– Надеюсь, что да, милорд. Катриона посмотрела на Майлза. – Приношу свои извинения за чемоданы, лорд Форкосиган. Мне и в голову не пришло, как это может выглядеть со стороны. – А почему, собственно, вы должны были об этом думать? – Майлз надеялся, что в его голосе не прозвучала та опустошенность, которую он испытывал. – Я рекомендую вам немного отдохнуть, госпожа Форсуассон, – сказал Тумонен. – Медик останется с вами еще на полчаса, чтобы убедиться в отсутствии побочных эффектов. – Да, я… полагаю, что вы правы, капитан. Она поднялась на непослушных ногах, и медик, подскочив, поддержала ее и проводила в спальню. Тумонен убрал видеомагнитофон. – Извините за последние вопросы, милорд Аудитор, – пробурчал он. – Я вовсе не хотел оскорбить ни вас, ни госпожу Форсуассон. – Да ладно… Не беспокойтесь об этом. И что дальше, по мнению СБ? – Пока не знаю, – нахмурился Тумонен. – Для пущей надежности я решил провести этот допрос сам. В конторе Проекта Терраформирования полковник Гиббс все держит под контролем, а от майора Дэмори с опытной станции тоже пока никаких жалоб не поступало. А вот что нам действительно нужно, это чтобы оперы отловили Судху и компанию. – Я не могу быть во всех местах одновременно, – неохотно признал Майлз. – Никаких арестов в ближайшее время явно не предвидится… Профессор уже в пути, и у него есть определенное преимущество – сегодня ночью он спал. А вот вы, насколько я понимаю, не спали вовсе. Интуиция полевого командира мне подсказывает, что вам пора отключиться часов на десять. Нужно ли мне облечь это в форму приказа? – Нет, – чистосердечно признался Тумонен. – У вас есть наручный комм, у меня тоже… У оперов имеются наши номера, и им отдан приказ, если обнаружится что-то новое, немедленно докладывать. А я с удовольствием поеду домой и чего-нибудь поем, даже вчерашний ужин. И душ приму. – Капитан потер заросший подбородок. Упаковав магнитофон, он попрощался с Майлзом и пошел переговорить с охранниками. Майлз понадеялся, что капитан уведомит их об изменении статуса госпожи Форсуассон с подозреваемого свидетеля на свободного гражданина. Некоторое время Майлз поизучал диванчик и, не удовлетворившись результатами, отправился в кабинет Катрионы… госпожи Форсуассон… нет, черт подери, Катрионы, хотя бы в мыслях, если уж не вслух. Автоматическое освещение по-прежнему подсвечивало молодые растения на полочках по углам. Гравикойка исчезла. Ах да, он забыл, что Катриона вернула койку в бюро проката. Впрочем, пол здесь выглядел вполне привлекательно. И тут он заметил в мусорном ведре что-то алое. Засунув туда любопытный нос, Майлз обнаружил в пластиковом пакете останки бонсаи вперемешку с осколками горшка и влажной землей. Он извлек все это из ведра, расчистил местечко на столе и открыл пластиковый… мешок для ботанических трупов, надо полагать. Лежащие перед ним осколки навели его на мысль об отражателе и рудовозе, а также о паре особо неприятных отчетов об аутопсии, которые он недавно еще раз посмотрел. Майлз методично начал сортировать вещдоки. Сломанные ветки в одну кучку, корни – в другую, осколки горшка – в третью. Падение с пятого этажа подействовало на влагосодержащую сердцевину деревца примерно как удар кувалды на арбуз. Или как взрыв иглогранаты. Майлз попытался собрать кусочки растения воедино, как детали головоломки. Интересно, существует ли какой-нибудь ботанический эквивалент хирургического клея, чтобы все это соединить и залечить? Или уже слишком поздно? Бурые пятна на светлой растительной ткани свидетельствовали о том, что гниение уже началось. Майлз стряхнул с пальцев влажную землю и вдруг понял, что прикасается к Барраяру. Эти кусочки грязи приехали с Южного континента, выкопанные, возможно, на заднем дворе одной ехидной старой фор-леди. Он подтащил стоящий возле комма стул к стенке, осторожно залез на него и достал с верхней полки что-то вроде пустого поддона. Спустившись на пол, Майлз аккуратно ссыпал почву в поддон. Отойдя на шаг, он подбоченился и оглядел плоды своего труда. Довольно жалкая получилась кучка. – Компост, мой барраярский друг. Насколько я понимаю, ты теперь годишься только на компост. Единственное, что я еще могу для тебя сделать, – это достойно похоронить. Хотя в твоем случае, подозреваю, это и будет ответ на твои молитвы… Легкий шелест и тихий вздох подсказали ему, что он не один. Повернув голову, Майлз увидел застывшую в дверях Катриону. Хоть и усталая, она выглядела сейчас значительно лучше, чем после допроса. Кожа на лице разгладилась и посвежела. – Что вы делаете, лорд Форкосиган? – изумленно спросила она. – Хм… Навещаю больного друга. – Покраснев, он жестом указал на стол. – Медик вас отпустила? – Да, она только что ушла. Очень заботливая женщина. Майлз откашлялся: – Я тут размышлял, существует ли способ собрать ваш бонсаи. Показалось стыдным хотя бы не попробовать, учитывая, что ему семьдесят лет, и вообще… – Он почтительно попятился, когда Катриона подошла к столу и взяла в руки обломок. – Я понимаю, что его нельзя сшить, как человека, но должен же быть способ! Впрочем, боюсь, садовод из меня паршивый. Как-то, когда я был еще маленьким, родители позволили мне попробовать на задворках особняка Форкосиганов. Я собирался вырастить цветы для моей матери-бетанки. Насколько я помню, клумбу пришлось вскапывать сержанту Ботари. Ну а я дважды в день вытаскивал семена, чтобы посмотреть, не проросли ли они. Но мои цветы почему-то расти не захотели. Так что мы оставили это занятие и превратили клумбу в форт. Она улыбнулась самой настоящей улыбкой, а не суперпентотальной ухмылкой. Значит, мы ее, слава Богу, не сломали. – Нет, заново собрать его нельзя, – сказала она. – Единственный способ – начать все с самого начала. Выбрать самые крепкие корешки – несколько штук для верности, – ее длинные пальцы перебирали сложенную Майлзом кучку, – и поместить в гормональный раствор. А когда появятся новые побеги, переселить в горшок. – Я спас почву, – с надеждой ткнул Майлз пальцем в поддон. Идиот. Ты хоть понимаешь, каким идиотом выглядишь? Но она лишь поблагодарила: – Спасибо. Следуя своим словам, Катриона порылась на полках, нашла лоток и заполнила его водой из маленького ведерка. Из ящика она достала пакетик с каким-то белым порошком, отсыпала немного в лоток и перемешала пальцами. Взяв ножик из коробки с инструментами, она почистила самые лучшие корешки и погрузила их в раствор. – Вот так. Может, что и получится. Катриона осторожно поставила лоток на полку, ту самую, куда он лазил, подставив стул, пересыпала почву в пакет, тщательно запаковала и положила рядом с лотком. Затем она завернула в целлофан гниющие останки и выкинула обратно в мусорное ведро. – Когда я вспомнила бы о бедном скеллитуме, он бы уже сгнил и было бы слишком поздно. Я оставила всякую надежду заняться им еще вчера, когда думала, что уйду отсюда с тем, что смогу унести в руках. – Я не хотел обременять вас. Его будет трудно тащить на скачковый корабль? – Я положу его в запечатанный контейнер. Когда я прибуду на место, он уже будет практически готов к пересадке. Катриона вымыла и вытерла руки. Майлз последовал ее примеру. И все равно черт бы побрал этого Тумонена! Он переселил в сознание Майлза желание, которое до того мирно сидело в подсознании, причем подсознание-то прекрасно понимало, что желание это еще слишком преждевременно. «Распалась связь времен», – сказала она. И вот теперь ему придется с этим разбираться. Придется ждать. И сколько? Как насчет того, чтобы для начала дождаться хотя бы похорон Тьена? Намерения Майлза были достаточно благородны – ну, если не все, то по крайней мере частично, но вот время он выбрал паршиво. Он сунул руки в карманы и принялся раскачиваться на каблуках. Катриона, скрестив руки на груди, прислонилась к стенке и потупила взгляд. – Я хочу извиниться, лорд Форкосиган, за то, что под воздействием суперпентотала могла сказать что-то неуместное. – Я сам себя туда пригласил, – пожал плечами Майлз. – Но мне показалось, что вам может понадобиться помощник. В конце концов, вы-то для меня это делали. – Помощник. – Она, просветлев, подняла на него глаза. – Я не рассматривала это с такой точки зрения. Майлз развел руками и с надеждой улыбнулся. Она мимолетно улыбнулась в ответ и вздохнула. – Мне весь день так хотелось побыстрее отделаться от СБ, чтобы пойти за Никки. А теперь я думаю, что они оказали мне услугу. Я очень боюсь. Не знаю, что ему сказать. Не знаю, что ему нужно рассказать о том, что натворил Тьен. Как можно меньше? Всю правду, как она есть? Как-то ни то, ни другое не кажется мне правильным. – Расследование еще не закончено, – медленно проговорил Майлз. – Вы не можете обременять девятилетнего ребенка государственными тайнами, если уж на то пошло. На самом деле я даже не знаю, что из всей этой истории вообще станет достоянием широкой публики. – То, что не делаешь сразу, потом делать трудней, – вздохнула она. – Как я теперь выяснила. Майлз подтащил стул и жестом предложил ей сесть, затем извлек из-под рабочего стола табурет. Усевшись на него, он спросил: – Вы сказали ему, что уходите от Тьена? – Даже этого я ему не говорила. – Тогда, я думаю… На сегодня вам следует ему сказать лишь, что его отец погиб из-за неисправности респиратора. Не упоминайте о комаррцах. Если он начнет выпытывать подробности, направьте его ко мне, а уже я скажу ему, что есть вещи, которые ему знать не положено. Или пока не положено. Ее внимательный взгляд спрашивал: «Могу я тебе доверять?» – Будьте осторожны, не то вызовете еще более острое любопытство. – Это я понимаю. Но когда мы вернемся в Форбарр-Султан, мне бы хотелось, с вашего позволения, чтобы вы поговорили с Гр… с одним моим другом. Он тоже фор. Когда-то он находился примерно в том же положении, что сейчас Никки. Его отец погиб при… э-э-э… трагических обстоятельствах, когда он был еще слишком мал, чтобы знать подробности. И когда лет в двадцать столкнулся с некоторыми нелицеприятными фактами гибели отца, это для него было довольно большой травмой. Готов побиться об заклад, что он знает гораздо лучше нас, что именно следует рассказать Никки и когда. Он очень здравомыслящий человек. Катриона задумчиво кивнула: – В этом есть смысл. Мне бы очень этого хотелось. Спасибо. Сидя на своем насесте, Майлз отвесил ей полупоклон. – Рад услужить, сударыня. Он хотел познакомить ее с Грегором-человеком, своим сводным братом, а не с императором Грегором, символом Барраярской империи. Это может послужить нескольким целям. – А еще мне надо сказать Никки о дистрофии Форзонна, и этого откладывать нельзя. Я уже договорилась в клинике Солстиса о приеме на послезавтра. – Он не знает, что является носителем? Катриона покачала головой. – Тьен не позволял мне говорить ему. – Она серьезно посмотрела на Майлза: – Думаю, что вы в детстве были некоторым образом в положении Никки. Вам тогда пришлось выдержать много медицинских процедур? – Бог мой, я выдерживал их годами! Что я могу посоветовать полезного? Во-первых, не лгите, что не будет больно. Не оставляйте его надолго одного. – Кажется, наконец-то появилось что-то, что я действительно могу для нее сделать. – Если позволят обстоятельства, мне бы хотелось съездить с вами в Солстис и оказать любую помощь, какая в моих силах. Я не могу отправить с вами вашего дядю – он с завтрашнего дня по уши увязнет в технических проблемах, если появится список запчастей. – Но я не могу отрывать вас от обязанностей! – Мой опыт мне подсказывает, что если Судху до сих пор не арестовали, то послезавтра мне будет нечего делать, кроме как напрягать извилины. И денек, проведенный вдали от моих проблем, возможно, поспособствует найти новый подход к делу. Так что вы лишь окажете мне услугу, уверяю вас. Она задумчиво закусила губу.