Я с тем большей готовностью выпускаю в свет плоды моих причуд, что, хотя они являются моим порождением и ни с кого не списаны, я все же убежден, что нечто подобное найдется у какого-нибудь древнего автора, и тогда, наверное, кто-нибудь скажет: «Вот откуда он почерпнул их!» Мишель Монтень. Опыты. Кн. 2, гл. 12 (Апология Раймунда Сабундского) Глава 1 НАЧАЛО ВСЕХ НАЧАЛ… День был так себе — влажный, ветреный, настоящий день поздней осени, с мчащимися по серому небу облаками, облетевшими деревьями и ранними тоскливыми сумерками. Телефон взорвался резким, «леденящим кровь в жилах», визгом, и молодая женщина, сидевшая за письменным столом, издав привычное «Ах!», протянула руку к трубке, пробормотав: — Не забыть убрать звук. — Громко и отчетливо, обращаясь к невидимому собеседнику, она проговорила: — «Королевская охота» слушает! — Добрый день, — сказал приятный мужской голос, — это та самая «Королевская охота»? — Слова «та самая» мужчина выговорил с нажимом и слегка насмешливо. — Да, та самая, — ответила женщина, подумав про себя, что ни за что не спросит, почему «та самая». — Я могу попросить к телефону Екатерину Васильевну Берест? — Екатерина Васильевна Берест слушает! — Вас беспокоит следователь районной прокуратуры Кузнецов Леонид Максимович. Дело к вам, Екатерина Васильевна, есть важное. В помощи не откажете? — Дело ко мне лично или к «Королевской охоте»? — К вам обеим. — Мужчина слегка хохотнул, словно обрадовавшись удачной фразе. — Поговорить нужно, и чем раньше, тем лучше. Мне не хотелось бы вызывать вас повесткой, официально… Вы как, располагаете временем для дружеской беседы, скажем, сегодня? «Просьба следователя — закон», — вспомнила Екатерина слова одного из «королевских охотников». — Или «приказ»? — Даже не знаю, — начала она, мысленно одергивая себя за неуверенные нотки, прозвучавшие в голосе, — я сегодня допоздна… — Допоздна — это до скольких? — До семи-восьми, я думаю. — Детское время, — нарочито пренебрежительно сказал Леонид Максимович. — Вот мы тут действительно допоздна засиживаемся. Если вы не против, я буду вас ждать часикам к восьми. Сумеете? — Сумею. — Ну вот и славненько. Тогда до встречи? Адрес наш знаете? — Знаю. До встречи, — ответила Екатерина и, спохватившись, спросила: — А в чем, собственно, дело? — А когда увидимся, тогда и узнаете, а то скажи вам сейчас, так и не придете, пожалуй. Или сказать? — Он помедлил и, не дождавшись ответа, разочарованно закончил: — А вот и не скажу! «Шутник, — сказала Екатерина сама себе, — демократ! «Если вы не против»… Как же, будешь тут против! Шутник-демократ. Друг народа. Впрочем, «друг народа» — это демагог, а не демократ. Значит так, с сего дня будете вы у нас, Леонид Максимович, шутник-демагог. Причем не просто так, не какой-нибудь там ничтожненький шутник-демагог, а Шутник-Демагог с большой буквы. Даже где-то Шутнище-Демагогище и вообще… Стоп, — приказала она себе, — успокойся. Ничего страшного не произошло. Павел ни в чем не виноват, это же доказано, и свидетель есть… Неужели снова начинают? И почему другой следователь, этот Леонид Максимович? Не помню такого… Неужели что-то новое всплыло?» Екатерина уже пожалела, что придется ждать до восьми. «Нет, все правильно, — решила она наконец, — пусть не думает, что стоило только позвонить следователю, как все тут сразу до смерти перепугались». Екатерина постучала в дверь с чертовой дюжиной на эмалированной табличке. — Войдите! — разрешил знакомый голос. Вздохнув и не ожидая ничего хорошего, она нажала на дверную ручку. — Какие люди! — радостно приветствовал ее поднявшийся со своего места мужчина, протягивая руку для пожатия. — Прошу вас, — продолжал он, жестом указывая на стул рядом со столом, — какая точность! Она села, и они некоторое время рассматривали друг друга. Не без удовольствия, надо сказать. Леонид Максимович был видным мужчиной между сорока и пятьюдесятью, ближе к пятидесяти, пожалуй. Вся атрибутика внешности следователя из криминального романа, а также его кабинета была налицо — усталые, но тем не менее, проницательные глаза, легкая, слегка печальная усмешка человека, знающего о жизни многое такое, что другим и не снилось, остывший чай с лимоном в тонком стакане, а также неизменная кипа бумажных папок, черный, видавший виды телефон на столе и пепельница, полная окурков… А Леонид Максимович, в свою очередь, смотрел на молодую темноволосую женщину, сидящую перед ним на краю стула, и думал о том, что же заставило ее выбрать себе такое неженское занятие, и о том, что времена, видимо, действительно переменились, раз такая славная женщина все-таки выбрала именно это занятие. — А скажите мне, пожалуйста, Екатерина Васильевна, — начал он, — почему ваше… — …бюро называется «Королевская охота»? — подхватила она, и оба расхохотались. — Умение читать чужие мысли — непременное качество всякого уважающего себя детектива, это мне ясно. И все-таки почему детективное бюро «Королевская охота»? — Да нипочему, просто для красоты. Знаете, хочется чего-нибудь возвышенного. Незаурядного. Всякие там названия вроде «Щит и меч», «Надежная охрана», «Следопыт» не будоражат воображения. Тем более «Арго», «Вагриусы» и «Ренолты». То ли дело «Королевская охота»! Дух рыцарства, звук победных труб в честь героя турнира… Кроме того, нувориши, или нуворюссы, любят блестящие вещи и блестящие названия. — Я бы сказал, название довольно дамское! Сами придумали? — Сама. — И от клиентов отбоя нет? — Я, конечно, не могу сказать, что к нам стоит очередь, но репутация у нас солидная, и есть свой круг заказчиков, довольно обширный. — Как вам пришло в голову заняться сыщицкой работой? У вас юридическое образование? — Нет, я учитель английского языка. И я вовсе не занимаюсь сыщицкой работой. «Королевская охота» — не детективное бюро, а я не детектив. Мы предоставляем личную охрану, телохранителей. — Я всегда думал, что те, кого нужно защищать, имеют свою личную постоянную охрану и наемная им ни к чему. — Ошибаетесь. Можно иметь свою личную охрану и тем не менее прибегать к услугам наемной. — Это когда же, например? — Когда вам предстоит сверхважная встреча и вы боитесь утечки информации через вашу личную охрану или просто не хотите свидетелей этой самой встречи. Мы готовы прийти на помощь и предложить вам самых лучших людей, которых можно получить за деньги. Людей, владеющих различными приемами борьбы, умеющих пользоваться огнестрельным оружием. Имеющих лицензии, разумеется, — прибавила Екатерина, вспомнив о том, кто ее собеседник, — и умеющих держать язык за зубами. Впрочем, как правило, они и не знают ничего, так как детали предстоящей работы — где, когда и с кем в группе они работают — им сообщают буквально за час до операции. И никаких имен, заказчик абсолютно анонимен. Заказы принимаются по телефону за несколько дней, причем называются только дата, время и количество «охотников». Деньги за услуги переводятся на наш счет в банке. О месте сообщается по телефону за два часа до встречи. — И это все придумали вы сами? Учительница английского языка? — Это все, или почти все, придумал прежний владелец бюро, Андрей Николаевич Скобелев, всю жизнь проработавший в органах милиции. — И, предупреждая возможный вопрос, Екатерина добавила: — Его уже нет, умер от сердечного приступа два года назад… — И вы купили бизнес у его вдовы? — Нет, он мне достался по наследству. Андрей Николаевич был мой дядя, брат мамы. — А как же ваше заведение называлось при жизни дяди? — «Щит и меч». — Екатерина с трудом сдержала улыбку. — А как же еще? — Понятно. Очень интересно. Хотя вы и обрисовали деятельность, то есть работу бюро, лишь схематично. Воображаю, насколько интересны детали! Надеюсь, когда-нибудь мы их обсудим поподробнее… — Леонид Максимович, а вам знакомо понятие «коммерческая тайна»? Так что детали, если придется, будем обсуждать в присутствии моего адвоката. — Устал я от адвокатов… Давайте поговорим о чем-нибудь другом. О ваших знакомых, например. — О моих знакомых? — удивилась Екатерина. — О ком именно? — Ну, например, о Елене Владимировне Ситниковой. — О Елене Владимировне Ситниковой? У меня нет такой знакомой! — А вы не спешите, подумайте, я вас не тороплю. Вы могли знать ее в школе, в институте, а может, и раньше. Правда, под другим именем. Ее девичья фамилия Горностай. — Я никогда в жизни не встречала человека по фамилии Горностай! — Не торопитесь. Знаете, недавно мне позвонил некто, представившийся Петром Клыком. А я, представьте, абсолютно не помню никакого Петра Клыка. Да разве ж такое имя забудешь? А оказывается, случился такой в моей жизни лет двадцать тому назад. Проходил свидетелем по одному делу. Тогда думал, век его не забуду, так он меня достал своим ослиным упрямством, способностью забывать собственные показания, данные накануне, и другими, не менее «приятными» чертами характера. Но встретились, знаете ли, как старинные приятели, посидели у меня дома, поговорили… Так что не торопитесь, подумайте! Воцарилось молчание. Екатерина задумалась, перебирая в памяти разные периоды своей жизни. — Нет, — сказала она наконец, — не знаю я никакой Ситниковой-Горностай. Не случилось такой в моей жизни.