– Вот и хорошо, – улыбнулась Колесникова и указала на стол, где дымилась чашка с чем-то вонючим. – Я заварила вам лечебные травы. Выпейте, чай поможет вам восстановиться окончательно. Если нога будет продолжать болеть, сходите к врачу, он назначит антибиотик. Но думаю, обойдется. Ничего серьезного, просто осколок в ступне остался и упирался в кость, когда вы вставали на ногу. Я стекло удалила, обработала рану и наложила повязку с противовоспалительной мазью. – Спасибо, – крякнула Зотова. Смотреть на Колесникову ей было неловко. Как-то не привыкла она принимать помощь от людей, подозреваемых в организации трех убийств. – Леночка Петровна, ну что ж вы такая дурная? Целые сутки разгуливали с осколком в ноге! – пожурил Рыжов. И обернулся к целительнице: – А что мы должны были подумать? Приезжаем, а майор юстиции Зотова храпит на кушетке в комнате подозреваемой… – Леночка Петровна, вы уже ознакомились с признательными показаниями гражданки Колесниковой? – влез в разговор Лешка Кутузов. Затем повернулся к целительнице спиной и стал корчить Елене Петровне страшные рожи, явно пытаясь невербально донести до нее какую-то умную мысль. Выглядел он совершеннейшим идиотом, и мысль опера осталась следователем неразгаданной. – Не успела, – откашлялась Зотова и огляделась. – А где Трофимов? – Шут его знает, – пожал плечами Рыжов. – Лешка ему звонил, но у него телефон заблокирован. Вениамин вечно забывает заряжать мобилу. Володя был прав, Трофимов частенько забывал заряжать сотовый и терялся, все давно к этому привыкли. Но сегодня сердце у Елены Петровны отчего-то затревожилось. – Леш, позвони в ОВД Митино и узнай, куда он от них направился. Там должны знать, – попросила Зотова. Кутузов кивнул белобрысой головой и бросился из комнаты вон. – Пейте отвар, пока не остыл, – внезапно разозлилась Кассиопея. – И пожалуйста, начинайте обыск и допрос. Я очень устала и хочу поскорее закончить с формальностями. Елена Петровна кивнула ребятам, сама села за стол, хлебнула отвар и взяла листы с признательными показаниями Колесниковой. Прочитав текст, написанный изящным, витиеватым почерком, подняла на целительницу глаза. – Ольга Андреевна, милая, неужели вы всерьез полагаете, будто женщины погибли из-за того, что вы их прокляли? Или у вас такой оригинальный способ отмазать любимого человека от тюрьмы? Я понимаю ваши чувства… – Ничего вы пока не понимаете, – мягко прервала Колесникова. – Пожалуйста, выслушайте меня. Непосвященному человеку в это сложно поверить, но в нашем теле существует энергия, способная физически разрушить чужие жизни и даже убить. Источником являются наши эмоции, под их влиянием мы вырабатываем сгустки энергии, которые концентрируются здесь. – Ольга положила свою руку на солнечное сплетение. – Здесь живут страх и радость, счастье и ненависть, любовь и отчаяние. Когда нам хорошо, мы излучаем позитивную энергию, когда нас что-то тревожит – вырабатываем негативную. А теперь вообразите, что ваши эмоции – сплошь жгучая ненависть, зависть и злость. Черный сгусток сидит у вас внутри и отравляет организм. Когда я очнулась на больничной койке и поняла, что никогда не смогу больше ходить, во мне образовался этот черный комок. Я буквально чувствовала его, он разъедал меня изнутри, как серная кислота. Я пыталась с ним бороться, но была слишком слаба. Потом узнала, что съемки фильма, в котором я должна была играть, идут полным ходом, Гольянов взял на мою роль другую актрису. Жизнь шла своим чередом, словно меня никогда и не было на свете. Всем было на меня плевать. Меня охватили такое отчаяние, боль, ненависть, злость, обида… И все, что скопилось у меня в душе плохого, я отправила им. Целенаправленно, желая зла. Я прокляла всю съемочную группу! Это был выброс, всплеск эмоций невероятной мощи, который, к несчастью, достиг цели. Посыл пробил их энергетическую оболочку и стал причинять реальное зло… Кассиопея застонала и закрыла лицо руками. Зотова не нашлась что сказать, и целительница продолжила свою исповедь: – Считается, если проклятье исходит от больных и находящихся при смерти, оно имеет очень большую силу. Я не сразу поняла, что натворила. Я ведь, по сути, человек не злой, очень скоро перестала искать виноватых и попыталась смириться со своей участью. Получилось не сразу. Я не верила в окончательный диагноз, читала разную медицинскую литературу, изучала нетрадиционные практики. Господи, чего я только не делала, чтобы, как барон Мюнхгаузен, вытащить себя за волосы из болота! Ничего у меня не получилось. Но я вдруг поняла, что могу вытаскивать из болота других. Мои способности проявились уже в реабилитационном центре, где я находилась почти год. Я не могла спокойно смотреть на людей, которые потеряли надежду и тихо умирают. Причем вовсе не потому, что у них страшный диагноз, а просто опускают руки, впадают в уныние и не хотят бороться. Я старалась вытащить их из депрессии, внушить им веру в себя. И у меня получалось! Да, получалось спасать других. А помогая несчастным, я и сама начала оживать. Словно подпитывалась чужим счастьем и сама становилась счастливой. Однако время реабилитации подошло к концу, и я запаниковала. Ведь возвращаться мне было решительно некуда. Отец у меня тяжело болен, после инсульта не смог восстановиться, мама за ним ухаживала. Сесть ей на шею я не могла себе позволить. Стала думать, как свою жизнь обустроить, чтобы никому обузой не быть. Тогда мне в голову пришла идея сделать свой салон, помогать людям и деньги зарабатывать. Спасибо Каверину, он помог с раскруткой. Мне не хотелось у него деньги брать, но другого выхода не было. Я рассчитывала отдать все до копейки, поэтому за дело взялась серьезно. Мне повезло, очень быстро салон начал приносить прибыль, появились постоянные клиенты, я окунулась в работу с головой, стала оттачивать свое мастерство. И была по-настоящему счастлива. Колесникова снова ненадолго замолчала. Елена Петровна терпеливо ждала, когда она заговорит на тему, более близкую к ведущемуся расследованию. И дождалась: – Потом до меня начали доходить слухи о судьбе тех, кто работал над фильмом «Крымские каникулы». Сама лента провалилась в прокате. У всех жизнь шла наперекосяк. Вот тогда я вспомнила о своем проклятье и поняла, какой грех на душу взяла. У каждого негативного посыла есть обратная сторона. В магии это называется «откат». Зло, которое мы желаем другим, возвращается. Откатилось мне по полной программе. Как и прежде, я делала людей счастливыми, но вдруг почувствовала, что мне это больше не приносит удовлетворения. А однажды ко мне на прием пришла Светлана Сколкова. Она была одной из тех, кто подбил меня на прыжок. Сколкова меня не узнала. Я не случайно принимаю в темноте и прячусь в тени кресла, чтобы не столкнуться с кем-то из знакомых. Сплетни распространяются в богемном кругу очень быстро, а мне не хотелось, чтобы всем стало известно, кто скрывается под маской Матушки Кассиопеи. Господи, я думала, сойду с ума, когда Сколкова стала делиться со мной своими проблемами. Я сидела, слушала, как ужасно складывается ее жизнь, сколько горя она пережила, про невыносимую любовь и наркотики, которые Света начала принимать, чтобы не так сильно чувствовать боль и унижения; про свою мечту выйти замуж и родить детей. Я слушала ее и тихо умирала от осознания того, что именно я превратила жизнь Светланы в ад. В конце Сколкова попросила сделать любовный приворот и дала мне фотографию своего любимого. Вы уже, вероятно, догадались, что это был Денис Каверин? Зотова кивнула. – Невозможно передать словами, какие чувства навалились на меня в тот миг. Я постаралась дать Светлане полезные советы, как себя вести, как наладить жизнь, пообещала, что все будет хорошо. А вскоре узнала, что она покончила жизнь самоубийством. Тогда я окончательно все поняла. Это было не самоубийство. Ее убила я. Проклятье продолжало действовать и набирало силу независимо от моих желаний. И вот, не успела я оправиться, – снова откат. Ко мне на прием пришла Евгения Полярная. Она не верила в магию, но честно рассказала о своих неудачах и болезнях, которые пожирают ее тело. Ей была нужна психологическая помощь. Приход Жени ко мне, конечно, был не случаен. Небо наказывало меня за прегрешение, посылало мне людей, искалеченных мной, чтобы я почувствовала их боль. И я чувствовала. Слова Жени причиняли мне физические страдания. Когда же Полярная показала фотографию своего тайного любовника и в шутку спросила, стоит ли ей продолжать отношения с Денисом Кавериным, я с ужасом поняла: что проклятье распространилось дальше, чем можно себе вообразить. – Да куда уж дальше-то… – пробормотала себе под нос Зотова. Но Колесникова ее слова услышала: – Я вам не все рассказала про Крым. Ведь Денис Каверин получил тоже от меня «посылку». Когда я из комы вышла, он приехал за мной, чтобы перевезти в Москву. Я так радовалась ему, но Дэн мою радость остудил: в лоб сказал, чтобы я никаких иллюзий на счет наших дальнейших отношений не питала. Представляете, какими чувствами и эмоциями я его наградила? Визит Жени и то, что она тоже встречается с Денисом, наглядно показали мне: своим проклятьем я слепила в страшный узел всех виноватых. Они барахтались, как кутята в ведре, и топили друг друга. Я предупредила Полярную, что ее жизни угрожает смертельная опасность и чтобы она немедленно бежала в храм, исповедалась, причастилась и свечки поставила всем обидчикам и врагам. Я надеялась, хоть какую-то защиту она себе обеспечит. Полярная пропустила мои слова мимо ушей. Когда Женя погибла, мое существование превратилось в настоящий ад. На моей совести уже две смерти! И искалеченные жизни. – Вы кого имеете в виду? – встрепенулась Зотова. – Я узнала тогда еще про Гольянова. Он ведь очень талантливый режиссер, но не снял больше ни одного фильма. Спился и сейчас в психушке. Разве бывают такие совпадения? Потом явилась Лиза Климова, а буквально следом за ней Денис Каверин. Дэн валялся у меня в ногах, умолял простить, жаловался на свою судьбу. Наверное, он догадался, что я ведьма и обрекла его на вечные муки. Дэн своим приходом еще раз подтвердил, что я обладаю разрушительной силой. Я пыталась исправить положение, проводила магические обряды снятия проклятья, каждой девушке обереги на шею повесила… Но они все равно погибли. Понимаете, Елена Петровна, беда в том, что способностей мага у меня и нет! Вернее, есть, учитывая то, что мое проклятье работает, но я совершенно не умею управлять своей энергией. Я лечу не с помощью энергетических ресурсов, а применяя знания психологии и народной медицины, распознавать же заболевания помогает наблюдательность. Я отличный диагност, натренировалась, пока лежала в реабилитационном центре. Могу выявлять проблемы пациента по цвету лица, ногтей, белков глаз, состояния волос и кожи. Использую методики психиатров, делю людей на характерные типы по телосложению и выявляю типичные заболевания, свойственные данной группе. Внимательно слушаю клиентов и тоже делаю выводы… Ну вот, кажется, все рассказала. Понимаю, что в процессуальных документах мое заявление будет выглядеть по меньшей мере нелепо, но мне необходимо было вам все объяснить, чтобы стало понятно, насколько я опасна для общества. Настаиваю, что именно я была заказчицей преступлений. Так и запишите в протоколе: используя свой дар психологического внушения, я вынудила Дениса Каверина совершить убийства с целью мести, – тихо, но твердо произнесла Колесникова и обмякла на стуле. Зотова видела, как она устала, буквально еле держится. И спросила, глядя с сочувствием на Ольгу, из убийцы превратившейся в жертву: – Вы его по-прежнему любите? – Кого? – очнулась Колесникова. В ее глазах стояло нескрываемое удивление. – Каверина, – растерялась Елена Петровна. – Вы его по-прежнему любите, поэтому решили взять вину на себя? – Господь с вами! Дениса я не люблю и никогда не любила, – неожиданно созналась целительница. – Когда мы познакомились, была влюбленность. Потом я узнала Дэна ближе, симпатия развеялась. Мне банально стало скучно. Встречалась с ним по инерции. Так бывает. Все говорили, какая мы гармоничная пара, восхищались. Было приятно, что за мной ухаживает мальчик из хорошей семьи. Роман у нас был красиво оформлен. Дэн приезжал за мной в институт на дорогой иномарке, стильный, ослепительный, с букетом изысканных цветов. Все девчонки на курсе мне завидовали. Закулисье было совсем иным. Денис страдал от гнета отца и постоянно ныл о своей тяжелой доле, а я его утешала. Постепенно Каверин начал меня всерьез раздражать. Бесила и еще одна черта. Он, как хамелеон, принимал тот вид, который люди желали видеть. Ему было жизненно необходимо поклонение других. Неплохая черта для человека, мечтавшего стать политиком. Но вовсе не злой папочка не дал ему возможности ярко проявить себя, как он считает. У Дениса нет внутреннего стержня, он слабый и безвольный. Я очень перед ним виновата. Ведь, честно говоря, мне нравился другой человек, хотя я продолжала встречаться с Дэном, потому что жалела его. Казалось, что Каверин так бешено меня любит, что, если брошу, будет сильно страдать. Не хотелось ему боль причинять. Тот же человек, который мне нравился, был очень нерешителен, а в довершение всего просто исчез. В общем, так и тянулся наш роман, пока я не уехала в Крым. Думала, вернусь и расставлю все по своим местам. Жизнь сама все расставила. Мне, конечно, больно было, когда Денис меня оставил. Очень больно. Но я его простила. Потом, спустя несколько лет, Дэн явился как наглядное доказательство моей вины, и я просто его возненавидела. Гнала его, а он возвращался. Всю душу из меня вытряс своим нытьем! – Почему же вы согласились с Кавериным уехать? – Оказывается, уши есть не только у моей Марьяночки, – рассмеялась Ольга. – Неужели вы, королева русской литературы за рубежом, подслушивали наш последний с Денисом разговор? – Вы просто неплотно прикрыли дверь, – выкрутилась Елена Петровна. Но от Ольги не ускользнуло ее смущение. Колесникова сама смутилась, вероятно, представив, что Зотова могла услышать. – Не знаю, почему так вышло… Ну, вы понимаете… Гормоны взыграли. Захотелось вновь испытать, как это – быть с мужчиной, – виновато пожала плечами несчастная женщина. – Вообще я постоянно срываюсь в последнее время. По любому поводу истерика за истерикой. Порой совершенно не контролирую себя. Если бы не Марьяна, которая предупреждает мои припадки, то, возможно, пострадало бы еще больше людей. Я зло, которое надо усмирить. До последнего дня надеялась, что проклятье работает только на тех, кто хотя бы косвенно виноват в моей трагедии. Окончательно стало все ясно, когда ко мне на прием пришла Эмма Кошкарец, девочка, которая должна была играть мою сестру в картине. Она-то уж совершенно ни в чем передо мной не виновата, но ее жизнь тоже искалечена. Я старалась ей помочь, даже подключила Дэна. Такую ужасную ошибку совершила! Я ведь не знала тогда, что он убивает. – Откуда узнали? – Все телеканалы с утра вещают, что сын депутата Каверина задержан на месте преступления и подозревается в трех убийствах – Светланы Сколковой, Евгении Полярной и Елизаветы Климовой. Журналисты уже окрестили Дениса Синей Бородой. К Лизе Климовой я его сама отправила вчера. Господи, я даже представить себе не могла, что он воспримет мое указание порвать с моделью так буквально. Папашу Дэна тоже полоскают по всем каналам. Оказывается, когда Женя Полярная была еще никому не известной актрисой, Каверин организовывал домашние корпоративы, выдавая Полярную за звезду российской эстрады. Никогда бы не подумала, что Эдуард Каверин может заниматься такой мелочовкой. – Пятьдесят тысяч долларов за выступление не такая уж мелочь, – усмехнулась Елена Петровна. – Учитывая то, что Каверин-старший все деньги клал себе в карман. – Полагаю, теперь депутату придется заплатить гораздо дороже. Продюсер звезды собирается идти в правоохранительные органы с требованием о возбуждения уголовного дела по факту мошенничества. Проявились и те, кого обманул Каверин. Говорят, он устраивал корпоративы для средних предпринимателей и бизнесменов, рассчитывая на то, что эти люди никогда не пересекутся с настоящей звездой. Однако все меняется. Прошло время, и некоторые из них стали весьма влиятельными персонами. – Очень надеюсь, что в Следственном комитете их всех примут, – обронила Зотова. А про себя следователь подумала: глядишь, материалы как раз ко времени дойдут. В любом случае выборы Эдуард Каверин продул. Задержания сына по подозрению в трех убийствах и обнародования компрометирующей информации о мошенничестве вполне достаточно, чтобы лишиться не только электората, но и поддержки соратников по партии. Вслед за папашей и сынулю попрут отовсюду, если отец раньше не отвернет ему шею. Каждому воздастся по заслугам. – Ольга Андреевна, а как вы узнали, что я не та, за кого себя выдаю? – перевела Зотова тему. – Марьяна все-таки меня выследила? – Марьяна следила за вами по собственной инициативе, – усмехнулась Колесникова. – Я раскусила вас по рисунку, в котором узнала руку Насти Кошкарец. У нее своя, характерная манера. Пару раз она колдовала с моими волосами и предлагала поменять стиль, набрасывала эскизы будущих причесок. Но я в этом плане консерватор, поэтому соглашалась только на СПА-процедуры и небольшую коррекцию. Настя творит с волосами чудеса, после ее визита я чувствую себя королевой. – Ольга нервно провела по волосам и посмотрела на свою влажную ладонь, к которой прилипло несколько волосков. – Ну вот, лезут на нервной почве… Знаете, вчера просила Настю приехать, она пообещала, но не появилась. Наверное, к другой клиентке отправилась СПА-процедуру на дому делать. А сегодня мне без надобности уже, – развела руками Ольга. – Я так понимаю, что Кошкарец меня в итоге заложила? – Да. Я ей позвонила, и она сразу раскололась, что вы никакая не писательница, а следователь Елена Петровна Зотова. И телефон ваш дала. Вы уж не ругайте Настю, что она вас выдала. – Вы ее тоже не ругайте, что засланного казачка к вам привела, – улыбнулась Елена Петровна. – Да что вы, какой там ругаться… У Насти же дочка пропала. Если с девушкой что-то случится, я жить не смогу дальше. Господи, если бы я могла все исправить! Я специально Дениса к Эмме приставила. С благими намерениями – хотела уберечь. Теперь даже не знаю, что и думать. Страшно мне. Неужели он что-то с девочкой сотворил? – Ольга Андреевна, а теперь вы послушайте внимательно мое предсказание, основанное на фактических доказательствах. Во-первых, фильм «Крымские каникулы» провалился в прокате потому, что Гольянов снял плохую картину. А режиссер спился из-за того, что ему не давали работать. Вы тут совершенно ни при чем. Во-вторых, никакой разрушительной силы, способной причинить зло другим людям, у вас никогда не было. Евгения Полярная с детства имела очень слабое здоровье, вашей вины в ее болячках нет. Сила тут действовала совсем иная, которая именуется человеческой подлостью. В-третьих, Денис Каверин никого не убивал, и выгораживать вам его незачем. Брать на себя вину за чужие преступления тоже. – Как не убивал? – растерялась Колесникова. – Кто же тогда? – Думаю, скоро мы это узнаем. – Зотова поднялась, прошлась по комнате и остановилась напротив книжного шкафа. – Богатая у вас библиотека. Уникальное собрание редких изданий. – Спасибо, – вяло отреагировала Ольга. Сейчас ее мысли витали совсем не здесь. – Наверное, книги стоят невероятных денег? – Да, книги действительно очень дорогие, но на библиотеку я потратила сущие гроши, – улыбнулась целительница. – У моей Марьяны уникальный талант находить бесценные книги по бросовым ценам. Не знаю, как у нее так выходит. «Зато я знаю», – подумала следователь. В кабинет заглянул Рыжов. – Елена Петровна, на минутку! – позвал он. Зотова кивнула и положила на стол перед Ольгой диктофон. – Послушайте пока эту запись. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы и поймете, что порой люди без всяких энергий и мысленных посылов со стороны бывают мразями. Они такими рождаются. Колесникова растерянно посмотрела на Зотову и нажала кнопку. Из динамика полился голос Дениса Каверина. Елена Петровна вышла и прикрыла дверь. Очень скоро Ольга узнает, что за проклятье довлело над ее жизнью, но вряд ли это сделает женщину счастливой. – Взгляните, что мы в комнате помощницы нашли. – Рыжов вручил следователю небольшую папку с фотографиями разных людей. Среди них нашлись портреты Сколковой, Полярной и Климовой. – Похоже, старуха всех мочит. По собственной инициативе, – предположил Лешка Кутузов и почесал белобрысый чубчик. – Кстати, Елена Петровна. Ребята Волошина пробили. И вот что странно: он вернулся в Россию четыре года назад, но с тех пор нигде не зарегистрирован. В комнате мы нашли английский паспорт на его имя. Видать, бабка и Волошина тоже замочила. – Теперь понятно, почему от ее за версту несло женским парфюмом, – вздохнула Елена Петровна. – Чево?.. – оторопело уставился на нее юный опер. В прихожей хлопнуло – все обернулись. В коридорчике стояла Марьяна и смотрела на всех с ненавистью. На полу валялась книжка, очередной подарок Ольге Колесниковой, раздобытый якобы за бесценок. Старушенция попятилась к двери, но тут из кабинета Кассиопеи послышались громкие рыдания. Марьяна, сшибая на своем пути всех, метнулась в комнату и бросилась к Ольге. Елена Петровна вошла следом. Колесникова не плакала, а смеялась, правда, сквозь слезы. Заметив в комнате Марьяну, плакать и смеяться целительница перестала. – Ах ты, сволочь! – воскликнула она, глядя на помощницу. – Никогда тебе не прощу этот обман! – Оленька, я просто хотел всегда быть рядом с тобой, но боялся, что ты вышвырнешь меня вон, – почему-то мужским голосом сказала Марьяна и бухнулась перед Колесниковой на колени. – Да я не забывала о тебе думать ни на минуту! – закричала Ольга, треснув помощницу по физиономии. – И в фильме согласилась сниматься из-за тебя! А когда после комы в больнице очнулась и увидела тебя, хотела сказать, что не верю Денису, что тебя люблю, но не успела – ты снова убежал. Потом Каверин мне сказал, что мне все привиделось. – Не понял… – крякнул пораженный Рыжов. – Так что, старуха Марьяна не убила Волошина? В смысле, наоборот – что Волошин убил старуху Марьяну? – спросил Кутузов, хлопая глазами, как паралитик. – А потом всех баб Каверина? – Герман Волошин никого не убивал, – покачала головой Зотова. – Сколкову, Полярную и Климову убил тот, кто сейчас прячет Эмму Кошкарец.