А нас оставь! Никшни!..» «Ты – бунтовщик!» – с хрипотою Сказал старик; затрясся весь И полумертвый пал! «Теперь конец!» – подумали Гвардейцы черноусые И барыни красивые; Ан вышло – не конец! Приказ: пред всею вотчиной, В присутствии помещика, За дерзость беспримерную Агапа наказать. Забегали наследники И жены их – к Агапушке, И к Климу, и ко мне! «Спасите нас, голубчики! Спасите!» Ходят бледные: «Коли обман откроется, Пропали мы совсем!» Пошел бурмистр орудовать! С Агапом пил до вечера, Обнявшись, до полуночи Деревней с ним гулял, Потом опять с полуночи Поил его – и пьяного Привел на барский двор. Все обошлось любехонько: Не мог с крылечка сдвинуться Последыш – так расстроился… Ну, Климке и лафа! В конюшню плут преступника Привел, перед крестьянином Поставил штоф вина: «Пей да кричи: помилуйте! Ой, батюшки! ой, матушки!» Послушался Агап, Чу, во́пит! Словно музыку, Последыш стоны слушает; Чуть мы не рассмеялися, Как стал он приговаривать: «Ка-тай его, раз-бой-ника, Бун-тов-щи-ка… Ка-тай!» Ни дать ни взять под розгами Кричал Агап, дурачился, Пока не допил штоф. Как из конюшни вынесли Его мертвецки пьяного Четыре мужика, Так барин даже сжалился: «Сам виноват, Агапушка!» — Он ласково сказал… «Вишь, тоже добрый! сжалился», — Заметил Пров, а Влас ему: – Не зол… да есть пословица: Хвали траву в стогу, А барина – в гробу! Все лучше, кабы Бог его Прибрал… Уж нет Агапушки… «Как! умер?» – Да, почтенные: Почти что в тот же день! Он к вечеру разохался, К полуночи попа просил, К белу свету преставился. Зарыли и поставили