Георг Пятый так же перевёл взгляд на Лансдауна. – Да, Ваше королевское величество, изменения возможны. Как сообщил сэр Уильямс, Великий князь Владимир Александрович узнав о событиях в Гатчине, сделал вид, что заболел. Он напуган, так как не знает, что известно его царственному племяннику, и как тот отреагирует на события. К нему зачастили домой командиры и офицеры гвардейских полков. В разговоре с сэром Уильямсом, который навестил «больного», – министр выделил интонацией последнее слово. – Великий князь несколько раз начинал разговор о смерти Павла Первого, которая произошла ровно сто лет назад. Так что… Маркиз замолчал, а премьер-министр, воспользовавшись паузой, произнёс: – Не будем торопиться, Ваше королевское величество. Начнём крупномасштабные учения, а великому князю можно намекнуть, что выступление гвардейских полков в Петербурге, если потребуется, могут поддержать наши корабли. – Вы серьёзно, господин премьер-министр? – Георг с удивлением смотрел на Генри Кэмпбелл-Баннермана, который до своего премьерства постоянно критиковал агрессивную политику консервативного правительства в Южной Африке и высказывался против войны с бурами. – Только намекнуть, Ваше королевское величество, – усмехнулся Кэмпбелл-Баннерман, склонив голову. – Я понял Вас, господин премьер-министр. Передайте графу Селборну, я жду его сегодня у себя к полудню. А Вы, маркиз, срочно передайте информацию сэру Уильямсу, пока его ещё не выслали. * * * – Отряд, смирно! – скомандовал я четырёхшереножному строю ударной группы Аналитического центра, в котором стояли браты и тридцать казаков, составляющих два отделения отряда спецопераций. Все бойцы были экипированы по полной программе. Шлемы, бронезащита, у каждого по два боевых, а не травмирующих револьвера, пистолеты-пулемёты, разработанные и доведенные до ума группой Мосин-Фёдоров-Токарев-Дегтярёв. Буквально десять дней назад в центр пришла партия этого оружия из ста штук для дальнейших испытаний и выявления недостатков. Вот и испытаем их в бою. К пистолетам-пулемётам у каждого бойца было по четыре запасных магазина на тридцать патронов, которые размещались в «лифчике» поверх бронежилета. Так что огневая мощь каждого бойца составляла двенадцать револьверных выстрелов и сто пятьдесят, можно сказать, автоматных. Кроме того, у каждого из стоящих в строю, как и у меня, было по три боевых и одной светошумовой гранате. Боевая граната была похожа на гранату PГ-42. Их в нашем экспериментальном производстве сделали около трехсот штук для испытаний в различных условиях. Консервное производство в Гатчине имелось, там и клепался корпус, как фунтовая банка тушёнки. Для увеличения количества осколков, внутри корпуса гранаты прокладывалась лента из стали с насечками, потом заряд пироксилина. Запал представлял собой спичечную терку, помещенную в латунную трубочку с проделанным сбоку отверстием для выхода горячих газов. Достаточно было выдернуть кольцо, чтобы внутри вспыхнула смесь бертолетовой соли с фосфором, и загорелся пороховой замедлитель, горевший четыре-пять секунд и подрывавший капсюль-детонатор. Пока жертв при испытаниях гранат не было. Каждый из бойцов уже бросил по две боевых гранаты, не считая муляжей, используемых при тренировке. Эти мысли пролетели в голове, пока рассматривал строй тех, с кем скоро пойду в бой. И есть большая вероятность, что не все его переживут. После вручения ноты и убийства посла, события понеслись вскачь. Буквально на следующий день из Лондона пришла информация, что Хоум Флит готовится к большим манёврам в Северном море. Меньше, чем через три дня эскадра должна выйти в море. Барон Стааль также сообщил, что маркиз Лансдаун вручил ему требование в течение недели покинуть территорию Великобритании со всем российским дипкорпусом. В Лондоне начались аресты недвижимости и имущества, принадлежащего Российской империи и её подданным. Это был ответный ход Георгия Пятого на ноту Николая, и это было если не объявление войны, то очень близко к этому. Наблюдение за дворцом Великого князя Владимира Александровича было усилено. Кроме наблюдения от Петропавловки, было снято две квартиры с тыльной стороны дворца на Большой Миллионной, двадцать семь. Это сразу дало результат. Кроме увеличения списка гвардейцев-офицеров, посетивших «больного» дядюшку императора, было выявлено, что и в самом дворце, и в соседнем запасном доме великого князя по Дворцовой набережной, двадцать восемь, разместилось по взводу преображенцев. Видимо, Владимир Александрович сильно опасался за свою жизнь. Впрочем, опасался не зря. Я как раз разрабатывал тайное посещение его дворца с тихим устранением великого князя и его сыновей, которые также засели во дворце, с использованием яда. Николай не хотел выносить тайны Романовской семьи на всеобщее обозрение. Но взвод солдат в самом дворце и в соседнем доме полностью меняли расклад. А вчера утром на приём к Николаю попросился полковник Порецкий – командир Сводного гвардейского батальона, осуществляющегося охрану Гатчинского дворца. Александр Николаевич сообщил императору, что накануне к нему приезжало несколько бывших сослуживцев по лейб-гвардии Преображенскому полку. Во время дружеской посиделки ему намекнули, что в течение ближайших дней с Николаем произойдёт тоже, что и с Павлом Первым. А Порецкому надо выбирать сторону с кем быть. Следом пришла телеграмма от командира лейб-гвардии Измайловского полка генерал-майора Елита фон Вольского. Константин Адольфович с прискорбием сообщал, что не может гарантировать надёжности своего полка. Также в депеше генерал рекомендовал привлечь к охране дворца, стоящий в Гатчине Первый дивизион Двадцать третьей артиллерийской бригады, которым командовал его брат полковник Рудольф Адольфович Елита фон Вольский, а лучше всю бригаду. Дальше информация посыпалась с нарастанием. Анализ её показал, что Великий князь Владимир Александрович, видимо с испуга, решился на гвардейский переворот с целью возвести себя на престол. Большая группа офицеров гвардии его поддерживает, так как им обещаны большие преференции при новом царе-батюшке. Также удалось выяснить, что Георг Пятый готов поддержать князя силой броненосцев Хоум Флита. Пока не было установлено, каким образом заговорщики собираются поднимать солдат и объяснять им необходимость похода на Гатчину. Но варианты могли быть вплоть до того, что полки идут освобождать царя-батюшку, захваченного мятежниками. А там прольётся первая кровь и понеслась любимая русская забава – стенка на стенку. Бей своих, чтобы чужие боялись. С учётом этого, императором было принято решение нанести превентивный удар по верхушке заговора с её полным уничтожением, не оглядываясь на царскую кровь, должности и звания. Вот и стоял я сейчас перед ударной группой, на которую и была возложена столь ответственная и «почётная» задача. По данным, полученным от оставшихся верными Николаю офицеров гвардии, сегодня в девятнадцать ноль-ноль во дворце Владимира Александровича должна собраться верхушка переворота, уточнены задачи и окончательно расписаны силы и средства. По предварительному плану завтра в сторону Гатчины должны были по железной дороге выдвинуться Преображенский и Измайловский полки, при поддержке лейб-гвардейской Первой артиллерийской бригады. Командовать этими силами должны были командир Второй бригады Первой гвардейской пехотной дивизии генерал-майор Павловский и командир лейб-гвардии Преображенского полка генерал-майор Свиты Озеров. Сергей Сергеевич был ставленником великого князя. Да и вообще среди преображенцев было много офицеров лично преданных Владимиру Александровичу. В столице порядок должны были поддерживать лейб-гвардии Семёновский полк под командованием барона Карла Фёдоровича Лангофа и лейб-гвардии Егерский полк под командованием барона Константина Оскаровича Розена. Оба барона были знакомы с великим князем ещё с русско-турецкой войны. Получив приказ императора, который был им отдан перед строем ударной группы, начали подготовку к операции. Молодые казаки давно были разбиты на десять троек. Плюс к этому у меня были два офицера Лис и Дан, два снайпера Леший и Шило, плюс две сработавшиеся тройки братов. Из этих сил и начали планировать атаку дворца Великого князя и отрабатывать её на полигоне. Сначала хотели одновременно начать зачистку и дворца, и запасного дома, но я побоялся, что сил не хватит. Слишком большие площади, где могли находиться заговорщики надо был проверить. Поэтому вчерне план был следующим. Проникновение во дворец Владимира Александровича с чёрного входа через открытую арку дворца с Большой Миллионной улицы. По дороге во внутреннем дворе зачищаем подсобное строение, где разместился караульный взвод преображенцев. В нём располагалась дежурная смена и отдыхающие после караула, который солдаты несли внутри дворца. После захвата парадного входа и центральной лестницы четыре тройки, вооруженные дополнительно четырьмя пулемётами Мадсена, при поддержке снайперов, обороняют оба входа во дворец, а восемь троек, разделившись на две группы, чистят оба крыла дворца. Как сказал император: «Невиновных там нет». Хорошо хоть Великая княгиня Мария Павловна с дочерью Еленой уехали в гости к племяннику княгини Фридриху Францу IV Мекленбург-Шверинскому. Видимо, у Владимира Александровича хватило ума не впутывать в переворот жену и дочь. Только теперь придётся бывшей герцогине и Великой княгине жить у себя на родине. Вряд ли Николай захочет её видеть в России. Эти мысли были фоном для снятия напряжения, пока прошёлся вдоль первой шеренги, проверяя снаряжение. Дойдя до конца строя, скомандовал: – Первая шеренга два шага вперёд, шагом марш! Дальше осмотр второй шеренги, затем третьей и четвёртой. Парочка найденных недочётов, устраняемых на месте, и смотр завершился. – Первая, вторая, третья шеренги, кругом! На свои места, шагом марш! Кругом! Вольно! Я оглядел строй, который продолжал стоять по стойке смирно. – Готовы, браты?! – тихо спросил я. Молчание и серьезные лица бойцов были мне ответом. Не принято в центре было дружно и громко отвечать на вопросы, не требующие ответа. – Тогда, по местам! Отряд, не торопясь, но в тоже время быстро и слаженно разместился в пяти дилижансах, уже давно закупленных для центра. Места в них для каждого были распределены заранее. Это была последняя остановка перед Петербургом, где сменили лошадей, передохнули после дороги из Гатчины, и закусили сухпайком. В столицу надо было попасть незаметно. Дальше ещё около часа или чуть больше пути по городу и бой. Подъехать на улицу Большую Миллионную должны будем в сумерках около двадцати ноль-ноль. Прибыли на место, как и планировали. Я вышел из головного дилижанса. На улице со скучающим видом и букетом в руке меня дожидался Буров. – Караул во дворце усилен, Тимофей Васильевич. Там три отделения от караульного взвода. Через арку и чёрный вход до девятнадцати часов прошло тридцать два офицера. Назад никто ещё не выходил. Сколько вошло с парадного входа не знаю. Будьте готовы к тому, что во дворце под сотню человек. Плюс пятьдесят солдат и офицеров минимум в запасном доме. – Спасибо, Пётр Фёдорович. Примерно на такие силы и рассчитывали. Дальше мы сами, а Вы отойдите подальше от арки и наблюдайте. Ни во что не ввязывайтесь, – я повернулся к дилижансам и махнул рукой. Под удивлёнными взглядами немногочисленных прохожих из них начали выпрыгивать бойцы, разбиваясь на тройки и выстраиваясь в атакующий клин, который тут же направился в арку. На его острие шла тройка братов: Шах, Чуб и Ус. Около меня остались Савва и Сыч. Дилижансы двинулись дальше по улице, на которой начала собираться толпа, привлечённая необычными событиями. После участия бойцов центра в их необычном снаряжении в захвате революционеров-террористов в зубном кабинете госпожи Езерской по столице поползли слухи о каком-то суперсекретном подразделении полиции. Даже прозвище уже появилось – «черные ангелы». И вдруг прохожие стали свидетелями, когда эти «ангелы», вооруженные черт знает чем, в огромном количестве направились во дворец Великого князя Владимира Александровича. Ещё раз оглядев улицу, я направился в арку, из которой уже звучали очереди и раздалась парочка взрывов гранат. «Жалко солдат. Они, вернее всего, даже и не знают, что участвуют в перевороте, – подумал я. – Но, как говорится, лес рубят, щепки летят. Только почему-то этими щепками, как правило, становятся невиновные люди». Глава 16. Нарыв Я вошёл в кабинет для совещаний на первом этаже Арсенального каре. Раньше здесь был Большой военный кабинет Николая Первого, а сегодня здесь собрались его сын, внуки и правнуки. Собрание было внушительное. Оглядевшись, я мысленно присвистнул от удивления. Во главе стола сидел император. По правую руку от него генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович, дальше Московский генерал-губернатор Великий князь Сергей Александрович. За ним следовал последний из родных братьев Александра Третьего Великий князь Павел Александрович – командующий Гвардейским корпусом, Первая гвардейская пехотная дивизия которого должна была участвовать в перевороте. Выглядел Павел Александрович по сравнению с другими братьями откровенно бледным. В смысле, лицом был бледен. Дальше сидели Константиновичи. Великий князь Константин Константинович, который только в прошлом году сдал Озерову Преображенский полк и получил должность Главного начальника военно-учебных заведений. Дмитрий Константинович – командир лейб-гвардии Конно-Гренадёрского полка, как самый молодой замыкал эту сторону стола. Самый старший из Константиновичей – Николай за кражу брюликов с иконы, которой его дед Николай Первый благословил на брак его родителей, находился в ссылке в Туркестане. По левую руку от Николая сидел его брат – Михаил Александрович. После гибели родителей и Георгия с Ольгой тот постоянно находился рядом со старшим братом, формально приписанный к Собственному Его Императорскому Величеству Конвою. Ранее весёлый, компанейский, юморной и несколько наивный молодой человек замкнулся в себе. Оживал только на полигоне центра. Оказался таким же маньяком стрелковым, как и Николай. С бойцами центра и конвоя был прост в общении, и те его обожали так же, как и императора, если не больше. За Михаилом расположились Михайловичи. Возглавлял их родоначальник этой ветви Романовского дома – председатель Государственного совета Великий князь Михаил Николаевич. Не дядя, а двоюродный дед императора. Затем по старшинству должны были располагаться его сыновья. Но самый старший из них Николай Михайлович – начальник Кавказской гренадёрской дивизии в столице отсутствовал. Получив в августе звание генерал-лейтенанта, отбыл из отпуска по случаю коронации Николая на место службы в Тифлис. Второй по старшинству Великий князь Михаил Михайлович десять лет назад морганатически женился на Софье Николаевне, старшей дочери принца Николая Вильгельма Нассауского и графини Натальи фон Меренберг – дочери Пушкина. За это Александр Третий оставил Михаилу права частного лица с сохранением титула, однако без привилегий члена императорского дома и запретил въезд в Россию. Николай в честь своей коронации и по большой просьбе Сандро в августе этого года Высочайшим указом брак Михаила признал законным. Но тот пока в Россию ещё не прибыл. Поэтому за отцом сидел Великий князь Георгий Михайлович, который из больной ноги был вынужден оставить службу в лейб-гвардии Уланском полку и заняться наукой. В девяносто восьмом году стал почетным членом Санкт-Петербургской академии наук. В январе этого года Николай попросил его возглавить «Русский музей Императора Александра III». За Георгием сидели Сандро и Сергей. А замыкал эту сторону стола Великий князь Николай Николаевич младший – Генерал-инспектор кавалерии Российской империи. Этот дядя императора был признанным авторитетом в вопросах строя, подготовки парадов и смотров. Его больной туберкулёзом младший брат Пётр отсутствовал за столом, находясь на лечении за границей. Таким образом, в этом кабинете собрались, практически, все старшие Романовы на одна тысяча девятьсот первый год, которые смогли прибыть в Гатчинский дворец в течение полутора суток после начала специальной операции. Позавчера около двадцати ноль-ноль ударный отряд Аналитического центра начал штурм дворца Великого князя Владимира Александровича, где за час до того собралась верхушка заговорщиков, задумавших new гвардейский переворот. Втянувшись в арку, по ходу уничтожив отделение отдыхающих от караула в подсобном строении преображенцев, на что хватило двух гранат и одной тройки, клин атакующих вломился во дворец. Находящихся у парадного входа караульных смели парой очередей, а дальше четыре тройки, вооруженные дополнительно четырьмя пулемётами Мадсена, при поддержке снайперов, заняли в вестибюле оборону, сооружая из всего, что под руку подвернётся две баррикады, чтобы защищать оба входа во дворец. Остальные бойцы, разделившись на две группы, начали зачистку дворца. Тактика была простой для двадцать первого века, но прогрессивной для начала двадцатого. Граната, а то и две в помещение, потом перекрёстный контроль комнаты из пистолет-пулемётов и продвижение дальше. Что-то противопоставить ей у заговорщиков не было никакой возможности. Хватило получаса, чтобы разобраться со всеми живыми во дворце. Надо отдать должное бойцам, они как-то умудрились сохранить жизнь женской обслуге дворца. Зал же, где собралась верхушка заговора, напоминал по внешнему виду бранное поле, усеянное мёртвыми телами. Под ногами хлюпала кровь, её запах перебивал запах взрывчатки и пороха, который уже практически успел выветриться через разбитые стёкла окон. Сломанной куклой на полу лежит Великий князь Владимир Александрович с застывшем на лице выражением муки. Его живот вспороло несколько гранатных осколков. Рядом Кирилл, белое лицо, усики в разлёт и на месте правого глаза дыра от контрольного выстрела. Отметил ещё про себя тела мёртвых Бориса и Андрея. Усмехнулся, глядя на Дана, который сняв шлём и скатав маску в знакомую шапочку на голове, деловито перебирал бумаги на столе, формируя из них отдельные стопочки.