Майлз, мгновенно оценив ситуацию, так же молча кивнул солдату, который тихо подошел к двери и достал парализатор. Майлз, прижав палец к губам, взял Катриону за руку и отвел назад, к лифтовой шахте. Автоматическая дверь не работала. Солдату пришлось отжимать ее, чтобы войти в квартиру. Опустив забрало шлема, с парализатором на изготовку, он скользнул внутрь. Сердце Катрионы отчаянно колотилось. Через несколько минут охранник высунулся наружу. Забрало он уже поднял. – Кто-то здесь точно побывал, милорд. Но они уже ушли. Форкосиган с Катрионой вошли в квартиру. Чемодан Форкосигана и ее собственные сумки, которые стояли в вестибюле, оказались вскрытыми. Все вещи вперемешку разбросаны по полу. В остальном квартиру практически не тронули. Некоторые ящики открыты, их содержимое вытряхнуто, но в целом, если не считать беспорядка, никакого ущерба. Можно ли считать это вторжением, если она сама фактически ушла из этого дома, бросив все? Катриона и сама не понимала. – Я свои вещи, кажется, оставлял в несколько ином виде, – тихонько заметил Майлз, когда они снова вернулись в вестибюль после беглого осмотра квартиры. – Я тоже оставила их не так, – ответила она чуть раздраженно. – Я думала, вы вернетесь вместе с Тьеном и сразу уйдете, поэтому уложила их, чтобы можно было сразу забрать. – До прихода экспертной группы ничего не трогайте, особенно комм-пульты, – велел ей Форкосиган. Она понимающе кивнула. Они сняли толстые куртки, и Катриона машинально повесила их на вешалку. А затем Форкосиган, нарушая собственный приказ, опустился на колени и принялся перебирать разбросанное барахло. – А мой запечатанный чемоданчик с данными вы тоже упаковали? – Да. – Ну, так его нет. – Вздохнув, он поднялся и по комму известил о происшедшем капитана Тумонена, все еще находившегося на опытной станции. По уши занятый Тумонен коротко выругался и приказал своему солдату, пока его не сменят, ни на шаг не отходить от лорда Аудитора. Форкосиган для разнообразия на этот раз не возражал. Он снова приступил к разбору барахла, перетряхивая немалую кучу вещей Катрионы. – Ха! – воскликнул он и извлек коробочку со странным прибором. Он быстро открыл ее слегка трясущимися руками. – Слава Богу, они не взяли это! – Маленький лорд окинул Катриону оценивающим взглядом. – Госпожа Форсуассон… – Его обычно уверенный голос несколько поблек. – Не могу ли я побеспокоить вас… попросив помочь мне с этим? Она чуть не брякнула с ходу «да», но в последний момент ухитрилась заменить на «с чем?». Форкосиган натянуто улыбнулся: – Я упоминал вам о моих припадках. К несчастью, они неизлечимы. Но мои барраярские врачи нашли своего рода выход. Если я использую этот маленький аппаратик для стимуляции припадков, спровоцировав их в нужное время и подходящем месте, то они не случаются когда ни попадя и где придется. Эти припадки обычно провоцируются стрессом. – Он скривился, и Катриона поняла, что он представил себе холодную бетонную дорожку позади цеха на опытной станции. – У меня есть легкое подозрение, что я немного просрочил. И я хочу покончить с этим немедленно. – Понимаю. Но что я должна сделать? – Предполагается, что мне нужен ассистент. Проследить, чтобы я не выплюнул загубник, не покалечился или не поломал что-нибудь в процессе припадка. Это маловероятно, но на всякий случай… – Ладно… Под подозрительным взглядом охранника они прошли в гостиную. Форкосиган направился к кушетке. – Если вы ляжете на пол, то падать вам уже будет некуда, – неуверенно предложила Катриона, не очень представляя, насколько зрелищное мероприятие ей предстоит. – Ха! Верно! – Он устроился на ковре с открытой коробочкой в руке. Убедившись, что поблизости нет никаких посторонних предметов, Катриона опустилась подле него на колени. Майлз раскрыл прибор, похожий на наушники с прокладкой с одной стороны и таинственной кнопкой с другой. Нацепив прибор на голову, он прижал его к вискам. Маленький лорд улыбнулся Катрионе улыбкой, которую она запоздало оценила как жутко смущенную, и пробормотал: – Боюсь, все это выглядит немного глупо. – Он сунул пластмассовый загубник в рот и лег на спину. – Подождите! – внезапно остановила его Катриона, едва он потянулся к вискам. – Фто? – Возможно… те, кто сюда приходил, что-то сделали с этой штукой. Может, ее стоит сначала проверить? Он расширившимися глазами посмотрел на нее. С такой же достоверной точностью, будто обладала телепатическими способностями, она одновременно с ним ясно увидела, как его голова разлетается на куски, едва он нажимает на кнопку. Сорвав прибор с головы, Форкосиган быстро сел, выплюнул загубник и рявкнул: – Черт! Затем через некоторое время добавил чуть спокойнее, но на добрых пол-октавы выше: – Вы совершенно правы. Большое спасибо. Я не подумал… Я… я клятвенно пообещал себе, что если вернусь сюда, то в первую очередь воспользуюсь прибором и больше никогда-никогда-никогда не буду откладывать это хотя бы на день. Тяжело дыша, он уставился на зажатый в руке приборчик. И тут его глаза закатились, и он рухнул на пол. Катриона едва успела поймать его голову, прежде чем та с размаху грохнулась на ковер. Его губы искривились в странной усмешке. Тело содрогнулось, волны судорог пробегали с ног до головы, но он не забился со страшной силой, как она боялась. Охранник, запаниковав, напрягся. Катриона взяла загубник и сунула его Форкосигану в зубы. Задача оказалась не столь уж трудной. Несмотря на видимость, маленький лорд вовсе не закостенел. Откинувшись на пятки, Катриона наблюдала за Форкосиганом. Провоцируется стрессом. Да. Я вижу. Его лицо казалось… отсутствующим, лишенным выражения, но это не походило на смерть или сон. Было очень тяжело видеть его таким уязвимым. Вежливость обязывала отвести взгляд. Но он специально назначил ее на роль ассистента. Катриона посмотрела на часы. Он говорил, что эта штука длится минут пять. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле миновало меньше трех минут, когда его тело замерло. Он еще минуту пролежал в тревожно неподвижном состоянии, затем судорожно вздохнул, открыл глаза и посмотрел на нее бессмысленным взглядом. Что ж, по крайней мере его расширенные зрачки одинакового размера. – Извините… извините, – невнятно пробормотал он. – Я этого не хотел. Он лежал, уставясь в потолок. Брови его изогнулись. Через некоторое время он спросил: – А как это выглядит? – Очень странно, – честно ответила Катриона. – Ваше лицо мне нравится гораздо больше, когда вы здесь присутствуете. До этого она даже не представляла, насколько его личность оживляет его черты. – Мне тоже моя голова нравится гораздо больше, когда я в ней присутствую, – выдохнул Форкосиган. Он крепко зажмурился, затем снова раскрыл глаза. – Теперь я избавлю вас от себя. Он попытался встать, но руки подогнулись. Катриона сильно сомневалась, что ему сейчас следует хоть что-то делать. Она решительно уложила его обратно, легонько толкнув ладонью в грудь. – И думать не смейте увести этого охранника, пока мою дверь не починят! Хотя от этого дорогого сенсорного замка, как выяснилось, проку не очень-то много. – О! Да, конечно, – слабо ответил он. Было совершенно очевидно, что безоговорочное утверждение Форкосигана, будто после припадка он становится как огурчик, если и не откровенная ложь, то, мягко говоря, крупное преувеличение. Выглядел он жутко. Катриона посмотрела на встревоженного охранника. – Капрал, помогите, пожалуйста, перенести лорда Форкосигана на кровать, чтобы он полежал, пока не придет в себя окончательно. Или хотя бы до появления ваших коллег. – Конечно, мэм. – Солдат явно испытал облегчение, получив конкретное указание, и помог ей поднять Форкосигана на еще слабые ноги. Катриона быстро прикинула в уме. Единственной свободной кроватью была постель Никки, и в его комнате не имелось комма. Если Форкосиган захочет выспаться – а после этой сумасшедшей ночи он в этом определенно нуждался, там у него есть шанс спокойно спать даже после приезда команды экспертов СБ. – Сюда, – указала она охраннику и повела их по коридору. Невнятные протесты Форкосигана лишний раз убедили Катриону, что она все делает правильно. Его снова трясло. Она помогла ему снять китель, уложила, стянула сапоги, укрыла еще одним одеялом, включила обогреватель, погасила свет и вышла. Ее укладывать в кровать было некому, но она не стала завязывать разговор с охранником, обосновавшимся в гостиной в ожидании приезда подкрепления. Все тело болело так, будто ее избили. Катриона приняла болеутоляющее и легла, не раздеваясь, на свою постель. В голове роились взаимоисключающие друг друга сценарии, что ей делать дальше. Тело Тьена, еще прошлой ночью спавшего рядом с ней на этой кровати, должно быть, уже в руках патологоанатомов Имперской безопасности, лежит обнаженное и неподвижное на холодном металлическом столе в какой-нибудь медицинской лаборатории Серифозы. Катриона надеялась, что они обойдутся с его промерзшими останками хотя бы с толикой уважения и не станут отпускать всякие специфические шуточки. Катриона давно приобрела привычку по ночам, когда пребывание в супружеской постели становилось особенно невыносимым, тихонько ускользать в свой кабинет и играть с виртуальными садами. В последнее время ее все больше привлекал барраярский сад. В нем не хватало осязаемости, запахов, медленной вальяжности реального сада, однако он неизменно действовал на нее успокаивающе. Но сначала Форкосиган занял комнату, а теперь он же приказал ей не прикасаться к коммам, пока с ними не разберется Имперская безопасность. Вздохнув, Катриона повернулась на бок на своей половине кровати, хотя соседняя половина пустовала. Я хочу покинуть это место как можно быстрей. Хочу оказаться где-нибудь, где никогда не было Тьена. Спать Катриона вообще-то не собиралась, но то ли от принятых таблеток, то ли от усталости, то ли от сочетания того и другого она все-таки уснула. Глава 12 Майлз сразу понял, что, проснувшись, он не обрадуется. После сильного припадка он, как правило, весь день маялся чем-то вроде похмелья, мышцы болели, их сводило судорогой, и голова раскалывалась от псевдомигреней. Это сочетание, судя по всему, было чисто синергетическим. Застонав, он попытался снова впасть в блаженное беспамятство, но чья-то нежная рука, коснувшаяся плеча, быстро привела его в чувство. – Лорд Форкосиган? – раздался тихий голос Катрионы. Майлз мгновенно распахнул веки. Свет в помещении, слава Богу, оказался приглушенным. Он лежал в комнате ее сына Никки, но совершенно не помнил, как сюда попал. Перевернувшись, Майлз, моргая, поглядел на нее. С тех пор как он видел Катриону в последний раз, стоящей подле него на коленях в гостиной, она успела переодеться. Теперь на ней была мягкая бежевая блуза с высоким воротом и темные брюки в комаррском стиле. Ее длинные волосы, еще влажные после душа, ниспадали на плечи. А вот он все еще был в окровавленной рубашке и мятых штанах, так и не переодевшись после вчерашнего кошмара. – Извините, что разбудила, – продолжила она, – но приехал капитан Тумонен. – А-а-а… – глухо протянул Майлз и сел. Госпожа Форсуассон держала поднос с большой кружкой черного кофе и флакончиком с болеутоляющими таблетками. Две таблетки уже лежали наготове возле дымящейся кружки. Но божественный хор звучал лишь в его сознании. – Ой! Надо же… Она не произнесла больше ни слова, пока Майлз не пропихнул таблетки сквозь потрескавшиеся губы и не проглотил их. Опухшие руки служили еще не очень хорошо, но он все же исхитрился неким подобием мертвой хватки удержать кружку. Второй глоток кофе смыл пакостное ощущение во рту и несколько успокоил бурчащий желудок. – Спасибо.