– Хорошо, милорд. – Благодарю, генерал. Пока на этом все. – Майлз выключил комм. Вздохнув, он вернулся к материалам по Проекту Терраформирования, начав с отчета отдела использования избыточного тепла об энергетическом обеспечении купола. Но в его воображении на него по-прежнему смотрела пара гневных голубых глаз. Дверь в комнату он оставил открытой на случай – или в надежде? – что госпожа Форсуассон пройдет мимо и пожелает вернуться к разговору. Бесполезность своего ожидания сидящий спиной к дверям Майлз осознал одновременно с ощущением, что он больше не один. Услышав шорох в дверях, он нацепил на себя самую доброжелательную улыбку и развернул стул. В дверях, опершись на косяк, стоял Никки, что-то неуверенно прикидывая в уме. Он застенчиво улыбнулся. – Привет, – несмело проговорил мальчик. – Привет, Никки. Уже пришел из школы? – Ага. – Тебе там нравится? – Не-а! – Вот как? А как было сегодня? – Тощища! – Что же ты такое скучное изучаешь? – Ничего. Эти односложные ответы должны несказанно радовать родителей, которые явно платят немалые деньги за обучение сына. Улыбка Майлза стала ехидной. Успокоенный промелькнувшей в глазах взрослого усмешкой, мальчик осмелился войти. Он оглядел Майлза с ног до головы более откровенно, чем осмеливался раньше. Майлз мужественно вынес Пристальное Изучение. Да, ты можешь осваиваться со мной, малыш. – Вы правда были шпионом? – внезапно спросил Никки. Майлз откинулся на стуле, изогнув бровь. – С чего ты это взял? – Дедушка Фортиц сказал, что вы работали в Имперской безопасности. Галактические операции, – напомнил Никки. Ах да, в первый вечер их пребывания здесь, за ужином. – Я был курьером. Знаешь, что это такое? – Не-а, не очень. Я думал, что курьер – это скачковый корабль… – Корабль так называется как раз из-за той работы, которую выполняют курьеры-люди. Курьер – это своего рода громко называемый посыльный. Я возил туда-сюда имперскую почту. Никки недоверчиво нахмурился. – Это опасно? – Ну, считается, что нет. Обычно я долетал до нужного места и немедленно возвращался обратно. А в дороге много читал. Составлял доклады. Ну, и учился. У СБ есть специальные обучающие программы, которые ты предположительно должен выполнять в свободное время и за которые по возвращении из рейса должен отчитаться. – О! – Никки казался несколько озадаченным тем, что, оказывается, и взрослым приходится делать домашнее задание. Он с большим сочувствием поглядел на Майлза, затем глаза его блеснули. – Но вы ведь летали на скачковых кораблях, да? Имперских скоростных курьерах? – Да. – Мы летели сюда на скачковом корабле. Это был Форсмит-Дельфин-776 с двойным пространственным двигателем, четырьмя двигателями Неклина, катерами и командой из двенадцати человек. Он вез сто двадцать пассажиров. – На лице Никки появилось задумчивое выражение. – Вообще-то по сравнению со скоростным курьером это просто корыто. Но маме удалось уговорить пилота, и он разрешил мне посмотреть его кабину. И позволил посидеть в его кресле, и еще дал померить шлем. – Горевшая в глазах искорка превратилась в пламя при воспоминании о столь достославном событии. Майлз всегда мог распознать страсть. – Готов поспорить, ты восторгаешься скачковыми кораблями. – Я хочу быть скачковым пилотом, когда вырасту. А вы? Или… вам не разрешили бы? – Лицо мальчика стало озабоченным. Уж не предупреждали ли его взрослые, что нельзя упоминать необычный облик Майлза? Да, давайте дружно делать вид, что не замечаем очевидное. Это должно облегчить ребенку освоение мира. – Нет, я хотел быть стратегом. Как мой па и дедушка. И в любом случае на скачкового пилота я не прошел бы медкомиссию. – Мой па был солдатом. По-моему, это довольно скучно. Он почти все время просидел на одной базе. Я хочу быть имперским пилотом, водить самые быстрые корабли и повидать разные места. Подальше отсюда. Да. Такое желание Майлз как раз понимал очень хорошо. И тут до него дошло, что даже если сейчас ничего никому не известно, армейская медицинская комиссия все равно выявит у Никки дистрофию Форзонна. И даже если ее успешно вылечить, все равно этот врожденный дефект закрывает перед Никки все пути стать военным пилотом. – Имперским пилотом? – удивленно поднял брови Майлз. – Ну, я думаю… Знаешь, если ты действительно хочешь увидеть разные миры, то военная карьера не лучший вариант. – А почему? – Если не считать редких курьерских или дипломатических миссий, военные скачковые пилоты в основном летают с Барраяра на Комарру, Зергияр и обратно. Старым добрым маршрутом, из года в год. И ты все время ждешь, когда наступит твой черед по списку, как рассказывали мне знакомые пилоты. Так что если ты действительно хочешь повидать миры, то полеты с комаррским торговым флотом откроют перед тобой гораздо больше возможностей – весь путь до Земли и дальше. Их маршруты куда как длиннее, и остановок в пути больше. И еще можно выбрать самому класс корабля. Пилоты проводят гораздо больше времени в рейсах. А когда прилетают в разные интересные места, они могут спокойно изучать окрестности. – О! – Никки некоторое время переваривал информацию. – Подождите! – вдруг воскликнул он и куда-то умчался. Буквально через пару минут мальчик вернулся, таща коробку, битком набитую игрушечными моделями скачковых кораблей. – Вот это Дельфин-776, на котором мы летели, – протянул он Майлзу игрушку. Затем порылся и достал другой кораблик. – Вы летали на курьерах, как вот этот? – Сокол-9? Да, пару раз. – Одна из моделей привлекла внимание Майлза. Он опустился на пол рядом с Никки, расставлявшим свою коллекцию. – Бог мой, это ведь грузовик РГ? – Это древность. – Никки протянул Майлзу кораблик. Майлз взял игрушку. Глаза его горели. – Когда мне было семнадцать, мне принадлежал один такой, из самых последних. Вот это точно было корыто! – Такая игрушечная модель, как эта? – неуверенно спросил Никки. – Нет, у меня был настоящий корабль. – У вас был настоящий скачковый корабль?! Ваш лично?! – захлебнулся мальчик. – Ну… На самом деле я владел им совместно с кучкой кредиторов. – Майлз улыбнулся воспоминаниям. – А вы его пилотировали? Ну, то есть в обычном пространстве, не пятимерном? – Нет, тогда я не умел пилотировать даже катера. Этому я научился позже, уже в академии. – А что случилось с РГ? Он еще у вас? – Да нет. Хотя… я не уверен. Он угодил в аварию у Тау Верде, протаранив… э-э-э… столкнувшись с другим кораблем. Разнес вдребезги свои двигатели Неклина. После этого совершать скачки он больше уже не мог, так что я сдал его в аренду местному торговцу, и мы бросили его там. Я сказал Арду – это мой друг, скачковый пилот, – что если он сможет заменить двигатели, то пусть забирает старый РГ себе. – У вас был скачковый корабль, и вы отдали его?! – Глаза Никки округлились. – А еще у вас есть? – В данный момент нет. Ой, смотри, крейсер класса «Генерал»! – Майлз взял модель. – Когда-то таким командовал мой отец, если не ошибаюсь. А у тебя нет кораблей Бетанского астроэкспедиционного корпуса? Сидя голова к голове, они расставили миниатюрный флот на полу. Никки, как с удовольствием отметил Майлз, неплохо знал технические характеристики каждого звездолета. Мальчик буквально расцвел на глазах, и его голосок, сначала неуверенный, стал громче и оживленнее, когда он с энтузиазмом описывал свою технику. Акции Майлза заметно возросли, когда он сообщил мальчугану, что лично знаком с доброй дюжиной оригиналов из представленных моделей, а заодно рассказал несколько интересных историй на тему скачковых кораблей, пополнив и без того довольно богатую коллекцию Никки. – Но как можно стать пилотом, если не пойти в армию? – через некоторое время поинтересовался Никки. – Сначала поступаешь в училище, затем летаешь учеником. Мне известно как минимум четыре таких училища здесь, на Комарре, и еще парочка дома, на Барраяре. На Зергияре пока таких нет. – А как туда поступить? – Подать заявление и заплатить деньги. Мальчик сник. – Много денег? – М-м, не больше, чем в любую другую школу или торговое училище. Дороже всего хирургическое имплантирование чипа. К тому же если уж ставить, то наилучший, а это дорогое удовольствие. Но можно кое-что предпринять, чтобы увеличить шансы, – ободряюще добавил Майлз. – Существуют контракты на оплату обучения и договоры между учеником и хозяином, которые облегчают поступление, если их заключить. Но в любом случае для этого тебе должно быть не меньше двадцати лет, так что у тебя еще впереди много времени на размышление. – Ой! – Для Никки такой срок, вдвое больше, чем он прожил, должно быть, казался просто немыслимым. Майлз посочувствовал мальчику. А если бы сейчас ему сказали, что придется ждать тридцать лет, чтобы получить то, что ему хочется больше всего? Он попытался сообразить, чего бы ему хотелось больше всего и что он мог бы получить. Но как-то ничего не выплясывалось. Никки принялся складывать модели в коробку. Положив на место Сокол-9, он погладил на нем знаки Имперских военных сил. – А у вас все еще есть серебряные глаза Имперской службы безопасности? – спросил он. – Нет, мне пришлось их отдать, когда меня вы… когда я ушел в отставку. – А почему вы ушли? – Я не хотел. Но у меня возникли проблемы со здоровьем.