Да, совсем не такой представлял свою жизнь Григорьев каких-то пару месяцев тому назад. Он думал, что будет учиться, готовить себя к серьезной работе, а вышло совсем иначе. Учебу Игорь забросил окончательно, хотя свободного времени у него хватало. На дело он ходил раза два в месяц и вполне мог штудировать учебники. Но у него даже мыслей таких не возникало. Ради чего? Чтобы закончить вуз и зарабатывать копейки? Сомнительная перспектива. Григорьеву все больше нравилось то, чем он занимался. Ему требовался выброс адреналина, острые эмоции охотника, который в любой момент может превратиться в добычу. Отношения с Верой давали ему наслаждение, о котором большинство людей может только мечтать, но в них были лишь положительные эмоции. Это как все время питаться восхитительными тортами, сделанными лучшими кулинарами. Рано или поздно человеку для разнообразия захочется чего-то острого или кислого. И, кроме того, угоны позволяли ему иметь много денег. Игорь быстро овладел новым делом, освоился в коллективе. Хотя многие нюансы криминального промысла ему только предстояло постичь. Как-то, получив от Гуся свою долю, Игорь захотел культурно покушать. Их с Гусем желания совпали, и они отправились в ресторан. На парковке Григорьев заметил шестисотого «мерина»: – Глянь, какая роскошная тачка. С ней бы разобраться. Гусь снисходительно, по-отечески улыбнулся: – Запомни, студент, с людьми, которые ездят на шестисотых «мерсах», может связаться только последний идиот. Они тебя живым в цемент закатают или в тюрягу лет на десять законопатят. Это смотря на кого нарвешься. Поэтому делай, как мы говорим, тогда будешь жить долго и счастливо. Случались и более серьезные проколы. Однажды не сработало устройство Игоря. Сигнализация внедорожника, который они собирались угнать, заверещала, едва Гусь прикоснулся к дверце. Григорьев потом долго рылся в специальной литературе и все же нашел способ нейтрализовать хитроумное устройство. Забавнее была другая история, тоже с внедорожником. Тут сигнализация отрубилась без проблем, Гусь успел распахнуть дверцу, и вдруг из-под машины показалась голова. Гусь опешил, не зная, что и подумать. Толкач, подскочивший к автомобилю, сгоряча решил, что это новый способ засады на угонщиков, и хотел дать деру, но тут голова заговорила – медленно, коверкая слова и обдав корешей таким густым перегаром, что после этого Толкачу было рискованно садиться за руль: – Мужики, а где это я? – В Караганде! – нервно ответил Толкач и хотел по своей доброй привычке звездануть алкаша ногой в лицо, но Гусь успел его остановить: – Ты че, блин, он же отрубится! – Его проблемы, – сказал Толкач. – Если бы! Проблемы будут наши. Он, вырубившись, уляжется под машиной. Ты гарантируешь, что не переедешь его. До Толкача дошло. Алкаш – он ведь тоже человек, а любое убийство, даже неумышленное, с точки зрения стражей закона, является куда более тяжким преступлением, чем угон автомобиля. И расследуется с привлечением больших сил. Было бы разумнее совсем отказаться от внедорожника, чем рисковать жизнью пьянчужки. Но Толкач избрал третий вариант. Он сильным рывком выдернул любителя спиртного из-под машины и уже тут осуществил задуманное. Мужчина отключился снова, теперь не от избытка выпитого, а от сильного удара. Уже подъезжая к гаражам, в одном из которых внедорожнику предстояла предпродажная подготовка, Толкач сказал: – Интересно, как он там оказался. Это был не вопрос, а выражение удивления, но все же Гусь ответил: – Ты вспомни, под вечер был сильный ливень. Наверное, он спрятался под машиной от дождя. – Нашел место. Странно, что сигнализация не сработала. – Когда человек тяпнет лишнего, с ним иногда происходят и не такие чудеса. Другие выходящие из ряда вон случаи, которых хватало при их рискованной деятельности, были не столь комичны. Как-то перерыв между двумя угонами затянулся больше обычного. При этом Игорю не поступило условного сигнала, говорящего, что его подельники арестованы. Гораздо позже Гусь рассказал Григорьеву о причинах вынужденной паузы. Тогда угонщики охотились на обычный «фольксваген». Скорее всего, для конкретного человека. Вообще, как подозревал Игорь, много, если не большая часть, легковушек угонялось под конкретный заказ. Правда, Гусь и Толкач работали с крутыми заказчиками, странно, что кому-то из них понадобилась такая простенькая тачка. Возможно, человек собирался использовать ее для поездок от дома к гаражу, где у него стоял шикарный лимузин. Сигнализации на «фольке» не оказалось. Наверное, хозяин вложил все деньги до последнего рубля в машину. Гусь играючи открыл дверцу, Толкач плюхнулся на сиденье и взвыл от боли. Вместо сигнализации хозяин автомобиля, оказавшийся народным умельцем, установил коварное устройство. Стоило постороннему человеку усесться за руль – и в его филейную часть вонзался острый металлический стержень. Ягодицу Толкача он пронзил почти до кости. Поскольку толком заточить стержень умелец запамятовал, боль была очень сильной. Лишь понимание того, что человек с кровоточащим задом будет выглядеть на улице весьма подозрительно, заставило Толкача доставить машину в пункт назначения, где ему оказали первую медицинскую помощь. По дороге он прислушивался к собственным ощущениям, поскольку у него возникли опасения, не отравлен ли стержень. Откровенно говоря, если бы Толкач мог установить на собственную машину аналогичное устройство, он бы так и поступил. Без всяких угрызений совести угоняя чужие автомобили, Толкач был готов убить человека, покусившегося на его легковушку. Его опасения оказались напрасными: человек, поставивший ловушку, был менее кровожаден. К врачу Толкач обратился поздновато, в результате рана загноилась, и на какое-то время автовладельцы могли вздохнуть спокойно. Вскоре им заказали «порше». В том, что это был именно заказ, не приходилось сомневаться. Об этом говорили все обстоятельства дела. Хозяин авто, молодой человек, сын преуспевающего бизнесмена или большого начальника, держал машину в хорошо охраняемом гаражном товариществе. Ее угон казался невыполнимой задачей. Но заказ требовалось выполнить, и угонщики всерьез взялись за дело. Гусь с Толкачом долго наблюдали за молодым человеком. Так обнаружилась одна его слабость. У владельца «порше» была любовница. Он проводил с ней время в загородном доме родителей. В силу молодости и связанной с ней гиперсексуальностью иногда у него не хватало терпения, и он со своей подружкой заворачивал в лес. Хотя, быть может, дело было не в спермотоксикозе, а в некоторых стереотипах, пришедших к нам с Запада. В Америке, к примеру, секс на заднем сиденье автомобиля упоминается практически в каждом фильме про молодежную любовь. Угонщики воспользовались удобной для них привычкой молодого человека. Дважды всей компанией они следовали за его «порше» на машинах сначала Толкача, а затем Гуся. В первый раз любовники без остановок отправились в коттедж, во второй – свернули на лесную дорогу. Чуть выждав, Гусь повернул за ними. Увидев за деревьями силуэт иномарки, он остановился. Надев маску, Игорь стал красться к машине. Толкач, тоже в маске, двинулся следом, держа в руке газовый пистолет, очень похожий на настоящий. Он подстраховывал Игоря, готовый действовать по запасному варианту, если не сработает основной. Но основной сработал. Беспечные любовники забыли о блокировке дверей. Игорь распахнул дверцу в тот момент, когда оба участника любовной игры полностью обнажились. То есть можно было проследить, как реагирует организм, и в частности его половая система, на внезапное появление постороннего, да еще в маске. Молодой человек отреагировал предсказуемо, единственная часть мужского тела, способная за короткое время менять свои размеры, с удивительной быстротой вернулась в исходное положение. Женщина отреагировала как положено, попытавшись закричать. – Заткнись, иначе мозги вышибу! – грозно цыкнул на нее Григорьев. Женщина благоразумно замолчала, зато молодой человек, не видя притаившегося в нескольких метрах Толкача, бросился в атаку на единственного противника. Хотя бросился – слишком громко сказано. Салон «порше» не располагал к слишком размашистым движениям. Игорь позволил молодому человеку выскочить из машины, что целиком совпадало с его желанием. Тут он небрежно опрокинул его на травку задним зацепом, прыгнул сверху и взял руку на излом. Рядом нарисовался Толкач с веревкой в руках. Вдвоем они быстро прикрутили горе-любовника к дереву, не забывая косить одним глазом в сторону салона автомобиля. Дамочка могла оказаться слишком шустрой и попытаться укатить в быстрой легковушке. Но той даже в голову не приходили такие мысли. Она лежала и дрожала от страха. Возможно, к боязни примешивалось некоторое стеснение – кто до конца разберет женскую психологию. Игорь, зная любовь Толкача к неоправданной жестокости, поспешил его опередить и обратился к даме: – Возьми шмотки и вытряхивайся из машины. Мы тебя не тронем. Едва женщина освободила салон, как Толкач уселся за руль. Они проскочили мимо Гуся, ждавшего их в своей легковушке, и вырулили на трассу. – Хороша машина, жаль отдавать! – вдруг сказал Толкач. – Так не отдавай, оставь ее себе, – с серьезным видом посоветовал Григорьев. – Ты че, спецом порожняк гонишь или на самом деле не врубаешься? – мельком глянул на него Толкач. – А ты как думаешь? – Я ничего не думаю. Только запомни, студент. Жизнь и свобода дороже самой лучшей тачки. Глава 9 Каждый угон делал подельников богаче. Только пользовались они деньгами по-разному. У Гуся с Толкачом была типичная философия уголовников: бабки получают для того, чтобы их тратить. Они не были фанатичными поклонниками зеленого змия, но выпить в красивой обстановке в обществе привлекательных женщин очень любили. Гусь несколько раз звал Игоря гульнуть. Хотя Григорьев очень скупо говорил о своей личной жизни, Гусь откуда-то знал о Вере и прямым текстом заявлял подельнику: – Че ты липнешь к своей телке, думаешь всю жизнь только ее трахать? Однолюб хренов. Сходи вместе с нами развейся, я тебе на первый раз бесплатно таких баб подгоню – закачаешься. Его слова вызывали у Игоря острое желание хорошенько врезать заботливому корешу между глаз. Григорьев ограничивался устными отказами, заставлявшими Гуся пожимать плечами: – Ну, как хочешь. При том, что угон автомобилей приносил хорошие деньги, Гусь время от времени оказывался на мели. Сначала Игорь искренне удивлялся такому делу. Гусь в выпивке знал меру, он не надирался до такого состояния, когда в порыве пьяной щедрости человек начинает разбрасываться наличностью направо и налево, а ресторанные посиделки вряд ли могли осушить досуха его денежный источник. Загадка разрешилась просто. Гусь слишком часто захаживал в казино, открывавшиеся в столице рекордными темпами. Игрок он был азартный и не самый удачливый. Иногда Гусь умудрялся спустить баксы в тот же день, когда они оказывались у него в руках. Толкач был под стать своему приятелю, и деньги, так легко приходившие к нему, так же легко от него уходили. Григорьев относился к заработанному гораздо трепетнее. Он бы щедрее пускался на траты, но отношения с Верой заставляли задуматься о будущем, которое не выглядело таким безоблачным, учитывая источник его доходов. Игорь хорошо знал характер своей девушки, она не станет жить вместе с преступником, даже если любит его. Надо было думать о смене деятельности. Жизнь благоволила к Григорьеву. Вера сумела поступить в университет, и ее отец совершенно неожиданно закатил грандиозный скандал, едва она намекнула родителям о намечаемой свадьбе. – Я против! Я тебе категорически запрещаю! Ты должна учиться, стать хорошим специалистом. А ты что задумала! Проскочить на сочувствии преподавателей! Сначала махнешь перед ними своим животиком, после декретного станешь жаловаться на младенца, который не дает тебе выспаться и сосредоточиться на учебе! И каким ты будешь специалистом с оценками, поставленными не тебе, а твоему ребенку?! – Отец Веры был человеком старой закалки и понимал только добросовестное выполнение любой работы. – Папа, речь идет о свадьбе, а не о ребенке, – попыталась возразить девушка. – Где одно, там и другое. Ты, конечно, уже взрослая… почти, вольна решать сама, но я категорически против. Вера обратилась со своей бедой к Игорю. – Пять лет! – восклицала она. – Неужели нам ждать еще целых пять лет? Подразумевалось, что Григорьев посочувствует ей и всей душой поддержит желание Верочки как можно быстрее узаконить их отношения. Игорь же спросил: – А что твоя мама? – В смысле? – Кого она поддерживает? – В душе, наверное, меня, но она привыкла всегда соглашаться с папой. У нас в семье так заведено. – Да, проблема. Я немножко знаю твоего отца. Человек он принципиальный, неуступчивый. Командир авиалайнера, этим все сказано. Мне бы не хотелось портить с ним отношения. – И поэтому ты готов пять лет ждать?! – Ждать готов, только не пять лет, а гораздо меньше. Ты же его дочь, он тебя любит. Дай ему остыть и начни потихоньку капать на мозги. Вплоть до того, что ребенок может появиться на свет и без печати в паспорте. – Нет, Игорь, только не это! Мой папа слишком правильный, он не потерпит даже намеков на внебрачного ребенка. – Ладно, можно без крайностей. Но если постоянно говорить о наших планах, он сдастся. – Хорошо, попробую, – сказала Верочка потухшим голосом. Она ждала от любимого более решительных действий, а он довольно хитро переложил решение вопроса на ее хрупкие плечи. В отличие от девушки Игорь был доволен их разговором. Свадьба откладывалась, и у него появилось время для реализации собственного плана. План был таков. Григорьев хотел обзавестись легальным бизнесом, построить автомастерскую. Он видел, что творится вокруг. Люди начали активно закупать иномарки. Единицы брали новенькие, с иголочки легковушки, но подавляющая масса довольствовалась подержанными автомобилями. И хотя кругом превозносили западное качество, четырехколесный утиль обязательно будет ломаться – никуда не денется. А это значит, что с некоторой задержкой следом за бешеным спросом на подержанные иномарки возникнет такой же сумасшедший спрос на их ремонт. С ним не справятся начавшие открываться сервисные центры «Форда», «Тойоты», «Рено» и прочих автогигантов, нацеленных прежде всего на работы с новыми легковушками. Возня с автохламом, потрудившимся еще на европейских дорогах, по большей части достанется местным частникам, успевшим вовремя сориентироваться в изменившейся ситуации. Поэтому Игорь вел довольно скромную жизнь, позволяя солидные траты лишь ради Веры. Наконец он скопил достаточно денег, чтобы осуществить свой замысел. Теперь ему требовалось преодолеть различные бюрократические заслоны, щедро возведенные государством на пути частника. Без помощи дружков Григорьев мог остаток жизни промыкаться по чиновничьим кабинетам, собирая различные подписи. Труднее всего было легализовать имеющуюся наличность. Хотя в стране царил бардак, отдельные должностные лица выполняли свою работу, и Григорьеву совсем не хотелось угодить в их поле зрения, отвечать на различные щекотливые вопросы. Гусь сильно удивился, когда Игорь спросил, есть ли у него зацепка в каком-нибудь банке. – А на фига тебе? – спросил он.