Парень взялся за поводья, но Бордак остановил его и спросил: – Ты намерен поставить коня в стойло вместе с сумами и оружием? – А, башка моя глупая! Он посмотрел на Ризвана, тот махнул рукой: – Не суетись, соберись. – Не гневайся, дядя Ризван. – Я не гневаюсь, я советую, надо понемногу учиться жизни, взрослеть. – Я уже взрослый. – Конечно. Сними поклажу! Алим снял с коня сумы с припасами, булаву, лук с колчаном стрел. Саблю в ножнах Бордак держал при себе. Парень положил все это на скамейку, стоявшую возле дома, и повел коня в стойло. – А где твой сын? – спросил гость. – Мой Хусам женился. Помнишь, у него невеста была Гульшен, дочь купца Наби Алая? – Что-то вспоминается. – Вот сыграли свадьбу до похода на Русь. Сейчас он пока в юрте недалеко отсюда с молодой женой живет. Рядом дом общими усилиями строим. Трудно дается, денег не хватает, но с помощью Всевышнего поставим и дом, и подворье. Бордак взглянул на татарина и осведомился: – Погоди, а разве единственный или младший сын по вашим обычаям не должен оставаться в доме родителей? Ризван улыбнулся и ответил: – Должен и, я надеюсь, останется. – Не понимаю. Хусам же ушел из дома. – А с чего ты взял, что он так и будет единственным? – Ты хочешь сказать?.. Татарин рассмеялся. – Да, Михайло, моя Ираза понесла. Молю Всевышнего, чтобы дал нам сына. – Вот в чем дело! Тут вышла во двор и Ираза, заметно располневшая. Лицо ее было прикрыто платком. Мусульманкам не пристало говорить с чужими мужчинами, но сейчас был не тот случай. – Приветствую тебя, Михайло. – Приветствую, Ираза. Я уже слышал о вашем счастье. – Да, дал Аллах плод. Рожу скоро. – Так же, как муж, хочешь сына? – Я хочу дочь, но кто будет, то в воле только Всевышнего. – Это так. – А как поживают Алена, Петруша? – спросила Ираза. – У нас все хорошо. – Рада за вас, особенно за Алену. Сколько ей пережить пришлось!.. Ризван взглянул на жену и произнес более для порядка: – Не слишком ли ты увлеклась разговором с чужим мужчиной, женщина? – Извини, Ризван, но какой же Михайло чужой? – Перечить мне вздумала? – Он выглядел строго, а в голосе не было и тени злости. – Приготовь лучше баню, разогрей пищу да подготовь комнату для Михайло. Устал человек, проголодался. – Да, конечно, Ризван. – А чего ты помощницу не наймешь, когда Ираза в таком положении? – Жена Хусама Гульшен обещалась сама помогать либо найти хорошую, прилежную девушку. Михайло улыбнулся и сказал: – Так Гульшен скоро сама в том же положении окажется. – Ну коли окажется, то и хорошо. Михайло, ты же за тысячи верст ехал не для того, чтобы узнать, как живет моя семья. – Почему? И это тоже. Однако есть у меня и дело. – Это понятно. Ты просто так сюда не вернулся бы. – Покуда Ираза готовить все будет, может, поговорим? – Ты торопишься? – Да как сказать? Время есть, но, знаешь ли, очень уж давит задание, ради исполнения которого я сюда приехал. – Да, догадаться несложно. Хорошо, пойдем в большую комнату, поговорим. Ризван наказал жене прервать работу и подать угощение. Вскоре хозяин подворья и его русский гость лежали на кошме, опираясь на подушки. Между ними была расстелена скатерть, на ней стоял кувшин с шербетом, чаши со сладостями, пиалы. Ризван разлил напиток. Бордак сделал глоток и проговорил: – В этом году во многом по вине наших изменников Девлет-Гирею удался поход не только на южные русские земли, но и на Москву. Ты наверняка наслышан об этом. Ризван кивнул и сказал: – Да, здесь по возвращении рати многие хвастались тем, что спалили столицу вашего государства, опустошили многие южные земли. Еще говорили, что царь Иван бросил Москву, войско и бежал то ли в Ростов, то ли дальше… Бордак прервал татарина: – Царь не бежал! Это ложь! Но извини, продолжай. – Бежал или не бежал царь, не столь важно. Ведь его не было во главе войска при обороне столицы. – Не было, но по иной причине, нежели трусость. – О том, если желаешь, потом поговорим. В Крым пригнали многие тысячи полонян. Кафа была забита ими. Считай, каждый воин привел ясырь. Многих тут же вывезли в Константинополь, наехали торговцы с запада. Бойко шла торговля. Местные купцы получили хороший барыш, хотя цена сразу же упала. Немало полонян разобрали по селениям как рабов, и в Кафе их сейчас тысячи. Девлет-Гирей повсюду хвалился, что Русь теперь вотчина Крыма. Осталось только заселить русские земли и взять те города, которые остались покуда не тронутыми. Я особо не верю словам наших вельмож. Они слишком часто выдают желаемое за действительность. Объясни мне, настолько ли сильный урон нанес Девлет-Гирей Руси, чтобы мог вновь пойти туда и просто занять все земли? – Нет! – твердо ответил Бордак и рассказал татарину, о том, что произошло в Москве. – Да, крымчаки взяли большой ясырь, но так и не решились войти в Москву, – сказал он напоследок. – Девлет-Гирей предпочел быстро уйти из земель наших, потому как задержись он, и рать татарская попала бы под удар войска, собранного царем. Но Девлет ушел, увел наших людей. Москва сгорела. Это правда. Однако уже сейчас все быстро восстанавливается. Ризван прищурился, посмотрел на тайного русского посланника и спросил: – Ты приехал, чтобы, как и в прошлый раз, выкупать полонян? – Такого задания у меня нет, как и необходимости в том. Думаю, Девлет-Гирей скоро сам отдаст полонян без выкупа. Понятно, что только тех, которые останутся в Крыму. – Откуда такие мысли? Ведь царь Иван проиграл сражение Девлет-Гирею.