На длинном, шатком плотике С вальком поповна толстая Стоит, как стог подщипанный, Подтыкавши подол. На этом же на плотике Спит уточка с утятами… Чу! лошадиный храп! Крестьяне разом глянули И над водой увидели Две головы: мужицкую. Курчавую и смуглую, С серьгой (мигало солнышко На белой той серьге), Другую – лошадиную С веревкой сажен в пять. Мужик берет веревку в рот, Мужик плывет – и конь плывет, Мужик заржал – и конь заржал. Плывут, орут! Под бабою, Под малыми утятами Плот ходит ходенем. Догнал коня – за холку хвать! Вскочил и на луг выехал Детина: тело белое, А шея как смола; Вода ручьями катится С коня и с седока. «А что у вас в селении Ни старого ни малого, Как вымер весь народ?» – Ушли в село Кузьминское, Сегодня там и ярмонка И праздник храмовой. — «А далеко Кузьминское?» – Да будет версты три. «Пойдем в село Кузьминское, Посмотрим праздник-ярмонку!» — Решили мужики, А про себя подумали: «Не там ли он скрывается, Кто счастливо живет?..» Кузьминское богатое, А пуще того – грязное Торговое село. По косогору тянется, Потом в овраг спускается. А там опять на горочку — Как грязи тут не быть? Две церкви в нем старинные, Одна старообрядская, Другая православная, Дом с надписью: училище, Пустой, забитый наглухо, Изба в одно окошечко, С изображеньем фельдшера, Пускающего кровь. Есть грязная гостиница, Украшенная вывеской (С большим носатым чайником Поднос в руках подносчика, И маленькими чашками, Как гусыня гусятами, Тот чайник окружен), Есть лавки постоянные Вподобие уездного