– Вряд ли, Ваше императорское величество. Очень активный молодой человек. За два дня, что он у нас под наблюдением, уже десяток кандидатов для разработки, как сказал господин полковник, появился. Трое из них по нашим данным в своё время были связаны с финансированием народников или социалистов революционеров, как они себя теперь чаще называют. Нужны будут дополнительные силы. – Хорошо, Евгений Никифорович. Поручаю Вам вместе с Аркадием Францевичем разработать план операции по отслеживанию связей господина Рейли. Какие его знакомства интересуют меня больше всего в рамках расследования дела по нападению на царский поезд, думаю Вам господа объяснять не надо?! – последние слова были высказаны Николаем жестким приказным тоном. – Никак нет, Ваше императорское величество, – вскочив с кресла, ответил Ширинкин. Я и Кошко также резко встали, приняв стойку смирно. – Господа все свободны, а Вас, Тимофей Васильевич, я попрошу остаться, – произнёс император, также поднявшись из кресла. Когда генерал и сыщик покинули кабинет, Николай махнул рукой, указывая на кресло. – Садись, Тимофей Васильевич. И без чинов, – император опустился в кресло и взял в руки фото Рейли. – Что делать с ним будем? Связи его выявить – это хорошо. Но долго. И не уверен я, что к нему мой дядя или братцы на встречу явятся… Государь кинул мрачный взгляд на фото, а потом скомкал его в кулаке. – Может тогда по схеме, как с королевской семьёй. Тем более, не удивлюсь, что таким образом Георг Пятый Вам ответку даёт, Николай Александрович, – я посмотрел в глаза государю. – Мы под ирландских фениев сработали, Рейли под революционеров социалистов работает. Великий князь Владимир Александрович просто ждёт результатов покушений на Вас, а потом будет с Георгом договариваться. А так хоть точно знать будем, кто за этим денди стоит?! – И что конкретно, предлагаешь? – Тихо изымаем господина Рейли, имитируем смерть британского подданного в каком-нибудь бандитском притоне, чтобы у английского посольства не возникло вопросов, а дальше вдумчиво с ним работаем. – Мысль заманчивая… А потом что с ним делать? – Либо он действительно умирает, либо в Шлиссельбурге появляется новая железная маска. Первое, конечно, предпочтительней. – Да, Тимофей Васильевич, слушаю Вас, а по спине мурашки бегут. От этого твоего принципа – нет человека, нет проблемы, – император, как в ознобе передёрнул плечами. – Николай Александрович, если бы Вы не поверили своему зятю, то мы бы все уже давно в могиле были. А подготовил всё это господин Рейли. И как я к нему могу относиться?! Только око за око, зуб за зуб. Попался – отвечай по полной программе. – С этим-то я согласен. Только воротит от того, что опять, как какие-то преступники будем тайком всё делать, – Николай раздраженно махнул рукой. – Вот примем изменения в законодательстве, утвердив такие понятия, как «революционная деятельность», «государственная измена», «шпионаж», «вооруженный мятеж» и наказание за них расстрел с конфискацией, можно будет и открыто действовать. А сейчас законно мы можем только Рейли пальцем погрозить, да порекомендовать покинуть пределы Российской империи. – Кого планируешь привлечь? – нахмурив брови, спросил император. – Бурова, Зарянского и Горелова. Это проверенные кадры. Где будем допрашивать Рейли? – Там же где Уоллера. Надеюсь, этот англичанин не откусит себе язык! – Подстрахуемся, Николай Александрович. Палку в рот вставим. Не откусит, – ответил я, вспоминая с досадой свой промах. – Сколько времени надо будет на подготовку? – с мрачным выражением лица спросил государь. – Думаю, недели хватит. Надо покойника похожего телосложением на Рейли из невостребованных к погребению в мертвецких найти, притон, который можно будет сжечь, особо не опасаясь последствий для расположенных рядом домов. Одежду, грим подобрать, средства передвижения. Придётся пролётку, да закрытый тарантас покупать. Дом самого Рейли осмотреть. Много ещё чего успеть надо будет. Так что пускай Евгений Никифорович и Аркадий Францевич пока понаблюдают за нашим денди. Может быть, какая-то ещё информация всплывёт, – я в предвкушении интересной работы мысленно потёр ладони друг об друга. – Хорошо, действуйте, Тимофей Васильевич. * * * – В бумагах есть что-то ценное, Тимофей Васильевич? – шёпотом поинтересовался Буров, которому, видимо, надоело сидеть в сгущающихся сумерках и полной тишине. Четыре часа назад я и Пётр Фёдорович пробрались в дом Рейли и под прикрытием Зарянского и Горелова, оставшихся на улице, провели обыск в доме англичанина. Обнаружив три тайника, нашли чуть больше ста тысяч рублей в основном новыми сторублевыми «Катеньками». Папку с расписками в получении денежных сумм. Некоторые фамилии и получаемые суммы заставили серьёзно задуматься о том, что «58 статью» надо принимать, как можно быстрее. Иначе англичане будут уверенно решать все проблемы с Российской империей в свою пользу, если такие чиновники у них на содержании. Попалась и парочка расписок великих князей из молодых Романовых. Кроме этого, в доме нашлось большое количество наркотиков от кокаина до героина. А одна из комнат явно была устроена для сексуальных утех. В общем, неплохой такой домик для вербовки. Расписки, кстати, датировались только этим месяцем, и было их больше двух десятков. А месяц только начался. Дальше мне с Буровым оставалось ждать нашего клиента, паковать его, имитировать смерть и везти в Гатчину. Вот и сидели, скучая, пока мой напарник не выдержал длительного молчания. – Есть, Пётр Фёдорович. Парочка расписок с такими фамилиями, что волосы дыбом встают. Да и суммы внушительные. Знать бы за что заплатили, – также шёпотом ответил я. Дальнейший наш диалог был прерван стуком небольшого камушка в стекло окна. – Собрались, Пётр Фёдорович! Клиент пожаловал, – произнёс я. поднимаясь с полки для обуви. Такой вот примитивный способ предупреждения от наружного наблюдения о приходе британца домой выбрали. Дожидались мы Рейли в прихожей. Очень уж удобно из-за имеющих в ней ниш можно было подойти сзади для захвата нашего объекта. Буров начал подниматься за мной и в этот момент в окно ударился ещё один камень. – Чёрт, их двое, Тимофей Васильевич, что делать будем? – прошептал напряжённым голосом Буров. – Я вырубаю обоих, а дальше разберёмся, – тихо ответил я. – Ждём. Прошло где-то секунд тридцать, как в замке заскрежетал ключ, а потом скрип открываемой двери и голоса. – Сидней, а кокс у тебя есть? – Есть, Ваше высочество. И девочки позже подойдут. – Сидней, мы же договорились, что когда мы наедине для вас я Андрей. «Это полный попадос. Младший сынок князя Владимира – юнкер Андрюша», – успел подумать я, метнувшись к Рейли, который потянулся к газовому рожку, чтобы его зажечь. Удар по сонной артерии Сиднею, резкий разворот на сто восемьдесят градусов и такой же удар по шее великого князя. Два тела рухнули на пол почти одновременно. Буров быстро закрыл дверь, потом зажёг газовую лампу в прихожей. Двери в комнаты были нами предварительно закрыты, а шторы на окнах комнат, куда мог бы дойти свет из прихожей были задёрнуты. – Это тот, о ком я думаю?! – нервно спросил напарник, показав рукой на лежащего на полу молодого человека, одетого в юнкерскую форму Михайловского артиллерийского училища. – Да, Пётр Фёдорович. Перед вами Его высочество Андрей Владимирович Романов. И что с ним делать, ума не приложу. Тем более скоро девочки должны подойти, – ответил я, действительно, не представляя, что делать с младшим сыном Великого князя Владимира Александровича. – Вот это мы попали! – как-то растерянно произнёс Буров, после чего нервно хохотнул. – Это точно, попали! Как в том анекдоте. – Каком? – Путешественник в горах доходит по узкой тропе до пропасти. Дальше дороги нет. Но вид открывается просто отличный: горы, ущелье, водопад. «Красота-то какая!» – кричит наш путешественник-оптимист. А эхо привычно отвечает: «Мать! Мать! Мать!» – Мне бы стать таким оптимистом, твою же… Млять, такая! Что делать-то будем, Тимофей Васильевич?! – То, что и планировали. А Андрюша у нас в спальне поспит. За работу, Пётр Фёдорович. А дальше всё завертелось. По уже отработанной схеме, усыпили обоих клиентов хлороформом. Великого князя перенесли в спальню и нежно уложили на кровать. Рейли раздели и переодели в другую одежду. Потом аккуратно вывели-вынесли на улицу и загрузили в тарантас. Подходящего тела не нашли. Пожар, после которого нашли бы обгоревшее тело Рейли, также решили не устраивать. Слишком всё сложно, да и нужный результат под большим вопросом. Поступили проще. Костюм и рубашку на англичанине, когда он был ещё одет, порезали в районе сердца. А, раздев объект, облили разрезы на одежде кровью, подготовленной заранее. На пол прихожей тоже не забыли плеснуть. Подумав, решил ещё больше запутать следствие, а заодно и Владимиру Александровичу подгадить. В прихожей в подставке для зонтов, лежало несколько тростей. Обследовав их, как и предполагал, нашёл одну с клинком внутри. Испачкав лезвие в крови, сходил в спальню и вложил рукоять трости-шпаги в руку князя Андрея. Так как был в перчатках, то стирать свои отпечатки, не потребовалось. По дороге в Гатчину выбросили окровавленную одежду и вещи Рейли, включая золотой портсигар и ещё одну трость с дорогим серебряным набалдашником, которые имели инициалы S и R на Суворовском проспекте рядом с отхожим местом во дворе дома, где был дешёвый бордель. Думаю, они скоро найдут новых хозяев. Контингент в это бордель ходил специфический. Работники ножа и топора, так сказать. Наш же путь со спящим пленником лежал в Гатчинский дворец. * * * – Что удалось узнать, Пахом? Докладывай, – задав вопрос, Великий князь Владимир Александрович, сидящий на софе, взял с кофейного столика небольшую чашку и сделал глоток. Рядом с отцом сидел младший сын Андрей с бледно-серым лицом, который явно себя нехорошо чувствовал. Доверенный слуга князя, мужчина с неприметным лицом, одетый по последней столичной моде, неспешно начал говорить: – Я встретился с районным судебным следователем Рубцовым, который будет пока вести дело по пропаже мистера Сиднея Рейли. По его словам, на настоящий момент удалось установить следующее. Три публичных женщины из высшей категории по договору с Рейли прибыли на извозчике в оговорённое время к его дому. Свет в окнах не горел, тем не менее, женщины прошли до крыльца. Одна из них позвонила. Дверь никто не открыл. Они уже хотели уходить, когда Серебрякова, одна из проституток, случайно нажала на дверь и та открылась, Так как они бывали в этом доме не один раз, то вышеуказанная Серебрякова, зайдя в прихожую, зажгла газовую лампу, после чего увидели кровь на полу. С криками все женщины выбежали на улицу, – Пахом сделал паузу. – Что было дальше? – произнёс Владимир Александрович с каким-то ледяным спокойствием. – Дальше, Ваше высочество, прибежал дворник, который, увидев кровь в прихожей, вызвал городового, тот обойдя комнаты, обнаружил в спальной на кровати Его высочество Андрея Владимировича с тростью-шпагой в руке, лезвие которой было в крови. Городовой вызвал околоточного надзирателя, а тот судебного следователя. Так как Андрея Владимировича не могли привести в себя, была вызвана карета скорой помощи. Прибывший следователь Рубцов узнал молодого князя и отдал приказ везти его домой, а также направить во дворец медика. – Передашь, Пахом, потом Антону Николаевичу мою благодарность и денежное вознаграждение за столь своевременные действия. – Слушаюсь, Ваше высочество. Рубцов помнит, благодаря кому он занял свою должность. Он приложит все усилия, чтобы имя Андрея Владимировича нигде не упоминалось. Со свидетелями: дворником, городовым, околоточным вопрос решит, также как и с проститутками. Правда, понадобится некоторая сумма. Великий князь на несколько секунд задумался, а потом произнёс: – Хорошо. По деньгам с Рубцовым решишь. Их не жалко. Что ещё Антон Николаевич сообщил?