«Но так ли это?» – прошептал мой внутренний голос. Кастил поделился со мной подробностями того, что с ним делали в тюрьме Вознесшихся. Он не открылся Аластиру, отцу его бывшей невесты. Что это означает, если вообще что-то означает? Как бы то ни было, можно ли говорить о женщине, на которой он когда-то хотел жениться, без особых поводов, а только потому, что он когда-то ее любил? Это слишком личное. Такое обсуждение возможно только между настоящими влюбленными. Мы не таковы. Аластиру следовало бы возлагать надежды на кого-нибудь другого. – Просто хорошо? – Он поднял темную бровь. Я кивнула. В груди поселилась необъяснимая тяжесть. – Следует задать уточняющие вопросы, – заметил Киеран. – Стоит ли нам волноваться, что Аластир попытается тебя умыкнуть? Я бросила на него лукавый взгляд. – С чего ты так решил? – С того, что мы оба прекрасно знаем Аластира, – ответил Кастил, снова привлекая мое внимание. – Наверное, он беспокоился, что тебя принудили к этому браку, и, скорее всего, предложил помощь в побеге. – Вчера вечером ты предложил мне выбор. Если бы я не согласилась на брак, ты бы меня не принуждал. Мы пришли к соглашению, – напомнила я. – Если бы я приняла предложение Аластира, разве сидела бы я здесь? – Полагаю, что нет. – Он наблюдал за мной сквозь полуопущенные ресницы. – Или ты могла дождаться момента, когда я меньше всего ожидаю побега. Но, просто чтобы ты знала, я всегда жду от тебя неожиданностей. Я сдвинула брови. – У тебя паранойя. – Как будто у меня нет на это причин. – Я оскорблена тем, что ты считаешь, будто я могу не сдержать слово. Я же дала согласие, ваше высочество. Я улыбнулась при виде того, как он стиснул челюсти. – Аластир предложил помощь. Я отказалась. Прошло мгновение. – Тогда я прошу прощения за свою паранойю, принцесса. Я фыркнула. – Ну конечно просишь. – А теперь я оскорблен тем, что ты сомневаешься в моей искренности. Я закатила глаза. – У меня есть вопросы. Они важнее, чем то, что мы обсуждали с Аластиром. – У тебя есть вопросы? – Тон Киерана сочился притворным удивлением. – Я поражен до глубины души. – Я открытая книга, – ответил Кастил. – Что ты хочешь знать? Открытая книга? Вряд ли. – Каковы планы твоего отца? Кастил развалился на кремовом диванчике в невероятно небрежной позе. – У моего отца множество планов, Поппи. – Его взгляд скользил по моему лицу. До меня дошло, что он ни разу не назвал меня Поппи перед Аластиром. – Но если они касаются тебя, то быстро превратятся во всего лишь игру воображения. – Мне показалось, что он счел твою деятельность плодотворной именно из-за меня. – Не волнуйся насчет моего отца. – Кастил убрал руку с моего бедра и провел большим пальцем по моей нижней губе, отчего я ощутила непрошеный трепет в груди. – У него сейчас есть заботы поважнее, чем ты. Я прищурилась и поймала его запястье. – Например, проблема нехватки земель? Его глаза стали цвета теплого янтаря. – Уверен, этот вопрос отнимает у него много времени, но он не рискнет испортить со мной отношения, предприняв какие-нибудь действия против тебя. Мне хочется в это верить. Я доберусь до Йена, только если останусь живой и невредимой. А если я попаду в планы короля, то, наверное, это не сулит мне остаться живой и невредимой. Особенно если эти планы заключаются в том, чтобы отправить меня в столицу Солиса по частям. – Похоже, ты забыл мне кое-что рассказать. Кастил поднял брови. – Можно об этом подробнее? – Зачем? Разве есть много такого, о чем ты мне не сказал? – У человека должны быть секреты. Разве это не добавляет привлекательности? Стараясь не выйти из себя, я начала считать до десяти. Дошла только до трех. – Твои секреты совершенно не привлекательны. Если в мире существует эликсир против привлекательности, то это как раз он. – Проклятье, – пробормотал Кастил, сверкнув глазами. – Ты после возвращения должен стать королем? – настойчиво спросила я. – Этого от тебя ожидают? Насмешка пропала из его глаз. – В том числе. Король с королевой могут править Атлантией только четыреста лет. Так заведено, чтобы происходили изменения. Если преемником не становится их ребенок, то с претензиями на трон может выступить кто-нибудь другой. Мои родители уже превысили срок правления. И поскольку они не верят в то, что Малик вернется, они считают, что эту роль пора принять мне. – А кто-нибудь уже предъявил претензии на трон? – Насколько я знаю, нет. Но откуда он знает, если несколько лет не был дома? – Тебе не приходило в голову рассказать мне об этом? – Не очень хорошая идея. – О боги! – начала я. – Главным образом потому, что я знал: тебя это отпугнет, – добавил он. – Так и случилось, – пробормотал Киеран. – Тебя никто не спрашивает, – огрызнулась я, и вольвен захихикал. Я обратила сердитый взгляд на Кастила. – Отпугнет или нет, мне нужно знать, что… – Это ничего не меняет, – перебил он. – Одно то, что, по мнению моих родителей, мне пора принять трон, не означает, что я должен или буду это делать. Они не могут меня заставить. Подлинный наследник трона Атлантии – мой брат. Не я. И он взойдет на него, когда я его освобожу. Я сжала губы и глянула на Киерана, чтобы оценить его реакцию на слова Кастила, но вольвен смотрел прямо перед собой с непроницаемым выражением лица. Сомневаюсь, что мое чутье скажет что-то большее, но я знаю, что Кастил решительно настроен спасти брата. Он не хочет быть королем, даже если уже давно пришло время короновать нового. С учетом всего этого мне не стоит беспокоиться о том, что я стану королевой. Я начала подниматься. Кастил стиснул меня крепче. – Ты куда? Мне вполне удобно, когда ты сидишь у меня на коленях. – Не сомневаюсь, но здесь нет зрителей. – А как же я? – подал голос Киеран. – Я все еще здесь. – Ты не в счет. – Ой-ой, – пробормотал он. – Но мы не наедине, принцесса. Разве мы не договорились, что на людях ты не будешь со мной сражаться? Я прищурилась. – В этой комнате больше никого нет. Двери закрыты, а в нашей договоренности не шла речь о том, чтобы сидеть у тебя на коленях.