Мужчина хмыкнул и остался наблюдать за мной. — Ты необращённая, — его черные глаза сверкнули, — но дернулась, не желая моего прикосновения тогда. Я вновь оглядела его заинтересованное, но напряжённое лицо и скривилась. — Ты — самый странный тип из тех, кого я когда-либо встречала, — я топнула ногой от негодования и попыталась открыть машину уже в сотый раз. Сзади послышались приближающиеся шаги. — Я могу отвезти тебя домой, — мужчина замер в паре метров от меня, со скепсисом смотря на мои потуги. Я отрицательно покачала головой и хмыкнула: — Я только что назвала тебя странным. Думаешь, я поеду с тобой куда-то? Теперь настала его очередь усмехнуться, после чего его пальцы накрыли мои и с легкостью повернули ключ. Однако в этот момент мне стало плевать на открытую дверь машины, потому как по телу прошла жаркая волна, оставляя после себя туман в голове и яркое, адски сильное возбуждение. Сзади послышался шумный хриплый выдох, горячая твердая грудь прижалась к моей покрытой мурашками спине. Я повернулась к нему, рванув первую застежку своего платья, после чего закинула ногу на его талию и коснувшись в страстном поцелуе его обжигающих губ. Рывок! Он поднимает меня, заставляя сесть на него и обвить ногами. Несколько шагов назад, пока его губы владеют моими, а затем холодный капот его машины, который я почувствовала спиной. Руки вцепились в его закрытые футболкой плечи, впиваясь ногтями в кожу. Его пальцы скользнули под юбку, пройдясь по открытым для его ласк бедрам, и коснулись мокрого насквозь кружевного белья. Мой стон разнёсся по полупустой парковке. В это время горячие пальцы прошлись по самому нежному месту, залезая под кружево, губы переместились на скулы и шею, а вторая рука двинулась к спине, приподнимая меня. Мужчина быстро добрался до края трусов, рванул их, спуская вниз и закидывая в салон кабриолета. Его пах прижался к разгорячённой точке меж моих ног, рука продолжила движение к застежке на бюстгальтере. Мои руки скользнули по его груди к напряженному члену, дошли до ширинки и вновь вернулись наверх — к неумелому расстегиванию ремня. Его зубы мягко прикусили нежную кожу на шее, я закричала и с трудом расстегнула пуговку его брюк. Пальцы прошлись по стоящей, ребристой от вен плоти. Мужчина хрипло застонал и спустился губами к груди, стаскивая с меня лишнее для нас двоих платье. Я начала двигать рукой в его брюках, не сдерживая стонов и не в силах контролировать жжение между ног. Замочек на лифчике он с мастерством расстегнул, после чего отправил в машину вслед за трусиками. Его губы накрыли твердый, напряженный сосок, заставив меня выгнуться от ощущений и отпустить его член, чтобы впиться ногтями в твердые плечи. Шаг ближе, я обхватываю бедрами его бедра. Взгляд глаза в глаза, и он входит. Я задыхаюсь от ощущений, однако мой крик был перекрыт его жестким поцелуем и сильными толчками в глубине. Его руки скользили по моему разгоряченному телу, не прерывая резких опытных движений во мне. На внутренней стороне бедер уже чувствовалась моя влажность, темп никто сбавлять не желал, а мой сорванный голос утопал в нашей страсти. На секунду бешеные толчки стали плавными, мою обнаженную грудь сжали его пальцы, после чего он резко вышел, перевернул обескураженную меня лицом к капоту и вошёл сзади, продолжив держать одной рукой за грудь, а второй остановившись на талии. Я не сдержала очередного громкого стона и попыталась ухватиться за что-нибудь руками, однако гладкий уже нагревшийся от наших движений капот ничего подобного не имел, потому я лишь уперлась руками в чёрную сталь и выгнулась сильнее. Пока не упала на него вновь, прижавшись мокрой щекой и ухватив, наконец, продолговатую статуэтку в основании крышки. — Пожалуйста! — мой жалобный крик-всхлип. Усилившиеся и участившиеся движения и вновь моё желание подняться, потому как живот внизу уже сходил с ума, говоря о скорой разрядке. Непрерывное движение мужчины заставило всё внутри сжаться, по телу прошла судорога оргазма, а чёртова фигурка в руке хрустнула, оторвавшись от своего основания. Я закричала. Член во мне стал чудовищно горячим и твердым. Я приподнялась на локтях, уже не в силах сделать это из-за перенапрягшихся рук, и выгнулась, чувствуя его горячее окончание, заполнившее меня изнутри. Мы оба замерли, тяжело дыша и не понимая, что происходит. Я, так вообще, всё ещё стояла в позе спиной к нему и смотрела в крепко зажатую в собственной ладони фигурку. По внутренней стороне бедра потекло горячее напоминание моей порочности. Я зажмурила глаза со всей возможной мне силой. Мужчина нежно провёл по моей спине ладонью, остановился на попе и коснулся губами обнаженного плеча, после чего вышел из меня, сжав моё полупопие в собственническом жесте. Я выпрямилась и осталась стоять к нему спиной. — У меня есть салфетки в машине, — звук застегиваемой ширинки, — но в этом нет смысла — сейчас накроет оборот. Я сглотнула вязкую слюну и распахнула глаза. — Салфетки не помешают, — моё отстраненное и всё ещё пьяное. — Секунду, — с улыбкой в словах сказал он, после чего начал обходить автомобиль. А я в этот момент сделала то, что мой воспаленный мозг смог родить в этой ситуации — побежала в близлежащий перелесок, попутно поправляя стянутое к животу платье и моля всех богов, чтобы он посчитал меня ненормальной и не рванул следом. — Джей! — разъярённое мне вслед, но я лишь побежала быстрее, чтобы его растерянность дала мне фору, — какого ты…?! Джей! Мне повезло, потому как деревья начались намного ближе, чем я предполагала, а потому ступни касались уже не колючей травы, а сухой листвы. Через две минуты забега я запнулась и прокатилась по земле вниз с оврага, ударившись о дерево и зашипев от яркой боли в плече. Мне хватило меньше секунды для того, чтобы прийти в себя, выругаться по поводу собственной глупости и самой тупой идеи с побегом, но возвращаться было бы ещё страннее. Потому я поднялась, ощутив, как по бедрам вниз стекает липкая горячая кровь, вперемешку с остатками нашего секса пятнадцать минут назад. Я тряхнула головой, понимая, что довести до такого даже его жестокое обращение не могло, а значит это был неожиданно сбитый цикл месячных. А потому… Живот свело судорогой боли. Я не смогла сдержать крик, но оборвала его так же резко, как начала — вдалеке послышались голоса. Поднявшись и попытавшись выпрямиться, я вновь завалилась на колени и ткнулась лбом в землю — ощущения только усилились. По телу прошлась волна боли, будто с меня резко содрали всю кожу. Боль сменилась противным хрустом и моим воем, из-за всех сломанных враз костей. Я распласталась по земле, чувствуя, как моя кровь стекает на неё горячей гадкой лужей. По щекам заструились слёзы, тут же заглушенные рыданиями и резкой свободой, ярким отблеском сознания и куражом. Мне было легко, приятно и весело, потому я рванула вперед, не разбирая дороги и несясь мимо деревьев, кустов и… мимо поля! Огромного, длинного и совершенно бесплотного. Мои лапы несли меня вдаль, где я смогла бы… нет! Мне нужно вернуться и вызвать того Альфу который посмел назвать себя моим. Поиграть с ним в догонялки, вызвать на соревнования, победить или стать его… но больше меня тянет вперед — в тёплые стены дома, где есть цель. Нерушимое обещание самой себе. Я остановилась посреди асфальтированной дороги. Из моего горла раздался протяжный громкий вой, не вызывающий его на поединок, не заставляющий бежать и бороться за меня, но обещающий, что я сделаю это в следующий раз. В ответ ему раздался длинный ответный — волк с той стороны леса был зол и обещал догнать меня сейчас. Мне хотелось рассмеяться ему в ответ, однако я не могла позволить себя догнать. И снова бег, только уже навстречу восходящему солнцу, небу и дому. Я должна сделать обещанное, прежде чем позволить кому-то управлять моей судьбой. Мимо меня проносились небольшие светлые домики с мягкой зелёной травой, затем многоэтажки, вновь дома, а после родное строение из кирпича, от вида которого началась обратная перестройка — кости вставали на свои места, раны моментально заживали, и я смогла упереться в подъездную дверь уже обычными человеческими руками. Это не помогло мне собраться с мыслями или справиться с мелкой дрожью, вперемешку с шоком. Но я смогла подняться на ноги с небывалой легкостью, открыть подъезд, прикрыв обнаженную грудь кровавыми руками, и подняться на второй этаж, чтобы открыть незапертую дверь нашей квартиры. — Джей, ты… что с тобой с…случилось?! — высунул голову из-за своей двери Кевин. Однако я уже закрыла свою и шагнула в противоположный от входа душ, где сразу встала под холодные струи воды, смыла с себя всё, что нахватала у подъезда, а также подсохшую кровь, затем вышла в коридор, уже закутанная в полотенце. Мама встретила меня на кухне взмахом чашки кофе в руках. Её глаза придирчиво оглядели меня с ног до головы, утвердительно зажмурились и отвернулись к спящей на диване бабушке. Я спокойно дошла до своего балкона, просушила полотенцем волосы, зашторила окна, переоделась в пижаму и упала на узкую впихнутую сюда кровать. В детстве у меня была своя отдельная комната, а потому при переезде мама исхитрилась и сделала её из балкона, заказав специальную кровать с матрасом. Я была счастлива тогда. Сейчас же меня раздражал стук над головой, который Кевин генерировал с завидной регулярностью, не прекращая пытку для меня со своей стороны смежного балкона. Я была рада, что там не было стекла или еще похуже — окна, только деревянная двуслойная прослойка. — Джей, я же знаю, что ты здесь, — убитое и нетрезвое от него, — открой окно, иначе я залезу к тебе сам! Я не стала ему отвечать, прекрасно зная, что он никогда так не сделает, боясь гнева мамы или меня самой. В душе бушевала жуткая апатия и ужас осознания того, что через пару часов сна мне придется идти на работу, где мужчина появится сто процентов. Лёжа на своей кровати и пытаясь затушить рвущиеся наружу слезы, я держала в руках металлическую статуэтку девушки с крыльями — ту самую, которую я умудрилась сломать и украсть с капота его машины. *** Протяжный гул будильника заставил меня подняться на постели и сощурить глаза от яркого света, проникающего сквозь не зашторенное окно моего балкона. Через пару минут такого сидения до меня начали доходить воспоминания прошлой ночи. И если секс с не очень знакомым парнем ещё как-никак можно было принять и осознать, то всё остальное… может это были алкогольные галлюцинации? Или… не знаю, жуткий сон, последствием которого была только мигрень, а не желание сходить провериться к врачу. То, что я переспала с Муаммаром, доказывала всё та же статуэтка, дисгармонично лежащая на моей цветастой простыни с Микки Маусом. Я бы думала над тем, как отдать её владельцу, однако… она была сломана. Не отстегнута с капота, а именно сломана, что означало мой долг господину на ролс ройсе в виде… скольки? Я нашарила рукой телефон под подушкой, отбросила в сторону уведомления с Фейсбука и открыла поисковик. А уже через минуту откинулась на кровать, понимая, что в ближайшие четыре месяца мне придется ходить пешком и питаться водой, не учитывая то, что в семейный бюджет будет возможность вкладывать считанные крохи. Пять тысяч долларов лежали сейчас рядом с впадающей в истерику мной, ехидно расправив крылья. Удручало ещё сильнее то, что это была начальная цена этого «Духа экстаза», в то время как магазины поднимали её на несколько процентов, да и стоимость варьировалась в зависимости от модели автомобиля и порой доходила до десяти тысяч. Да я сама столько не стоила, со всеми своими вещами и навыками! Мой жалостливый стон разнесся по балкону, однако удручающие мысли не могли заставить меня впасть в уныние, а потому я поднялась, вяло дошагала до ванной, где на меня накатили совсем уж хреновые воспоминания. Надеюсь, Муаммар просто посадил отключившуюся меня к себе в ролс, брезгливо довёз меня до дома и передал на руки ужаснувшейся моим видом мамуле. Это была идеальная версией прошлого вечера, при которой я не бежала по лесу несколько миль, ловя особо странные видения. Из ванной я вышла почти убедив себя в этой версии, потому спокойно улыбнулась уже проснувшейся бабушке и пошла заваривать нам чай. — Мама не передавала для меня ничего? — издалека начала я. Женщина хитро оглядела меня с ног до головы и ответила, подавшись вперед: — Пришла вчера пьяная? — на её лице появились милые морщинки старости. Я пожала плечами и поставила на стол две чашки. — Напоминаю тебе, что мне двадцать два, и ты не можешь осуждать меня за что-то вполне законное, — я подула на чай и подмигнула ей. Это же не сломать и украсть статуэтку с машины за семьсот тысяч баксов. — Ты же знаешь, что я не осуждаю, — немного обиженно поджала губы она, — я бы любила тебя, даже стань ты проституткой. Я не смогла сдержать смеха. — Не ты ли говорила мне, что я не должна идти по вашим с мамой стопам и найти себе богатого мужчину, став содержанкой? — Это не проституция, а вклад в будущее! — стало мне ответом, после которого я взглянула на часы, сделала последний глоток чая и поняла, что опаздываю на автобус. Подошла к холодильнику, достала пачку готовой еды, чмокнула в щеку бабушки и побежала по коридору к входной двери. Однако, стоило её открыть, как мне в голову почти прилетел кулак Амелии, очевидно занёсшей его для стука в дверь. — Ты задолбала опаздывать, Джей! — выразила она нашу общую точку зрения, — я тебя больше часа прождала у вашего залупинска! Я схватила её за руку и рванула вниз по лестнице, не желая опоздать ещё и на машине. — Эй! Вот только не беги, — запыхавшись, процедила она, почти не успевая передвигать за мной ноги, — чего ты такая быстрая? Не замечала за ленивой тобой такого!