У Бога самого! Отцы-пустынножители, И жены непорочные, И книжники-начетчики Их ищут – не найдут! Пропали! думать надобно, Сглотнула рыба их… В веригах, изможденные, Голодные, холодные, Прошли Господни ратники Пустыни, города, — И у волхвов выспрашивать И по звездам высчитывать Пытались – нет ключей! Весь Божий мир изведали, В горах, в подземных пропастях Искали… Наконец Нашли ключи сподвижники! Ключи неоценимые, А всё – не те ключи! Пришлись они – великое Избранным людям Божиим То было торжество, — Пришлись к рабам-невольникам: Темницы растворилися, По миру вздох прошел, Такой ли громкий, радостный!.. А к нашей женской волюшке Всё нет и нет ключей! Великие сподвижники И по сей день стараются — На дно морей спускаются, Под небо подымаются, — Всё нет и нет ключей! Да вряд они и сыщутся… Какою рыбой сглонуты Ключи те заповедные, В каких морях та рыбина Гуляет – Бог забыл!..» ПОСЛЕДЫШ Глава I I Петровки. Время жаркое. В разгаре сенокос. Минув деревню бедную, Безграмотной губернии, Старо-Вахлацкой волости, Большие Вахлаки, Пришли на Волгу странники… Над Волгой чайки носятся; Гуляют кулики По отмели. А по́ лугу, Что гол, как у подьячего Щека, вчера побритая, Стоят «князья Волконские» [87] И детки их, что ранее Родятся, чем отцы [88]. «Прокосы широчайшие! — Сказал Пахом Онисимыч. — Здесь богатырь народ!» Смеются братья Губины: Давно они заметили Высокого крестьянина