Поначалу Лили пугали крики боли и кровь, однако вскоре она, как и все остальные, вынужденно привыкла к ним. Плакать было некогда – нужно было работать. Но как только Лили останавливалась, её вновь охватывал ужас. Оскар сновал по залу с толстой книгой, в которую записывал имена раненых и погибших. Когда страница заполнялась, он вырывал её и отправлял с гонцом наружу, чтобы тот мог отнести весть семьям, понёсшим утрату. В последний раз Лили видела Радрика, когда он выходил из Твердыни, окружённый патрульными, и на ходу раздавал приказания. Убедившись, что Радрик жив, девочка немного успокоилась, но встревоженный вид Хозяина лощин ясно говорил, что предстоит новая атака. Потом, к её огромному облегчению, появились Подо, Фрева и малышка Бонни, и Лили обрадовалась, увидев, что в дедушке ещё горит былой огонь. – Хвала Создателю, вы живы! – воскликнул Подо, ковыляя среди раненых к дочери и внучке. Он обнял обеих так крепко, что Лили едва не задохнулась. При виде залитого кровью зала Фрева побледнела, взяла Бонни на руки и заслонила ей глаза. – Пойду-ка я домой, хозяйка, – сказала она Нии. – Бонни тут нечего делать, да и я буду только мешать. Я просто хотела убедиться, что вы живы. Трубный холм стоит как стоял. – Очень хорошо. – Ния высвободилась из отцовских объятий и поцеловала Подо в щетинистую щёку. – Нам понадобятся все свободные постели для раненых, так что, пожалуйста, Фрева, приготовь дом к их прибытию. – Хозяйка, – спросила Фрева, поколебавшись, – а мистер Джаннер скоро вернётся? Подо, Оскар и Лили потупились, а потом нерешительно взглянули на Нию… – Не знаю, – ответила та. – Наставник Тумак сказал, что он должен вот-вот появиться. Летучих тварей интересовал только город. А значит, Джаннеру в холмах ничто не угрожает. – Холмы тоже опасны, – тихо произнёс Оскар. – Джаннер отыскал нас в Ледяных прериях, – сказала Лили, взяв мать за руку. – А это было гораздо дальше, и Каменные горы кишели Серыми Клыками. Помнишь, мама? Сделав глубокий вдох, Ния наконец пришла в себя и, обведя зал взглядом, ответила: – Да. Помню. Всё будет хорошо. – А где Тинк? – воинственно спросил Подо. – Я задушу своего внука в объятиях! Весь город говорит только о том, как он добежал до Поля Финлея и как обратил в прах тысячу Летучих Клыков! – Карнак сказал, что он отдыхает на Поле Финлея. За ним присматривает мать Карнака. Она отошлёт Кальмара в город, как только он проснётся. – Ния отряхнула платье и опустилась на колени, чтобы поправить раненой женщине повязку на голове. – Он молодчина, правда, папа? – Так точно. И я задушу его в объятиях, – повторил Подо и, сдвинув густые брови, внимательно взглянул на Лили. – А у тебя как дела, гроза ящериц? Ты цела? – Да, деда, – кивнула Лили, нахмурилась и взмахнула костылём. – Я не боюсь летучих мышей! – Вот и умница. – Дедушка, проводи меня на псарню. – Охотно. Если твоя мать не против. Ния, не отрываясь от перевязки, сказала: – Что ж, думаю, это не опасно. О’Салли точно нужна помощь. Псов надо приготовить к следующей атаке. Наверняка есть и погибшие. Лили и Подо вместе захромали к выходу, по пути подбадривая раненых и горюющих. Солнце садилось, озаряя алыми лучами облака и клубы дыма. – Небо красивое, даже когда город в развалинах, – заметила Лили, когда Подо подсадил её в сани. – Так точно, внучка. Может, до самого конца войны только оно и будет нас радовать. – Старик, ворча, влез на сиденье и тряхнул вожжами. – Эх, был бы я помоложе! Сейчас я бесполезен как гнилой зуб. Ты посмотри на Радрика, – когда сани отъехали от Твердыни, Подо, словно обращаясь к самому себе, понизил голос. – Он трудится за десятерых – и это после боя! А когда битва начнётся вновь, он будет драться за двадцатерых. Надо бы и мне чем-то заняться, внучка, да не знаю чем. Здешние ребята куда сильней меня. Что толку от старого пирата, когда кипит бой! – Ты можешь помочь мне на псарне, – сказала Лили. – А вот это дело! Там я, пожалуй, управлюсь. Улицы Бан Роны красноречиво свидетельствовали о недавней битве. Множество домов превратились в руины, и было ясно, что если бы помощь запоздала, Клыки захватили бы город. Всюду Лили видела разрушение и смерть. Зал гильдий был переполнен детьми и родителями, собаками и наставниками. Во время битвы многие лощинцы бежали в Великую библиотеку или в Зал гильдий, потому что в просторных зданиях было больше места и укромных уголков. Но теперь, как и в Твердыни, здесь лежали раненые, нуждающиеся в уходе. Директриса Олумфия Граундвич стояла на постаменте памятника во дворе. Одной рукой она ухватилась за плечо каменного всадника, а другой размахивала, отдавая приказания. – Подо! – крикнула она, шевеля усами. – Замени меня! – А? – Старик остановил сани у ворот и вылез. – Заменить тебя? – Да-да! Именно так! Долговязая Олумфия соскочила с постамента, ловко приземлившись меж двух лежащих на земле раненых женщин, а затем запрыгала через распростёртые тела, пока, тяжело дыша, не остановилась у саней. – Здравствуй, Лили, – сказала она, коротко кивнув, и вновь обратилась к Подо: – Мне надо сходить внутрь и убедиться, что кухонная гильдия ни в чём не нуждается. И к стрельникам тоже нужно заглянуть. Радрик говорит, стрел у нас мало. Большинство взрослых заняты, ранены или… – Олумфия мельком взглянула на носилки, где лежало неподвижное тело, стиснула зубы и прищурилась. – Только Создатель знает, когда вернутся Клыки. И мы должны быть готовы. Я хочу, чтобы ты навёл тут порядок. Нельзя, чтобы раненые лежали на улице, а места уже не хватает, – Олумфия с досадой взглянула на заходящее солнце. – Короче, принимай команду. Ясно? Странно было видеть, как кто-то отдаёт приказания Подо, но энергия директрисы, казалось, оживила старика. Он тоже подобрался и прищурился, и на мгновение они стали необыкновенно похожи – усы, грозный взгляд, мужественные черты… Лили подумала: когда грянет следующая битва, самое безопасное место будет рядом с дедом и Олумфией. – Так точно. Это я могу, – сказал Подо, зловеще улыбнулся и вскарабкался на постамент. Он ухватился за шею каменной лошади, как капитан корабля за мачту, и рявкнул: – Ты! Пересчитай раненых! Ты, парень! Подними всех, кто может ходить, и отправь их в Твердыню! Пусть не мешаются здесь! Эй, ты! Тебя звать Грук? А, Грак. Вели гильдиям собраться! Скоро ночь, и Летучие Клыки могут вернуться! Лощинцы кивали и подчинялись, будто и не видели разницы между Подо и Олумфией – ну или это никого не волновало. Людям нужен был тот, кто умеет распоряжаться, тот, кто может справиться с беспорядком. Потрёпанным бурей кораблям Подо дал безопасную гавань. – Ступай на псарню, твоё высочество, – сказала Олумфия девочке. – Биггин безутешен. Сегодня он потерял много собак. Олумфия направила лошадь и сани к воротам, по пути велев кому-то грузить раненых и везти их в Твердыню. А Лили заспешила на псарню. Ещё не успев войти, она услышала многоголосый скулёж. Собаки выли от боли и тоски. На стенах горели факелы, озаряя огромное количество псов – Лили в жизни столько не видела. Но ни один не вилял хвостом. Биггин О’Салли сидел на полу, держа на руках обмякшее буро-белое тело. Он взглянул на Лили, и она увидела, что мужчина плачет. – Силача убили, – сказал Биггин. – Но дрался он здорово – правда, ребята? Сидящие вокруг псы ответили приглушённым лаем и принялись лизать убитого товарища. – Он загрыз Серого Клыка и не дал ему добраться до щенков. Мой хороший… – Биггин погладил мёртвого пса по голове и указал на ещё одно неподвижное косматое тело, лежащее возле скамьи. – А это Барала. Она со своей стаей защищала школьную столовую от целого сонмища крылатых тварей, пока не подоспела помощь. Она спасла много детей. – Где Торн? – На Поле Финлея со своей упряжкой, грузит раненых. – Он цел? – Хвала Создателю, да, – кивнул Биггин и вытер нос. – Больше всего досталось собакам. Лили протискивалась между псов, гладя их по пути и думая о Малыше. Храбрый Малыш – он прыгнул в гущу Клыков, чтобы защитить хозяйку! Добравшись до Биггина, она села на пол рядом со своим наставником. Дневные ужасы вновь нахлынули на неё, когда на лощины спустилась ночь. Душа девочки была полна скорби. Столько убитых, столько страдающих от боли – и, несмотря на это, столько великолепной отваги. Столько храбрецов, о которых будут помнить до конца времён, потому что они погибли, защищая своих друзей. Лили не стало от этого легче, и она заплакала – ведь слёзы лечат. Девочка поняла: все попытки Нага Безымянного погрузить мир во мрак приводят лишь к тому, что в небесах зажигаются новые звёзды. Лили закрыла глаза и вдохнула резкий запах псины; чувствуя, как влажные носы собак касаются её рук и лодыжек, она вспоминала Малыша в ту минуту, когда он дрался с Клыками на Мельничном мосту. Его храбрости хватило бы на весь мир, и когда он погиб, часть мира ушла вместе с ним. И вот много месяцев спустя, в такой же ужасный день, Лили сидит здесь, и при воспоминании о беззаветном поступке Малыша бремя чудесным образом спадает с её души. Как будто эти два дня соединила волшебная нить, и радость Создателя струилась по ней как кровь по вене. Потом Лили подумала о недавнем сражении. В нём тоже соединились героизм, самопожертвование и честь, и об этом будут помнить ещё долго после того, как герои умрут и станут ясными звёздами в ночном небе. Воспоминания соединят их между собой, превратив в созвездия, которых не затмить всей тьме Вселенной. Наг и за миллион лет с ними не справится. Лили горевала, но знала, что это благая скорбь. Незадолго до рассвета с Поля Финлея вернулся Торн. – Лили, – позвал он. Сонная девочка подняла голову с плеча Биггина и увидела своего друга в дверях. Дрожь в голосе Торна сообщала, что случилась беда, – и это не считая битвы, не считая гибели сородичей и любимых собак. Торн отошёл в сторону, и мимо него проковылял Бакстер. Передняя лапа пса едва касалась пола, плечо было в крови. Бакстер тяжело дышал, свесив язык из пасти. Он заскулил и повалился на бок. Лили бросилась к нему, забыв про костыль: – Бакстер! А где Джаннер? Что случилось? Бакстер закрыл глаза и потерял сознание. Лили села, положив голову пса себе на колени, и взглянула на Торна: – Где ты его нашёл? – Один разведчик заметил его в трёх часах пути от Поля Финлея и привёл в город. Он здорово покалечился. Мне так жаль, Лили. – Торн осторожно отодвинул Бакстера, чтобы закрыть дверь. – Он жив? – Да, но очень плох, – Лили прислушалась к дыханию пса. – Ты видел Кальмара? – Нет. Я думал, он здесь. Лили вскинула голову: – Его не было с тех пор, как он выбрался из подвала. – Старуха сказала, он ушёл обратно в город вскоре после полудня. – Она ошибается. Он бы уже вернулся. Лили представила, как Кальмар рыщет по окрестностям в поисках еды – ну или пытается увильнуть от того, что положено делать королям после битвы. Ей стало стыдно, и она отогнала эти мысли. Так мог бы вести себя прежний Тинк. Возможно, он отправился с каким-нибудь секретным поручением от Тумака или Радрика. Тем не менее девочка забеспокоилась. Что-то подсказывало ей, что Кальмар в беде. – Торн, дай мне скорее бумагу и перо. Иди сюда, Даггер! – Лили щёлкнула языком, и к ней подбежал молодой пастуший пёс.