– Мы с тобой и не таким изюбрям рога обламывали, и тут справимся. У нас на руках первичное экспертное заключение о смерти Сколковой, где ясно сказано, что произошло убийство. И есть показания Плешнера о давлении на него в целях фальсификации выводов экспертного заключения. – Что нам это дает? – возразил Трофимов. – В экспертном заключении не написано, кто конкретно Сколкову из окна выкинул. А показания Плешнера вообще филькина грамота. Там же не доказательства, а сплошные предположения. Какие-то люди в черном, звонки с угрозами… Плешнера в дурдом посадят за такие показания с предположениями и скажут, что так и было. – Ладно, не кипятись, – улыбнулась Зотова. – Есть же еще Розочка. Она поможет составить фоторобот человека, который навестил ее в день, когда Плешнер загремел в больницу. Вдруг повезет? Я, конечно, не рассчитываю, что сам Каверин у нее в гостях тогда побывал, но не исключено, что его помощник. Следователь хотела Трофимова взбодрить, но голос выдал тревогу. Лучше бы Плешнер ничего ей не рассказывал. Помог, называется… Подставил, гад! Под эшафот подвел! Сейчас, после клинической смерти, жизнь сияла для Елены Петровны новыми красками. Хотелось насладиться весной, похудеть, убрать с лица морщины, сделать новую стрижку, выщипать брови, наконец… Мысли о преображении Зотову посещали редко. Обычно, когда на горизонте в очередной раз появлялся Варламов с охапкой роз и сумкой деликатесов. Сейчас ей просто хотелось жить, а тут такая подстава. Зотова еще в деле не разобралась толком, копнула лишь поверху, но уже чувствовала, как петля вокруг шеи затягивается. Мало того что на «хвосте» висели со вчерашнего дня, так еще с утра настроение испортили: позвонили из родственной организации и вежливо намекнули, чтобы в дело Сколковой не лезла. Надо же, какая феноменальная осведомленность! Выходит, следили за ней действительно не журналисты вовсе, а люди серьезные. Почему они всполошились вдруг? Не иначе, дело Полярной связано со смертью Сколковой мертвым узлом. Теперь не осталось никаких сомнений, что Плешнер в своих предположениях прав: депутат Эдуард Каверин каким-то образом замешан и в деле Сколковой, и в деле Полярной. Фамилия депутата дважды мелькнула рядом с трупами. В подобные совпадения Елена Петровна не верила. Ясно одно: действовать надо предельно осторожно, чтобы не навлечь на себя гнев богов раньше времени. Для начала следует собрать по делу полную информацию, а уж потом идти на абордаж. Трофимов тоже прав: экспертное заключение и показания Плешнера ничего им не дают, кроме головной боли. Прижать Каверина не получится. Надо копать дальше. – Главное, Гаврилов на нашей стороне, – улыбнулась Зотова. – У него жена от Полярной была в экстазе, посему он кровно заинтересован в расследовании убийства звезды, значит, препятствовать проведению дополнительного расследования по факту смерти Сколковой не будет. – Никогда бы не подумал, что наш Гаврюша подкаблучник, – хмыкнул опер. – Ты просто никогда не слышал, как Гаврюша со своей Марусей разговаривает по телефону, – хихикнула Елена Петровна. – Так что работаем, Вень, широкомасштабно. Без выяснения обстоятельств гибели Сколковой, боюсь, нам в деле Евгении Полярной не разобраться. Предупреждаю: по Сколковой буду работать я, а ты усиленно делать вид, что ничего не знаешь. Сволочи продажные меня только раззадорили. Не посажу, так реноме депутату попорчу! – Ага, сейчас, разбежался, – небрежно бросил Трофимов. – Это вас активно пасут, а я не засвечен. – Веня, не зли меня. У тебя молодая жена и скоро будет ребенок. – Когда? – ошарашенно спросил Трофимов, чуть не свалившись со стула. – Скоро, Венечка, скоро, так что тебе надо себя беречь, – сказала Зотова и осенила одуревшего от новостей опера крестным знамением. – Так вы в фигуральном смысле? – с облегчением выдохнул Трофимов. – В житейском, – хихикнула Елена Петровна. И недовольно буркнула: – Ладно, приехали. У тебя есть версии, за каким лядом жертвы таскали на шее мешки с золой? – Золу в мешочке рыбаки в лунку опускают, – сказал Трофимов. – Для привады рыбы. – Замечательная версия! Полярная приехала ночью на Воробьевы горы, чтобы рыбу с моста поудить, но упала и удочку сломала, – ехидно заметила Елена Петровна, щелкнула клавишей мыши и вперила взор в экран. – Впрочем, ты недалек от истины. Оказывается, для привады мужиков золу тоже активно используют. – Магия? – хмыкнул Венечка, глядя на монитор. – Блин, как я это не люблю! Бабы ополоумели все. Таскаются к шарлатанам всяким, а потом мужики в супе сушеные крысьи хвосты находят и козьи какашки в чае. – Были прецеденты? – ненавязчиво поинтересовалась Елена Петровна. Эльза, жена Трофимова, была девушкой с большими странностями. Могла не только крысиный хвост в суп положить, но крысу целиком сварить и накормить насильно. В семейной жизни Венечки Трофимова бушевали страсти похлеще итальянских. – Да вы что! – возмутился Веня. – Просто я недавно разбирался с одной супружеской парой. Баба мужика чуть на тот свет не отправила, отваживая от соперницы и от горячительных напитков разом. Его еле в Склифе откачали. К слову, бегать на сторону и бухать мужик перестал, заявление писать отказался. Правда, теперь ходит только под себя. – Смотри-ка, – перебила Зотова опера. И зачитала выдержку из Интернета: – Если носить на шее мешочек с золой, это охранит от злых чар, несчастных случаев и болезней. Жаль, что Полярной и Сколковой обереги не помогли. – Видать, колдун был хреновый, – сказал Трофимов. Венечка был материалистом до корней волос и в мистику не верил. Следователь в мистику тоже не верила, а в нынешних целителей да магов и подавно, но сейчас, проглядывая книгу по магии, испытывала неприятный озноб и злилась, что приходится вникать в магический бред. – Надо бы выяснить, к какому колдуну девушки обращались, – задумчиво сказала она. – Прижмем мага, раскрутим и, думаю, узнаем много интересного. Елена Петровна посмотрела на часы. С минуты на минуту на допрос должна была явиться близкая подруга Евгении Полярной. Родители звезды прилететь так и не смогли: мать с сердечным приступом отвезли в больницу, супруг остался с ней. Всю организацию похорон пришлось взять на себя подруге актрисы. Зотова снова щелкнула клавишей мыши и теперь разглядывала светские фотографии сынули депутата Каверина. Со снимков на нее смотрел вполне симпатичный парень – высокий, темноволосый, с синими глазами. На отца похож, но хлипкий какой-то, усталый. От чего он утомился, бедняга? От шикарной жизни? – Посмотри, Вень, какая удивительная вещь, – сказала Елена Петровна, кивая на монитор. – Месяца не прошло со дня смерти невесты, а он уже с другой начал встречаться. И вовсю тиражирует отношения на страницах глянцевых журналов. Причем довольно навязчиво. – Есть чем гордиться, – сказал Венечка. – Стандартный набор, типичная блондинка: сиськи, губы, волосы до задницы, ноги от ушей. Что еще нужно мужчине для счастья? – Не знаю, не знаю, тебе видней. Только, Вень, она не блондинка, а брюнетка. – Блондинки бывают и с темными волосами, – философски заявил Трофимов. Зотова спорить не стала. – По мне, так эта девушка похожа на резиновую куклу. Надо ж было столько геля себе в губищи загнать! Не понимаю я нынешнюю моду. Не губы, а просто куриная гузка под носом. – Парень ее не любит, – заявил Трофимов со знанием дела. – Вроде как с ней, но не с ней. Она – как кукла при мужике. Может, это отвлекающий маневр? Чтобы все быстро забыли про бывшую невесту? – Кукол при богатых мужиках в каждом глянцевом журнале можно встретить, но сдается мне, что ты угадал – отвлекающий маневр. Не нравится мне поведение Каверина. Если ты прав, то и сыночек депутата замазан в этом деле по самые уши. Только трогать его пока рано. Смотри, я, кажется, нашла нашу «прыгунью», – оживилась Елена Петровна и склонила голову, разглядывая очередной снимок. С фотографии на нее смотрела рыжая красотка с синими глазами. Яркая, гордая, уверенная в себе. – Это не Сколкова, – возразил Трофимов. – Я обнаружил страничку бывшей невесты Каверина в одной из социальных сетей. Светлана была невысокой блондинкой весьма посредственной наружности. – Люблю я социальные сети! Их создатели существенно облегчили нам жизнь, – обрадовалась Зотова и последовала примеру Венечки. Страничка Светланы Сколковой оказалась малоинформативной. Видимо, девушка завела ее, поддавшись моде, но вскоре забросила. Пара школьных фоток, из трудового лагеря, с выпускного бала и поездки в Крым. В альбомах Светланы нашлись и фотографии, где девушка была в компании с Денисом Кавериным, что красноречиво подтвердило информацию о связи Сколковой с сыном депутата. Однако на жениха с невестой молодые люди не походили. Сколкова – милая, скромная девушка, обаятельная, но без лоска. На фоне депутатского отпрыска она меркла и терялась. Ее внешний вид, одежда, осанка и даже прическа отдавали провинциальностью и ясно указывали на социальную среду. Девушка явно выросла в малообеспеченной семье. Чем простушка Сколкова могла зацепить стильного красивого парня, яркого представителя золотой молодежи? О том, что бывшая невеста Дениса Каверина была ему неподходящей парой, говорила также информация в профиле об образовании. Сколкова окончила кооперативный техникум и ничего не указала в графе «высшее образование». Значит, в вузе не училась, иначе похвалилась бы непременно. Чем занималась Сколкова, тоже было непонятно. Видимо, девчонке было стыдно перед одноклассниками писать о малоперспективной работе. Трофимов подсказал, как разыскать страничку сына депутата. Тот именовал себя Дэном и явно пользовался успехом у прекрасной половины человечества. Девушки слали ему стихи на главной странице, поздравляли со всеми событиями, кокетничали. Дэн отвечал всем в одной тональности – вежливо и сухо. В друзьях у Дениса Каверина тоже были преимущественно дамы, а фотографии пестрили поездками и пьянками в кругу приятелей. Однако никакого намека на светскость Зотова на странице не обнаружила. Сплошные турпоходы с палатками в тайгу, рыбалка на Ахтубе и Соловках, байдарки, ралли на внедорожниках, шашлыки и песни под гитару. На своей страничке, в отличие от кадров из светской хроники, Дэн выглядел иначе – веселый, расслабленный и свой в доску. Мнение по поводу связи Сколковой с Кавериным у Елены Петровны стало меняться. Наконец следователь открыла очередной альбом. – Опять она, – показала на фотографию рыжеволосой синеглазки Зотова. Рядом с ней Дэн Каверин светился от гордости и счастья. Возникало ощущение, что девушка создана словно специально для него. Вместе они составляли красивую, гармоничную и счастливую пару. – Красотка, – оценил бывшую подругу депутатского сынули Венечка. – Только она не имеет никакого отношения к нашему делу. С этой девушкой у Каверина был роман задолго до встречи со Сколковой. Фотография пятилетней давности. – Ты прав. Просто она чем-то меня зацепила. Ладно, давай сосредоточимся на других вопросах. Первое: надо узнать, откуда у Сколковой оберег. Второе: существует ли связь между Полярной и Сколковой? Вопросы разъяснились очень скоро – в кабинет влетела райская птица вся в браслетах, серьгах и сиреневых сапожках на шпильке. – Анастасия Кошкарец, – представилась дама. И заявила уверенно: – Я знаю, кто это сделал! Мою подругу убил поклонник-маньяк. Глава 5 РАЙСКАЯ ПТИЦА В СИРЕНЕВЫХ САПОГАХ Анастасия Кошкарец принадлежала к типу людей, у которых речь опережает сознание. Она тараторила, перескакивала с одного на другое и постоянно сбивалась с мысли. Голос звенел, как браслеты на ее руках, и у Елены Петровны Зотовой голова пошла кругом через пять минут общения с близкой подругой актрисы Полярной. Выглядела Кошкарец довольно своеобразно. Многослойная одежда броских цветов, браслеты, кислотный маникюр, сиреневые сапоги, две косички. Костюм-импровизация сидел на ее худой высокой фигуре, как молодые капустные листья на кочерыжке. Анастасия явно старалась выглядеть креативно, но смотреть на нее было неловко. Удивительно, но некоторые люди в погоне за уникальностью и экстравагантностью настолько перебарщивают, что выглядят смешно. Даже для модного салона, где трудилась Кошкарец, подобный андеграунд – явный перебор. Так подумала Елена Петровна и поправила рюши на любимой блузке, дотронулась до отросшего барашка химии на голове. Когда же она наконец-то доберется до парикмахерской? Корни отросли уже до неприличия, завивку давно пора обновить. Кошкарец, вероятно, думает о ней то же самое: вон, то на руки смотрит, то на брови, то на морщинку на лбу, словно все недостатки сканирует. Интересно, как Анастасия Валерьевна отреагирует на ее толстую попу, которая в данный момент спрятана под столом? В обморок упадет? Однако в целом Кошкарец производила приятное впечатление. Она явно была неравнодушным человеком и трагедию, произошедшую с подругой, переживала тяжело: фиолетовые тени под глазами, замазанные толстым слоем тонального крема, осунувшееся лицо, искусанные в кровь губы свидетельствовали – смерть актрисы Полярной стала для Анастасии невосполнимой утратой. – Водички дайте, пожалуйста… Никак в себя прийти не могу. Какой-то ужас! В груди все заложило, не продохнуть. Очень больно! – Кошкарец приложила ладонь к груди в районе сердца и браслеты на ее тонкой руке звякнули. – Вы когда-нибудь теряли близких? – выкатила она глаза на Зотову. Елена Петровна, не отвечая, налила воды в пластиковый стаканчик и передала Анастасии. Та жадно выпила воду до дна и смяла стаканчик. – До сих пор бог меня миловал. Мать в Сургуте. Мы ведь из одного города с Жекой. Отношения, мягко говоря, прохладные. Не любила она меня никогда. – Кто? Евгения? – не поняла Зотова. – Да нет! Вы что, вообще? Мать моя. Вот сдохну – она даже не заметит. Хотя я ей деньги посылаю каждый месяц, чтобы не нуждалась. Мать их благосклонно принимает, но ей все равно. Совершенно все равно, чем я живу. Плевать, что муж от меня ушел и дочка бесами одержима. Вот у Женьки родители мировые! Они все для нее делали, баловали, одевали как куклу. А главное – любили. Любили! Знаете, как это важно? А меня не любили. Может, отец только, пока не ушел к другой бабе. Тяжко им сейчас. Анастасия тяжело вздохнула, расплела косицы, запустила в волосы пальцы и сотворила с прической нечто невообразимое. Сейчас Кошкарец стала похожа на павлина, с той лишь разницей, что хвост располагался на голове. Зотова поморщилась. Трофимов с удивлением хлопнул глазами. Такое чудо-юдо встречать ему в повседневности приходилось нечасто. – Женьке везло, а мне всю жизнь не хватало тепла семейного. Мать даже денег на дорогу не дала. Сама заработала. Торговала семечками на рынке. Думаете, невозможно на семечках заработать? – Анастасия Валерьевна, почему вы считаете, что Евгению убил поклонник-маньяк? – спросила Зотова, желая направить свидетельницу в нужное русло. – Вашей подруге кто-то угрожал? – За Женькой следили, – тихо сказала Кошкарец. А затем вдруг живописно покрутила пальцем у виска и заявила: – Какой-то маньяк, точно! Я думаю, Жеку он на тот свет и отправил! – Давно она слежку заметила? – спросил Трофимов. – Недели две. Жека мне жаловалась незадолго до смерти, что за ней какой-то псих шпионит. Только она не придавала этому значения, с юмором ситуацию воспринимала. Дурочка с переулочка… Даже, представьте, радовалась. Она славы-то накушаться не успела, поклонение ей нравилось. – Из глаз Анастасии потекли разноцветные слезы. – Настя, давайте-ка будем в руках себя держать! – попыталась успокоить женщину Елена Петровна. – Давайте, – всхлипнула та. Выудила из кружевной сумочки кружевной платок и шумно высморкалась. – Простите. Вообще-то я предчувствовала беду. У меня интуиция феноменальная, как у человека творческого. Даже отправила ее к Матушке Кассиопее. Но ничего не помогло. – Лучше бы вы ее в милицию отправили, – буркнул Трофимов. – Матушка Кассиопея это кто? – спешно перевела тему Зотова, недобро зыркнув на опера.