто-то знает, всегда ли у них была такая тяга к плоти – к поеданию и ношению. Мне не хотелось думать об их тяге к плоти. – Они знали, кто вы. – Не забывай, что они помнят времена, когда всем королевством правила Атлантия, – ответил Кастил. – Думаю, каждое поколение узнает о нас из преданий, которые рассказывают старшие. Они живут за пределами контроля Вознесшихся, поэтому здесь наша история не переделана и не утрачена. – Ладно, но они все равно пытались тебя убить. – Нас убить, – поправил Кастил, и у меня оборвалось сердце. – За многие столетия эта дорога повидала немело атлантианцев и вольвенов. Сомневаюсь, что они со своей тактикой «сначала нападать, а потом спрашивать» воспылали к нам любовью, когда поняли, что нас не берут стрелы и дубинки. – Он поерзал, словно пытался устроиться поудобнее. – Кроме того, из меха вольвенов получаются прекрасные плащи. Нейлл рассмеялся, а вольвены выругались. – Когда-то они жили в городе близ Кровавого леса, – продолжал Кастил. – Но нескольких столетий назад уехали оттуда и переселились сюда. Я раньше путешествовал по этой дороге и до сегодняшнего дня никогда с ними не сталкивался. Это объясняет, почему я видела их символы и в Кровавом лесу, и здесь. – Как им удается оставаться незамеченными для Вознесшихся? – А кто сказал, что Вознесшиеся о них не знают? – возразил Нейлл. – Ну они же до сих пор живы, – рассудила я. – Поэтому я думаю, что Вознесшиеся о них не знают. Киеран выехал вперед. – Представители клана Мертвых Костей часто нападают на первого встречного, что способствует уменьшению их численности, и потому они не стоят внимания Вознесшихся. Я оглянулась, гадая, сколько их живет в этом лесу. Сотни? Тысячи? Если бы их были тысячи, Вознесшиеся бы точно уделили им внимание. Тысячи могут поднять мятеж. Может, безуспешный, но способный доставить немало проблем, тем более что клан владеет нежелательной для Вознесшихся информацией. – И Вознесшиеся редко посылают сюда людей, – добавил Делано. – Они могут нарушить это правило, когда узнают, что ты пропала, но только богам известно, когда в последний раз их посланники заезжали так далеко или еще дальше. Что-то в его голосе заставило меня глянуть на него. В угасающем свете я увидела жесткое, непреклонное выражение его лица. – Почему? – Увидишь, – ответил Кастил. Больше он ничего не сказал, как и все остальные. Опустилась ночь, взошла луна, бросая серебристый свет на холмы, которые сменили лес. Моя голова была занята всем, что случилось и что я узнала до того, как с обочины дороги прилетела первая стрела, и я не думала, что смогу задремать. Однако именно это и произошло, когда я расслабилась в пространстве между руками Кастила. В какой-то момент я прислонилась к нему спиной, а осознав это – резко выпрямилась. – Прости, – пробормотала я, заставляя ослабевшие мышцы держать меня прямо. Наша группа опять рассредоточилась: Делано с Нейллом ехали в нескольких футах впереди, а Киеран – позади нас. – За что? – Тебя же ранили. – Я подавила зевок. – По крайней мере трижды. – Я уже исцелился. Все хорошо. Я не шевельнулась, и он притянул меня обратно к себе. Да помогут мне боги, я не сопротивлялась. – Расслабься, – прошептал он мне в макушку. – Мы скоро приедем в Предел Спессы. Я посмотрела на мерцающие звезды, удивляясь тому, что их так много. Не знаю почему, но я спросила: – Тебя это напрягает? – Что, принцесса? – Находиться так близко к человеку, который представляет Вознесшихся. Они так много у тебя забрали. Прошло мгновение. – Ради брата я готов на все. Да, это я прекрасно понимаю. – И ты частично атлантианка, – добавил он. – Это помогает. Не знаю, шутил он или нет, но затем Киеран заговорил о том, что небо затягивают облака. Тема разговора сменилась. Я все больше дремала… Мы разбили лагерь на лугу, а утром я обнаружила, что после восхода солнца нам больше не понадобятся плащи. Это значит, что мы приближаемся к цели нашего путешествия. День оставил размытые впечатления бескрайних полей и бесконечного голубого неба. После заката мы не остановились, а продолжали путь. Затем лошади замедлили шаг. Первое, что бросилось мне в глаза, – бесконечное море глубокого ониксового цвета. Как будто небо поцеловало землю. – Стигийский залив, – прошептала я. – По слухам, это врата в Храмы Вечности, обитель Рейна, – ответил Кастил. – Это правда? – А ты поверишь, если я скажу «да», принцесса? – Он потянул меня назад так, что я опять прислонилась к нему. – Ты теплая. – Атлантианцам же не бывает холодно. – Не лови меня на противоречиях. Может, из-за того, что я устала, или из-за неподвижности и красоты залива… Не знаю почему, но я рассмеялась. – Сейчас совсем не холодно. Он издал какой-то звук, негромкий рокот, который я скорее ощутила, чем услышала. – Ты так редко смеешься. И всегда редко смеялась. У меня дрогнуло сердце, но я заставила себя не обращать на это внимания и опять спросила: – Залив и правда врата в настоящие Храмы Рейна? Его теплое дыхание коснулось моей щеки. – Рейн спит в Стигийском заливе, на большой глубине. Залив граничит с Помпеем, а на его южном берегу находится Предел Спессы. От удивления у меня глаза на лоб полезли. Здесь в самом деле спит бог? – Мы в Пределе Спессы? – Нет, – ответил Киеран. – Туда еще примерно день ехать. Мы добрались до Помпея. Помпей – последняя атлантианская твердыня. Впереди что-то проступило из ночной темноты, и я забыла, что собиралась сказать. Прежде всего я увидела Вал – или то, что осталось от его разрушенных стен. Сохранилась только часть у въезда в город, но самих ворот больше не было. Эта секция возносилась в небо на головокружительную высоту, тогда как в других местах стена поднималась не более чем на пять футов и по большей части состояла из нагромождений каменных обломков. Мы въехали в город, которого больше нет. Вдоль дороги тянулись сожженные дома, многие лишились нескольких стен, а некоторые были разрушены до фундамента. В домах, сохранивших по крайней мере все четыре стены и крышу, не было людей, и в окнах не горел свет. Тишину нарушал только топот копыт наших лошадей по расколотой мостовой. Мы ехали дальше, мимо больших зданий с рухнувшими колоннами – я решила, что когда-то в них проводили собрания, или же это были места развлечений. Деревья походили на скелеты, мертвые и прогнившие, и нигде не было признаков жизни. То, что здесь произошло, случилось не во время войны. Иначе здания и улицы уже бы восстановили. – Что здесь произошло? Я поморщилась от звука своего голоса. Казалось, здесь нельзя говорить, дабы не нарушить тишину города, который казался кладбищем. – Вознесшиеся боялись, что Помпей, некогда процветающий атлантианский город, станет пристанищем Последователей, – ответил Кастил приглушенным голосом. – Но у них не было особых причин так считать. Здесь жили Последователи, потому что после войны этим городом не правили Вознесшиеся, но в основном смертные – фермеры и им подобные. Поскольку никто из Вознесшихся не хотел управлять городом, расположенным так далеко на востоке, его просто сровняли с землей.