– Это еще глупее, чем рассчитывать на крокодила. С одного выстрела такую махину не убьешь, попасть ему в голову в такой темноте – дело практически нереальное, а раненный, он догадается отбежать подальше, что не помешает ему попытаться достать нас в тот момент, когда мы полезем на дерево. Возразить на это было нечего, и они вынуждены были согласиться. Макс вскарабкался на дерево, подал знак, и тогда они, как двое сумасшедших, выскочили из укрытия и принялись дразнить хищника, бросая в него палки и камни – точь-в-точь как делали это обезьяны в самом начале пути. Ягуар от такой наглости пришел в ярость. Он хлестал себя хвостом по бокам, скалил зубы и бросался на ограду, хотя ни разу не задел ее, на что Аня втайне надеялась. Несмотря на то что они были практически в безопасности, отделенные от беснующегося зверя непреодолимой преградой, Анна тряслась от страха, видя совсем рядом горящие ненавистью, светящиеся в темноте глаза зверя и его оскаленную пасть. Она совсем обессилела от страха, когда услышала свист. Макс сообщал, что находится в безопасности. Они посмотрели на дом и увидели, что он стоит на крыше, размахивая руками. Бросив недоумевающего ягуара, Анна и Билс нырнули обратно в кусты. Удивлялся ягуар недолго, так как у него появился новый повод для беспокойства. Со стороны пруда раздался плеск, который привлек внимание хищника, и над водой показались разинутые челюсти, усеянные длинными треугольными зубами. Заметив крокодила, ягуар напряг свои сильные лапы и отступил назад. Сначала Аня подумала, что ягуар испугался. В этом случае можно было бы считать, что их план провалился, но дело было в другом. Зверь просто затаился, ожидая, когда крокодил выползет на сушу, прекрасно зная, что здесь он гораздо более неповоротлив. Не замечая неподвижного в темноте ягуара, крокодил с силой ударил хвостом по воде, выбросил свое тело вперед и, оперевшись короткими кривыми лапами о берег, широко распахнул зубастую пасть. Это был поистине огромный и очень старый крокодил. Его тело было покрыто илом и какими-то лишаями. Разбрызгивая воду, он целиком выбрался на берег и неожиданно запищал. Такой голос у подобного монстра звучал как-то несолидно. Ягуар не сводил свирепых глаз со своего противника. Рыча от нетерпения, он выгнул спину и зашипел. Аллигатор решительно продвигался вперед, размахивая во все стороны мощным хвостом. Когда он достаточно далеко отполз от водоема, ягуар взвился в воздух и камнем упал на спину крокодилу. Он нанес рептилии мощный удар по голове, а потом, точно пружина, снова отскочил от нее в сторону. Заверещав от ярости и боли, крокодил завертелся на месте, а ягуар, улучив момент, ловко раскроил ему бок. Резко изогнувшись, крокодил отбросил от себя ягуара довольно далеко и сразу же бросился за ним, щелкая зубами, с явным намерением искромсать его своими страшными челюстями. – Пора! – скомандовал Билс, подталкивая Аню к дереву. – Им пока что не до нас, но стоит поторопиться. – Крокодил сожрет его? – Надеюсь, что так. Тогда выбраться назад будет намного легче. – Почему? – Крокодилы не лазают по деревьям. * * * Лазать по ветвям оказалось занятием более легким, чем предполагала Аня, хотя и малоэстетичным. Цепляясь за ветку, как белка, она на четвереньках, почти ползком преодолела весь путь и вздохнула свободнее, только когда свалилась на крышу. Она была так счастлива, что не рухнула во двор, откуда по-прежнему доносились вопли дерущихся животных, что не огорчилась даже тому, что насажала в ладони несколько здоровенных заноз. Вытащив самые крупные, она была готова двигаться дальше. Билс преодолел препятствие достаточно легко, хотя толстая ветка под его весом угрожающе трещала и скрипела. Диего, надеясь на то, что его меры безопасности более чем надежны, и не ожидая нападения, обошелся с крышей своего дома довольно беспечно. Маленькое окошко, ведущее на чердак, оказалось распахнутым настежь, и они легко проникли внутрь. На чердаке было ужасно пыльно и темно. Всяческий хлам, наваленный в полном беспорядке, постоянно лез под ноги. Спотыкаясь и чертыхаясь, они ощупью продвигались вперед, подсвечивая себе фонариком, от которого, впрочем, было немного толку – луч то и дело натыкался на стены из ящиков и сломанной мебели. – Не дом, а склад старьевщика какой-то, – недовольно пробормотала Анна, больно ударившись коленом о старый комод с оторванными дверцами. Люк, ведущий вниз, отыскался довольно быстро – просто это было практически единственное место, свободное от вещей. Макс приподнял крышку и заглянул вниз. Там было темно и тихо. Впрочем, нет. Какое-то поскуливание доносилось из дальней части дома. Они осторожно спустились по скрипучим ступенькам. Теперь стало понятно, что бесшумно проникнуть в дом они бы не смогли. От сырости дом весь скрипел, каждый шаг сопровождался целым оркестром разнообразных звуков. Чердачная лестница привела их в кухню, загаженную до невозможности. На грубо сколоченном столе вперемешку с объедками громоздились испачканные тарелки. Грязный пол был неровным и жестким. Он буквально шевелился от кишащих насекомых и отвратительно вонял. В доме вообще пахло прескверно. Запах был резким и густым – так пахло в коровнике. Нет, тут пахло еще хуже. Кухонная дверь вела в коридор. Оттуда было два выхода – налево и направо. Макс показал влево, и они направились за ним. Комната, в которую они попали, была погружена во тьму. Но это была странная, какая-то живая темнота. Со всех сторон слышались шорохи и стоны. От них мороз пробегал по коже. Комната была достаточно большой, фонарик едва освещал центр, тогда как стены по-прежнему были погружены во мрак. Макс, освещая себе путь, выбрал оптимальный вариант – он двинулся вдоль стены, собираясь обойти помещение кругом. Они практически сразу наткнулись на большой стол, стоящий вплотную к стене. К нему примыкал еще один, который сильно отличался от первого. Если первый был обычным, письменным, заваленным какими-то бумагами, то назначение второго они поняли не сразу. Он был металлическим, с множеством круглых отверстий. Снизу к столешнице крепился поддон. Анна припомнила, что видела нечто подобное в ветеринарной лечебнице, когда носила туда своего заболевшего кота. Тогда этот стол произвел на нее неприятное впечатление, здесь же, в этом мрачном, уединенном доме, он вообще навевал ужасные мысли. Чуть поодаль от стола начинались клетки. В первой из них сидели белые крысы. Обыкновенные лабораторные крысы. Они отчаянно пищали и скребли лапами по сетке. В другой клетке тоже оказались крысы, но не белые, а разноцветные. Несколько пятнистых, парочка зеленых и три абсолютно черные, пушистые. Эти зверьки вели себя иначе. Они вяло ползали по клетке, рассеянно посматривая по сторонам, но ни на чем не останавливая мутного взгляда. Две вообще валялись на боку, тяжело дыша, и явно готовились испустить дух. Пораженные люди прошли еще мимо целого ряда клеток, в которых томились самые невообразимые животные: обезьяны с мехом леопарда, лысые лисицы, мохнатая, как медведь, дикая свинья и множество подобных монстров. В самом дальнем углу, в стороне от вольеров с животными, стояли еще три клетки. Одна из них была пуста. Когда Анна подошла ко второй, на нее из глубины с рычанием бросилось существо, как две капли воды похожее на то, которое напало на них по дороге сюда и растерзало бедного Янси. Девушка сдавленно крикнула и отскочила. Макс толкнул ее себе за спину, направляя на беснующееся существо пистолет. Но стрелять он не смог. Его останавливало то, что перед ним был человек. Пусть изуродованный, сошедший с ума, но все же человек. И не его вина, что из него сделали монстра. Успокоившись, Анна смотрела на него с жалостью. Жестокость человека, сотворившего этот кошмар, поражала воображение. Макс направил луч фонаря в третью клетку. Сначала им показалось, что она тоже пуста, но потом они заметили в самом уголке сжавшегося в комочек мальчика. – Слава богу! Он здесь! – воскликнула Анна, бросаясь к клетке. На дверце висел замысловатый замок. В темноте Аня никак не могла его открыть. Она дергала за тяжелую задвижку так, что ушибла себе пальцы. – Давай помогу, – предложил Билс, мягко отодвигая ее в сторону. Через секунду дверца распахнулась. Аня сначала бросилась вперед, а затем остановилась в нерешительности, видя, что малыш вжался в стену и мелко трясется, стуча зубами. Аня растерянно оглянулась на мужчин, не зная, как поступить. Макс только пожал плечами. Билс отвел глаза и махнул рукой. Аня присела на корточки и протянула к ребенку руку ладонью вверх, как она делала, когда требовалось приручить животное. Малыш не сдвинулся с места, не сводя глаз с ее ладони. От руки девушки исходил слабый свет. Она светилась словно сама по себе. И еще от нее шло тепло. Мальчик видел свет и чувствовал тепло. Они притягивали его к себе, успокаивая страх. Он подался немного вперед, забывая об осторожности. Тогда она заговорила. Макс и Билс удивились тому, как изменился ее хорошо знакомый им голос. Он обрел глубину и мягкость, речь звучала напевно. Макс обратил внимание, что Анна говорит не по-русски и не по-английски. Он подозревал, что такого языка вообще не существует или существовал очень давно, потому что ему казалось, что он уже слышал когда-то эти певучие, немного гортанные слова. Слышал, но забыл. Анна говорила и говорила, ласково глядя на мальчика. Макс мог бы поклясться, что ее глаза теперь тоже светились. Но не так, как тогда, когда он оскорбил ее на празднике, совсем, совсем иначе. Они светились нежным голубоватым светом, мягко освещая ее лицо. Вдруг мальчик заплакал, бросился к Ане, обхватил ее ручонками и уткнулся лицом в шею. Она ласково обняла его, поддерживая и прижимая к себе, поглаживая по вздрагивающей, покрытой густой шерстью спине. – Что это было? – ошарашенно спросил Билс, с изумлением глядя на ее руки, словно ожидая, что они снова начнут светиться. – На каком это языке ты говорила с волчонком? Мне казалось, что русский звучит иначе. Анна мягко рассмеялась. – Это древний язык, старое, как мир, заклинание, которое позволяет приручить любое животное, заставить его довериться тебе, – пояснила она. – С людьми это заклинание не срабатывает, но малышу причинили такую боль, что обычных слов он бы не понял. – Ловко, – похвалил Макс. – Ладно, бери своего найденыша и двигаем дальше. У нас мало времени. Они уже собирались выйти из комнаты, когда луч света неожиданно выхватил из темноты небольшую полку, уставленную какими-то предметами. – Подождите-ка, – насторожился Макс, быстро подошел к полке и принялся копаться в вещах. – Вот так фокус. Прямо «бюро забытых вещей», в натуре, – изумленно протянул он. Анна и Билс подошли и с интересом уставились на его манипуляции. Малыш теперь не отходил от девушки ни на шаг, крепко вцепившись в ее пояс. Находка Макса многое прояснила. Среди самых разнообразных вещей, валяющихся на полке, обнаружилось кое-что, принадлежащее каждому из них. Анна признала свою расческу, которую просто обыскалась, Макс нашел шляпу, после исчезновения которой долго горевал. Также в куче вещей валялись футболка Билса, носок Янси и панама Марека. Но больше всего их поразил купальник, который, как уверенно заявила Аня, принадлежал... Эльзе! Она обратила на него внимание, потому что никогда раньше не видела такого яркого, светящегося красного цвета. Этот купальник, несмотря на очень смелый фасон, очень шел пышнотелой блондинке, представляя ее скульптурные формы в самом выигрышном свете. Эльза надела его только один раз, но Аня не припоминала, чтобы женщина говорила о его пропаже. А ведь эта крошечная тряпочка от Кристи стоила кучу денег. – Получается, что он пускал этих тварей по нашему следу сознательно! Как спаниелей на уток! – прервал ее размышления Макс. – Вот скотина. Но зачем? Чего он добивался? – спросил Билс. – Может быть, хотел украсть сокровища? – высказал Макс вполне здравое предположение. – Не мог же он, живя здесь, не знать, что всего в двух шагах, на дне колодца, лежат несметные богатства? – Знал, наверное. А почему не достал? – А черт его знает. Может, плавать не умеет. По внешнему виду не скажешь, что он увлекается спортом. Все это время Аня сосредоточенно молчала, обдумывая что-то. – Все не так, – невпопад выпалила она. – А как? – Не знаю. Но тут есть какая-то другая причина. Видите это? – Она двумя пальцами приподняла красную тряпочку и помахала ей в воздухе. – Ну. – Что это? – Купальник, что же еще? – Чей? – не отставала Аня. Она забыла, что мужчины обычно очень невнимательны к деталям женской одежды. И хотя каждый из них определенно точно видел Эльзу в этом купальнике, они успели начисто забыть об этом факте. Для них сейчас это была всего лишь маленькая, сморщенная тряпочка, к тому же – не совсем чистая. Лишенная своего роскошного содержимого, она выглядела достаточно жалко. – Дался тебе этот купальник, – рассердился Макс. – Какая разница, что за баба его надевала? – Большая. Сейчас скажу – сам все поймешь. Это купальник Эльзы... В глазах Макса промелькнула какая-то догадка.