– Ники, ты прекрасно знаешь, что у ещё одного нашего общего кузена из этого получилось, – кайзер усмехнулся. – Я хоть и не любил Бисмарка, но его слова запомнил на всю жизнь: «Политика Англии всегда заключалась в том, чтобы найти такого дурака в Европе, который своими боками защищал бы английские интересы». Старый Фриц во время Семилетней войны и стал таким дураком. В результате ему пришлось воевать с «союзом трёх баб»[12]. И если не считать ненужной для наших стран Семилетней войны, мы между собой с тех пор больше не воевали. – Это так, Вилли. Но договор, который ты предлагаешь заключить, чем-то напоминает тот, из-за которого Фридрих Великий оказался в дураках. А русские казаки вошли в Берлин. Мне не хочется в случае войны в Европе оказаться на месте твоего предка. – Ники, это лягушатники грезят войной. Моей империи нужен мир. Хотя бы лет десять, а лучше двадцать. Знаешь, чего больше всего боится Георг?! – Нет. И чего?! – Англию не пугает германская армия и растущий германский флот, Англию пугает мирное развитие моей империи! За последние десять лет экономический рост Германии потрясающий, и Англия начинает отставать. Мы уже не зависим от импорта стали из-за границы. Зато островитяне подсели на импорт. По добыче угля двадцать лет назад мы отставали втрое, а теперь опережаем англичан. Техническое образование по признанию самих британцев в Германии лучше. Сельское хозяйство в Англии приходит в упадок, задавленное промышленностью, а в Германии расцветает. Но главное – германские товары начинают вытеснять английские по всему миру, проникая в самые глухие уголки Южной и Центральной Америки, Африки и Азии, не говоря уж о Европе. Вильгельм Второй гордо посмотрел на русского императора, как бы приглашая его как-то отметить успехи германской промышленности. Николай этот посыл понял и произнёс: – Я рад за тебя, Вилли. За тебя и за твой народ. – Спасибо, Ники. Уже сейчас германские товары гораздо дешевле английских, при том, что в качестве ничуть не уступают, а то и превосходят. Германские торговцы и промышленники, в отличие от британских, широко предоставляют клиентам долгосрочные кредиты. Это тебе должно быть хорошо известно по их деятельности в России, несмотря даже на таможенную войну. Мои подданные умеют приспособиться к покупателю, завоевать клиента, изучить особенности того или иного рынка. Мы не англичане, которые, избалованные более чем столетней своей монополией на рынках, утратили гибкость, а с ней и покупателя. – Вилли, зачем ты мне всё это говоришь?! – перебил кайзера Николай. – Я хочу донести до тебя, что мне не нужна война в Европе. Два года назад глава одного из самых могущественных сталелитейных концернов Германии Георг Сименс заключил с турецким правительством договор о концессии на постройку Багдадской железной дороги, проходящей с Балкан через Анкару до Багдада и Тегерана. Когда дорога будет построена – берём на это десять лет – то Англии придется начисто забыть о любой торговле с Турцией, Персией, Ближним Востоком. – Что также усилит союзницу Германии Турцию, а вот британское владычество в Египте становится весьма проблематичным, – невесело усмехнулся Николай. – А что тебе усиление Турции? Или ты так же, как и твои предки, мечтаешь овладеть проливами и вернуть Стамбулу старое название?! Или ты, Ники, сторонник освобождения славян от османского и австрийского владычества и создания славянской федерации?! – Проливы, Константинополь, славянская федерация… Это всё, конечно, хорошо и здорово. Если бы не было из области сказок. Захват проливов мало что даст. Англичане просто запрут выход в Средиземное море и всё. А славянская федерация…, - Николай замолчал и задумался, прикусив нижнюю губу. Через несколько секунд как бы очнувшись, российский самодержец продолжил: – Понимаешь, Вилли, панславизм был хорошо развит в русском обществе во время последней русско-турецкой войны. Только как оказалось, балканские славяне грезят о своём. Болгары о Великом болгарском царстве, сербы о Великой Сербии. Даже черногорцы видят себя не княжеством, а королевством. Мне черногорская ворона Милица со своей сестрой уже все уши прожужжали о необходимости помочь Сербии и Черногории в их экономическом и военном развитии. А мне это надо?! – Николай с раздражением махнул рукой. – Если бы условия Сан-Стефанского мирного договора были соблюдены, тогда да… Можно было бы подумать о славянской федерации. Болгария, Босния и Герцеговина автономны, Сербия и Черногория независимы, но Берлинский трактат всё это перечеркнул. – Ники, твой дед и мой дед, а также два канцлера не смогли тогда найти общий язык, но мы-то можем. Тем более у нас общий недруг, – доверительно произнёс Вильгельм. – Карл фон Клаузевиц называл войну продолжением политики другими средствами. Но, по моему мнению, еще с большим основанием войну можно назвать продолжением экономики: война имеет свою стоимость, на войне многие зарабатывают, так как она обычно связана с экономическими интересами той или иной группы лиц. Ведь как-то государства переходят от торговых войн к открытым военным конфликтам? Но какова цена войны для экономики государства? – Николай сделал паузу. – Вилли, ты не хочешь войны, а хочешь мира в Европе лет на двадцать, чтобы экономика Германия выстрелила вверх, не давая шанса другим странам её догнать. Так в чём здесь мой интерес? Польза для моей страны? Того, что ты пообещал, мало за моё прикрытие твоей спины. Закончив свой монолог, русский самодержец твёрдо посмотрел в глаза Вильгельму. – А ты стал настоящим правителем, Ники. Что ты хочешь?! – напряжённо спросил кайзер. – Европа, Балканы меня мало интересуют. А вот Китай и, особенно, Маньчжурия – это то, что сейчас составляет приоритет в экономике и политике Российской империи. Без этого рынка, экономика моей страны вместо взлёта, рухнет в яму экономического кризиса, – Николай замолчал. – Что ты хочешь? – ещё раз задал вопрос Вильгельм. – Я понимаю политику Германии по дележу «китайского пирога». И хочу отметить, что твоя колония Киао-Чао[13] в провинции Шаньдун, военно-морская база и порт в бухте Цзяо-Чжоу являются большой победой рейха и в дипломатическом и в экономическом плане. Также понимаю, что ввязываться в военную заваруху с Японией, если её поддержит Англия, тебе не хочется так же, как и мне влезать в войну в Европе… Но помочь друг другу мы можем. – И каким образом? – заинтересованно спросил кайзер. – Я подписываю проект твоего договора по Европе. Но при этом мы подготовим договор по нашим взаимоотношениям в Тихоокеанском регионе, в котором отразим следующие моменты, – Николай сделал паузу, собираясь с мыслями, после чего продолжил: – Во-первых, мы поддерживаем политику друг друга в отношении Китая, а, возможно, и Кореи. Во-вторых, ты поможешь с вооружением Квантунской армии полевой и гаубичной артиллерией, а также обеспечишь Порт-Артур береговыми орудиями. И в-третьих, разрешишь использовать военно-морскую базу в Циндао для ремонта, стоянки и бункеровки углём кораблей Тихоокеанской эскадры. Насколько я знаю, разработку угольных месторождений провинции Шаньдун вы уже ведёте. – Да-а-а… Ники, ты меня поражаешь всё больше и больше, – Вильгельм задумался. Николай молча смотрел на лицо прикрывшего глаза кайзера. Пауза несколько затянулась. Наконец, Вильгельм открыл глаза и произнёс: – В принципе, я согласен. Почему бы не помочь друг другу и в Китае. Тем более угроза со стороны Японии касается не только России. Слишком быстро развивается этот молодой хищник. Если ему отдать Корею, то вскоре он придёт и в империю Цин, заставив нас уйти оттуда. Не хочется терять такую зону влияния. – Я рад, Вилли, что мы нашли общий язык, – улыбнулся от души Николай. – Я могу повторить твои слова, Ники. Предлагаю подготовить бумаги по Тихоокеанскому региону для подписания, а потом наведаться на рейд Мариехамны. Надо же посмотреть, как обстоят дела у английской эскадры. – Полностью с тобой согласен. Я сейчас отправлюсь на свой флагман. Там подготовлю бумаги. Думаю, пары часов мне хватит. А потом жду тебя, Вилли, с ответным визитом. После подписания договоров направимся в Гавань Марии, – Николай легко поднялся с кресла и сделал пару шагов к двери каюта, как был остановлен вопросом кузена: – Ники, как ты думаешь, французы присоединятся к нашему союзу?! – Знаешь, Вилли, если честно, то мне всё равно. Господин Эмиль Лубе, не смотря на все свои заверения в дружбе, даже телеграммы не прислал о выходе английской эскадры. Хотя не мог не знать об этом. И вообще, мой отец заключил с Францией договор, можно сказать, в пику Бисмарку за Берлинский трактат. Какие нам французы союзники?! На протяжении всего восемнадцатого века Франция вредила России, где только могла. Постоянно натравливала на нас Турцию, которой помогала деньгами, оружием и дипломатическими усилиями. В прошлом веке французские войска дважды вторгались в Россию – при Наполеоне и в Крымскую войну, – Николай нахмурился и с раздражением в голосе продолжил. – В шестьдесят третьем году поддерживали польское восстание. Одним словом, Париж на протяжении чуть ли не двухсот лет вёл целеустремленную, осмысленную антирусскую политику, дважды прорывавшуюся масштабными войнами. Мой отец, да и я после его слов на смертном одре, прекрасно понимаю подоплеку «теплых чувств» Франции к России: французам просто-напросто требуется пушечное мясо во время очередной агрессии Франции против Германии. Ни в каком другом качестве мы французов не интересуем… * * * – Господин адмирал, какие последние сведения из Мариехамны? – вопрос Георга Пятого прозвучал, адресуясь Первому морскому лорду адмиралу Уолтеру Талботу Керру. Кроме адмирала в королевском кабинете присутствовали премьер-министр министр Великобритании Генри Кэмпбелл-Баннерман и министр иностранных дел маркиз Лансдаун. – Ваше королевское величество, по уточнённым данным погибли адмирал Бересфорд, двадцать шесть офицеров и шестьсот одиннадцать нижних чинов. Ранено восемь офицеров и шестьдесят три матроса. «Формидебл» затонул на глубине около ста десяти футов, перекрыв основной фарватер в порт Мариехамны. Характер повреждений флагмана пока установить не удалось. Имевшаяся в эскадре группа водолазов базировалась как раз на погибшем «Формидебле», – сухой как жердь и седой как лунь адмирал Керр докладывал спокойным и невыразительным голосом. – Повреждения «Глори» говорят о том, что взрыв был снаружи, и только чудо уберегло пороховые погреба кормовой башни от взрыва. Иначе мы безвозвратно потеряли бы и этот броненосец. – Значит «Глори» можно восстановить, господин адмирал? – перебил первого морского лорда король. – Да, Ваше королевское величество. И это не займёт много времени. Единственное условие – мир между Англией и Россией, и, судя по всему, и Германией. В противном случае броненосец добьёт объединённая русско-германская эскадра. Да и всему Хоум Флиту придётся тяжело. А если его запрут в шхерах Аландских островов, то случится катастрофа, – также невозмутимо продолжил сэр Уолтер. Георг Пятый порывисто вскочил со стула, прервав доклад морского лорда, и заходил по кабинету порывистой походкой. – Сэр Уолтер, Вы считаете, что наша эскадра не сможет противостоять объединённой русско-германской в случае начала боевых действий, – резко остановившись, спросил король, не поворачиваясь лицом к адмиралу. – По эскадренным броненосцам у нас паритет, если учитывать три броненосца береговой обороны русских. Но два броненосных и восемь бронепалубных русско-германских крейсеров делают победу нашей эскадры очень сомнительной, особенно, если она не успеет уйти с рейда Мариехамны, – голос адмирала оставался бесстрастным. – Поэтому приказ для эскадры надо отдать в течение сегодняшнего дня. И лучше до полудня. По полученным данным русско-германские корабли вчера вечером двумя кильватерными колонами покинули рейд у острова Гогланд и, вернее всего, направилась к Аландским островам. Даже на экономных десяти узлах сегодня вечером они перекроют путь нашим кораблям. И дальше всё решит Бог! Адмирал Керр, наконец-то, через треснувшую маску показал своё истинное лицо – взволнованное и несколько напуганное. – А что по поводу наружного взрыва «Глори»? – после небольшой паузы спросил Георг. – Один из минных офицеров, который без водолазного снаряжения спускался под воду, предполагает, что это была наша восемнадцатидюймовая самодвижущая мина Уайтхеда[14], которая имеет возможность двигаться на глубине до семи ярдов. Видимо поэтому никто пуска торпед и не заметил. Дальность хода такой мины составляет восемьсот ярдов. – Значит всё-таки подводная лодка? – спросил король, повернувшись лицом к адмиралу. – Думаю, да. Но нам ничего не известно про это судно. Могу предположить, что это какая-то переделка из малюток Джевецкого. Только каким образом она попала на рейд Мариехамны, у меня объяснений нет, – Керр твёрдо посмотрел в глаза Георга. – И ещё, Ваше королевское величество, я предполагаю, что небольшая подводная лодка не могла нести больше двух самодвижущих мин, но в русско-германской эскадре могут перевозиться ещё несколько таких лодок. В крайнем случае, мины точно есть. А это дополнительная угроза для Хоум Флита, – вновь бесцветным голосом ответил сэр Уолтер. – Маркиз, по вашему ведомству есть какая-то информация по русским подводным лодкам? – поинтересовался у Лансдауна король. – Ваше королевское величество, нам известно, что русские направили в штаты группу морских офицеров с целью ознакомления с подводными лодками Джона Холланда, но о переделанных лодках господина Джевецкого ничего неизвестно, – ответил министр иностранных дел. – Ваше королевское величество, господин Холланд, заключив контракт на постройку пяти подводных лодок, передал его фирме Виккерс вместе с чертежами и патентами. Первая лодка из этой пятерки уже построена в Барроу-ин-Фернесс и спущена на воду. Через неделю в Ирландском море должны начаться её испытания. Но данное судно имеет водоизмещение сто двадцать тонн, длину в шестьдесят три фута и ширину в двенадцать. Такое судно не смогло бы подойти незаметно к нашей эскадре, – произнёс Керр. – Ваше королевское величество, я думаю, что сейчас надо решать другой вопрос, – заговорил молчавший до сих пор премьер-министр Кэмпбелл-Баннерман. – Что мы имеем? Два наших эскадренных броненосца потоплены, вероятнее всего, с помощью самодвижущих мин. Каким образом это сделано – неизвестно. Но это говорит о том, что русские имеют возможность повторить такую атаку. Кайзер и русский император объединились. Их эскадра идёт к Аландским островам. Вопрос – с какой целью?! Это война Великобритании с Россией и Германией?! Они нападут на нашу эскадру?! Что нам делать в сложившейся ситуации?! Николай Второй остановится или нет, пытаясь отомстить за нападение английских поданных на свою жену и детей?! Поддержит ли его Вильгельм Второй?! Закончив монолог, Кэмпбелл-Баннерман скрестил ладони на животе. В кабинете возникла звонкая тишина. Все присутствующие погрузились в размышления. – Господа, в этом раунде мы потерпели поражение. Мой кузен Вилли нас переиграл, – нарушил тишину Георг. – Приказываю, Хоум Флиту вернуться домой. Потеря двух эскадренных броненосцев, удар по нашей репутации, но мы ответим так, что весь мир вздрогнет… * * * – Господа, поздравляю вас всех орденом Святого Владимира четвёртой степени. Рад видеть перед собой героев, которые вшестером смогли подорвать и потопить два эскадренных броненосца противника. Таким результатом не всякий корабль, а то и эскадра похвастаться может. А теперь все за стол. Я хочу всё услышать из первых уст, – этими словами Николай закончил награждение отряда боевых пловцов. На приём в Гатчинский дворец они прибыли из казарм Аналитического центра уже в форме, соответствующей их новым званиям. Кононов с погонами капитана первого ранга. Ризнич, Завойко и Миронов кавторангами. Белов и Корелов с погонами минных кондукторов. Новоиспечённые потомственные дворяне Миронов, Белов и Корелов ознакомились с грамотами и своими гербами. Кононов, Ризнич и Завойко и так ими были. Все шестеро получили документы на владения поместьями с неплохим годовым доходом. Главным трём действующим лицам побольше, остальным поменьше. Так что на приём к императору боевые пловцы пришли в приподнятом настроении. Осталось только получить из его рук орден Владимира и заверить в своей готовности основать новый род войск, который будет пускать на дно вражеские корабли эскадрами. Да что там эскадрами, флотами! Почему ордена Владимира, а не Георгия?! Георг Пятый не рискнул ввязаться в прямое столкновение и развязать войну. Когда русско-германские корабли подошли к Гавани Марии, английской эскадры там уже не было. Она на полном ходу уходила в сторону Датских проливов. На рейде остался только полузатопленный броненосец «Глори» с частью команды, которая занималась ремонтными работами, к которым уже привлекли рабочие силы из порта города Мариехамн. Русско-германской эскадре ничего не оставалось делать, как пуститься вслед английским кораблям, чтобы удостовериться, что они покинули Балтийское море. Как мне признался после возвращения из этого похода Николай, если бы англичане не покинули рейд, то он начал бы боевые действия. И самое интересное, кайзер обещал его в этом поддержать. Два договора, заключённые между Россией и Германией, о которых мало кто знал, но догадывался, перевернули соотношение политических сил не только в Европе, но и в Тихоокеанском регионе. Совместное выступление двух эскадр против англичан взбудоражил общественное мнение во многих странах. Европейские газеты пестрели шокирующими заголовками и различными версиями дальнейшего развития международной обстановки. Дипломатические миссии пока молчали. В Петербурге основная масса населения ликовала. Английские эскадренные броненосцы ушли! Столица Российской империи не будет под обстрелом их орудий! Война не началась! Ура! Наш царь – самый лучший! Но хватало и тех, особенно, из списков английского посольства, кто очень сильно огорчился случившемуся и попытался покинуть пределы Российской империи. Пришлось принимать меры. Пользуясь военным положением, работая днём и ночью, используя силы полиции, жандармерии, таможни и столичного гарнизона, многих из «друзей Англии» приземлили на нары в Петропавловской крепости. Полученный от государя, образно говоря, «мандат» позволил мне задействовать все эти силы. Ох, какому количеству народу я оттоптал их любимые мозоли! Это было десять дней ада. Я спал не больше двух-трёх часов в сутки. Но основные фигуранты уйти не смогли. А дальше, как говорится, придёт батька и всех рассудит. Батька, то бишь, Самодержец Всероссийский и прочее, вернулся из похода под гром оваций. Каких только слухов не ходило по столице о двух потопленных английских броненосцах! Вплоть до того, что помазанник божий чуть ли не своей сабелькой отправил эти корабли на дно. И так будет со всеми супостатами, которые покусятся на Русь Святую! В общем, маразма хватало!