Полина подавила первый порыв – метнуться прочь из комнаты, прочь от Ковальского и бежать, сломя голову, подальше от этого безумного дома с безумным хозяином. Удержала ее от этого шага сущая ерунда. Полина даже не была уверена, что это не обман зрения. Но все-таки… На секунду ей почудилось, что Доктор собирается улыбнуться. Улыбки не было. Не было даже тени ее на сухом породистом лице. Но девушка ощутила, что страх куда-то испарился. Она неторопливо вышла, слегка поклонившись Ковальскому. Острый взгляд колол ей спину между лопаток до тех пор, пока она не свернула на лестницу. Со вторым кабинетом вышло еще таинственнее. В этот день меняли карнизы на втором этаже, и девушка ни на шаг не отходила от двух рабочих: следила, чтобы не повесили криво. Анжей, поднявшийся после завтрака наверх, вошел в кабинет и плотно прикрыл дверь. Полина машинально отметила, что хозяин закрылся в комнате, и продолжила командовать рабочими. Когда с карнизами закончили, девушка облегченно вздохнула. Отошла на шаг, любуясь результатом. И вспомнила, что Ковальский просил сообщить ему, когда рабочие покинут особняк. Она подошла к кабинету и осторожно постучалась. – Анжей! Анжей, ремонт закончился! Никто не ответил. – Господин Ковальский! Вы просили предупредить вас. Тишина. Девушка посильнее стукнула по двери кулаком, и от ее удара она вдруг распахнулась. Полина подпрыгнула от неожиданности. Кто мог знать, что дверь не заперта?! – Господин Ковальский, вы здесь? – громко позвала она, на всякий случай отойдя от приоткрывшейся щели. Глупый вопрос, конечно. Где еще быть господину Ковальскому, раз он зашел в эту комнату пару часов назад? Но ответа по-прежнему не последовало. Полина испугалась. А вдруг Доктору стало плохо? Лежит он в комнате с сердечным приступом, не в силах откликнуться… Забыв про запрет, девушка резко распахнула дверь и шагнула через порог. Она оказалась в полутемном кабинете, похожем на библиотеку: шкафы до потолка, забитые книгами, огромный гардероб с одной зеркальной дверью, кресло под торшером, антикварного вида стол… Шторы, как обычно, плотно задернуты, не пропуская солнечных лучей. Лишь торшер стоит в желтом круге света. И никого внутри. Полина опешила. Вот же комната, вся перед ней, как на ладони. Ни единого закутка, где можно спрятаться! – Анжей! – позвала девушка. Заглянула за дверь, но обнаружила в углу только трость с головой дракона. – Анжей! Нет, это просто немыслимо! Что за нелепые прятки? И потом, в кабинете некуда скрыться! Тут Полину осенило. Окно! Наверняка Доктор выпрыгнул в сад – иного объяснения просто не может быть! Зачем Ковальскому понадобилось выпрыгивать из окна второго этажа, Полина не задумывалась. Для начала ей нужно было поправить покосившуюся картину мира. А для этого – объяснить, куда делся человек из запертой комнаты. Она подбежала к окну, раздернула шторы – и застыла, словно натолкнувшись на препятствие. Окно было заложено кирпичами. Проработав в доме Ковальского три недели, Полина все еще не определилась, считать ли ей хозяина вампиром, колдуном или же всего-навсего человеком со странностями. Но в одном она была уверена: через кирпичные стены Ковальский ходить не способен. Пошатнувшаяся картина мира не возвращалась в нормальное положение. В отчаянии Полина обошла книжные шкафы, распахивая дверцы, потом заглянула за шторы… Она залезла бы и в гардероб, но он оказался заперт. Доктора не было. То ли провалился сквозь пол, то ли растворился в воздухе. С кирпичной кладкой Полина решила разобраться потом. Это отдельный вопрос: зачем понадобилось замуровывать окно. Но сейчас требовалось понять, где Ковальский. Девушка выбежала из комнаты, с силой хлопнула дверью (раздался отчетливый щелчок – замок закрылся) и побежала вниз. Ее уверенность, что с Доктором случилось что-то плохое, усиливалась с каждой секундой. Единственным человеком, к которому она могла обратиться за помощью, был водитель, и Полина бросилась искать его. – Василий! Василий, где вы?! Со стороны кухни донесся какой-то звук. – Василий! Полина влетела в столовую. За столом, постукивая ложечкой по вареному яйцу, сидел Анжей Ковальский. – В чем дело? – холодно осведомился он. – Зачем столько крика? Девушка застыла как вкопанная. Да, это был Анжей, собственной персоной, в любимом темно-зеленом бархатном пиджаке. Он раздраженно помахал ложечкой, словно дирижер палочкой. Повинуясь этому жесту, Полина шагнула к нему. – Так в чем дело? – Я постучалась в кабинет, чтобы предупредить вас об окончании работ, – медленно начала девушка, тщательно подбирая слова. – Дверь открылась, но вы не отвечали. Я испугалась, что вам стало плохо, и заглянула внутрь. Ковальский нахмурился и отложил ложечку в сторону. – И что же? – Вас там не было, – с оттенком пережитого изумления сказала Полина. – Совсем не было. Доктор хмыкнул. – И это все? Дитя мое, я вышел из кабинета полчаса назад. Вы меня не заметили. Ступайте и больше не выдумывайте бог знает что. Он взял ложечку и придвинул к себе яйцо. Это означало, что вопрос исчерпан и больше Ковальского не интересует. – Нет, – сказала Полина. Доктор поднял голову. – Что «нет»? – Я не могла вас не заметить, – тихо сказала Полина. – Вы не проходили мимо меня. Это точно. – Ну вы же не все время торчали в коридоре! – раздраженно воскликнул Ковальский. – Все время. – Вы что, не отходили в туалет? Попить воды? – Нет. «Нет» вышло негромким, но очень твердым. Доктор помрачнел. – И все-таки вы меня не заметили, – заверил он. – Другого объяснения просто не может быть. Так ведь? Подчиняясь его требовательному взгляду, Полина вынуждена была согласиться. – Вот и договорились, – вкрадчиво сказал Ковальский. – Не хочу вас отвлекать от дел. Полина, пятясь, вышла из столовой. Договорились так договорились. Если господин Доктор уверяет, что покинул комнату полчаса назад, значит, так, оно и было. Зачем ему врать? Но Полина знала совершенно точно, что полчаса назад из комнаты никто не выходил. И вообще никто не выходил. Ковальский лгал. Она хотела подняться к себе, но на полпути передумала. «Мне нужно на свежий воздух, пока я не свихнулась». Она потянула входную дверь – и снова вздрогнула от неожиданности. Снаружи стоял Василий. – Вы меня напугали! – набросилась на него Полина. От пережитого страха она на короткое время перестала бояться верзилу-шофера. В другое время она задумалась бы над феноменом вытеснения одного страха другим, но сейчас ей было не до того.