— Слушай, Вась…а как ты стал колдуном? — вдруг спросил меня Самохин — Извини, что спрашиваю…просто интересно! Это ведь так невероятно, что слов нет! Расскажешь? — А зачем? — спросил я, отхлебнув сладкого растворимого кофе — Из интереса…ну если из интереса — случайно стал. Вдаваться в подробности я не хочу, прости уж. Случайно стал. И то, что я стал колдуном — большая моя удача. Потому что при передаче колдовской силы я запросто мог умереть. Но не умер. Оказалось — у меня предрасположенность к колдовскому делу, и я вполне мог стать колдуном и без чужой силы. Вот так. Владимирыч, мне бы не хотелось распространяться о своих способностях — мало ли чего может случиться? Подслушают, или ты случайно проговоришься, а мне потом как жить? Ты лучше расскажи, что там у тебя с эти чертовым Силифоновым случилось! Я ведь зачем к тебе шел, когда встретил дома — заява на тебя поступила. Морду ты набил этому Силифонову. Надо объяснение брать, надо отписываться. — Силифонов? — Самохин искренне удивился — Вот же мразь! Пожалел его, не стал ход делу давать, а вон как вышло! Он со своим дружком двух коров украл и цыганам продал. А я узнал. Это еще до тебя было. У меня есть знакомые и у цыган, вот они мне и рассказали. Я его вызвал к себе, он начал врать, и все такое. Потом начал угрожать, мол, знает все про мои делишки — какие, к черту, делишки? Эти придурки считают, что раз деньги зарабатывает человек, значит — обязательно что-то химичит, ворует, укрывает. Они ведь так бы и делали! Значит и все делают. Например — мое фермерское хозяйство прикрытие, а на самом деле у меня в подвале пятьдесят девственниц фасуют наркотики по одному грамму в пакет. — А почему именно девственницы? — с интересом сосведомился я — И как узнаешь, девственница она, или нет? — Девственницы — чтобы интереснее. Ну а как определить? Заглядываю, конечно! — серьезно пояснил Самохин — ну и вот, когда началмне еще и угрожать, я и въехал ему в рыло. В бухгалтерии сказал, чтобы ни копейки ему не отдавали. А в трудовой запись сделали: за прогулы и все такое. Выпер, в общем. Вот он на меня теперь и пишет во все инстанции. Кстати, что-то запоздала бумага-то…эвона когда все случилось, и она только до тебя дошла? — Видать в отделе застряла — пожал я плечами — И сбросили только сейчас. Зайду я к этому Силифонову, больше не будет жалобы писать. И встречное заявление напишет — об отказе от претензий. — Мда… — помотал головой Самохин — Хорошо тебе, вот так…с гипнозом-то! Мне постелили на мягком большом диване. Я сходил в ванную, принял душ — хорошо, что у меня с собой чистое белье было. А улегшись в постель некоторое время вспоминал, думал — все ли я правильно сделал? Вот, например — можно ведь было «загипнотизировать» того же Валеру и приказать ему убить своих подельников. Вначале я так и хотел сделать, но…в последний момент передумал. Почему передумал? Потому, что опасался того — а если Морана не воспримет жертвы, если их принес не я лично! Хотя она и сказала, что если убью не сам, но с моей подачи жертва отправится в Навь, то это тоже будет воспринято как надо, однако внутри у меня сидело эдакое недоверие, желание обезопасить себя со всех сторон. Тем более что все равно надо скрывать следы, дом надо было уничтожать. После магического огня от трупов даже пепла не останется — он перемешается с пеплом дома, его накроет потоками расплавленного кирпича — и никто никогда не поймет, что внутри остались пять трупов. Ну ладно, что было бы, если бы я принял первый вариант? Валера убивает подельников, мы возвращаемся домой, привозим Настю. Я ничего не делаю с памятью Насти и Валентины. Настя на каждом углу рассказывает, как ее увел дядя Слава, как появился папа и дедушка, и Настю забрали домой. Валентина, не лишенная памяти, рассказывает подругам, знакомым, что Настю похищали, но отец Валентины привез девочку назад. Что будет? Информация разойдется, как круги по воде. А тут — пятеро убитых! И четверых убил Валера, в конце концов застрелился и сам. Будут копать? Будут. Узнают, что туда ездил дедушка девочки, а с ним еще люди. И во что это выльется? В большущую нервотрепку. Возбуждение уголовного дела, допросы, и все такое. Доказать, что Самохин причастен к массовому убийству мажоров невозможно, но нервы потреплют по-полной. А еще — кто родители этих мажоров? А что, если этим самым родителям захочется наказать убийцу их сыновей? Им не надо приговора суда. Им достаточно знать, что именно Самохин причастен к убийству. И если это решительные люди, обладающие достаточными средствами и связями — результат может быть очень плачевным. Пристрелят, просто на-раз. От киллера спастись невозможно. Если только у тебя нет амулета физической защиты. В общем, не надо хитрых затей, не надо долгих придумок — нет тела, нет дела! Сгорел дом, и черт с ним! Я планировал это с самого начала, но до последнего сомневался — надо ли сделать именно так? А потом как озарило — надо! НАДО! Спалось мне спокойно и без снов. Никаких Моран и Чернобогов, никаких мальчиков кровавых в глазах. Просто спал, да и все тут. А проснулся часов в девять утра — выспавшийся, свежий и не понимающий, где нахожусь. Да — открыл глаза, глянул в белоснежный потолок и секунды три соображал — черт подери, что сделалось с моей бревенчатой избушкой?! Где я?! И тут же все вспомнил. Вчерашний вечер, вчерашнюю ночь. Прислушался…в квартире кто-то был. Посуда громыхала, время от времени шумела вода. Потом легкие шаги, дверь скрипнула, приоткрылась. — Доброе утро! Вы уже не спите? Пойдемте завтракать, я оладьев напекла! Валентина в своем легком сарафанчике выглядела очень соблазнительно, фигура у нее очень даже недурная. Наверное, в спортзал ходит, фитнесс там, и всякое такое… — Доброе утро! — выдавил из себя я — Да, оладьи — это хорошо. — Не буду вас смущать, поднимайтесь и завтракать! Папа сказал, что как только он решит вопрос — так сразу позвонит и подъедет. Примерно это будет к обеду. Так что времени у вас еще полным-полно. Я оделся, надел тапки, которые предусмотрительно оставила у порога Валентина, и поплелся в кухню, где за столом уже сидела Настя. Она радостно меня поприветствовала (здрасьте!) и продолжила рассказывать про какую-то девочку в музыкальной школе, которая никак не может выучить ноты и учительница ей очень недовольна. А вот она, Настя, молодец! Ну и все в таком духе. Я присел на стул, Валентина тут же поставила передо мной стопку оладьев, большую розетку с клубничным вареньем, и тут…случилось нежданное. Валентина отвлеклась на дочку, и полотенцем, которое держала в руках, смахнула варенье прямо мне на штаны! Ну — в самое что ни на есть причинное место угодила! И по закону подлости — розетка приземлилась ровно вверх ногами, то есть все варенье по штанам. — Ой! Простите! Настя, ну вечно ты отвлечешь! Давайте я вытру, я сейчас застираю! Я встал, поднял розетку, поставил на стол, Валентина бросилась ко мне с полотенцем, ткнула мне им в пах, да так, что я охнул и согнулся — ну точнехонько попала куда следует! Или куда не следует? Смутилась, всплеснула руками, покраснела, засуетилась, бросилась к раковине, намочила полотенце и только когда я ее остановил, прекратила свое броуновское движение. Вот же суматошная баба! Впрочем — бабой ее назвать язык не повернется. Сегодня она выглядела не на свои тридцать лет, а по крайней мере лет на десять моложе. Вот что с людьми делает отдых и хорошее настроение! А штанам моим ничего не сделалось. Они были чистыми, как в момент рождения. Это подарок кикиморы болотной — вся одежда, что надета на меня, и вся обувь, что на мне — абсолютно не пачкается. Что бы не случилось, какая бы дрянь не пролилась на мою одежду (даже клубничное варенье!) — с ней ничего не будет. Как сейчас. Варенье просто стекло на пол и собралось там пахучей лужей. — О! Как так?! — удивилась Валентина. — Это такая ткань — небрежно пояснил я — случайно купил. Китайцы придумали. — Да они ничего не придумывают, все воруют! — хихикнула Валентина, и снова посмотрела на штаны. Вернее, туда, куда недавно пролилось варенье — Я не сильно ушибла? — Не сильно — вдруг смутился я, и Валентина довольно хихикнула. А потом начала хохотать — звонко, заливисто. За ней захохотала Настя, не очень понимающая, что случилось, но на всякий случай поддержавшая мать. И…я вдруг расхохотался. Ну правда же — глупо как-то вышло, ей-ей. Потом я ел оладьи, с тем же самым клубничным вареньем, пил чай, и мы разговаривали о всякой ерунде — о китайцах, которые так-то умные, но все патенты воруют, о погоде, которая для начала июня очень уж жаркая, о том как скоро Валентина с дочкой приедут в Кучкино отдыхать. Потом Валентина отправила Настю к себе в комнату играть на скрипке, а мне вдруг начала жаловаться на мужа, который вчера от нее сбежал. Рассказала о том, как они с ней встретились, и он ей понравился — такой интеллигентный, такой умный, такой уверенный в себе… А потом оказалось, что он ничтожный, мелкий человечек. В глаза говорит одно, улыбается людям, а за спиной говорит гадости. Она уже хотела с ним разбежаться, да он сам выкинул финт — сбежал к какой-то своей шлюхе. Да и слава богу! Вот совершенно не жалко! Неужели она — молодая, красивая, не найдет себе нормального мужика?! Я поддакивал, кивал, и не вставлял ни слова в этот монолог-исповедь. А что тут скажешь? Ей и не нужно, чтобы кто-то что-то говорил. Ей нужно — чтобы выслушали. А слушать я умею. Самохин появился в одиннадцать тридцать. Он отдал мне документы на киа-«спектру» какого-то лохматого года, но по его заверениямисовершенно исправную и очень даже шуструю. А еще — он за это время умудрился узнать, кто именно является владельцем нужного мне коттеджа (адрес я ему вчера написал). Все готово, теперь можно ехать, решать вопрос. Сумку со своим барахлом оставил в квартире Валентины, или точнее будет сказать — в квартире Самохина. Попрощался, сказал, что приеду скорее всего вечером, и пошел на выход. Машинка и правда оказалось вполне приличной, и приятным сюрпризом было то, что в ней работал кондиционер. Я закупорился в салоне, включил «кандюк», установив температуру по минимуму, и неспешно влился в поток машин, заполонивших улицы города. Утренняя пробка уже слегка рассосалась, вечерняя еще не назрела, так что пусть и с затруднениями, но я без особых проблем ехал по проспекту, раздумывая о том, что мне предстояло сделать. И что меня ожидает в том самом коттедже. Глава 3 Забор. Опять забор! Высоченный, метра четыре высотой. Читал где-то о том, что за границей легко определить, что в этой вилле живет русский. Ну или украинец — разницы никакой. У этой виллы обязательно будет непроницаемый высоченный забор. Вот и здесь — коттедж окружен забором, через который мне вряд ли удастся перебраться без специальных средств. И заглянуть туда тоже не удастся. Ни одной, даже маленькой щелочки ни в заборе, ни в воротах. И теперь со мной нет поддержки в лице ЧВК, работающей на олигарха. Можно было бы, конечно, попросить его помощи, но…смысл какой? В чем помощь? Помочь перебраться через забор? Это я и сам смогу…при достаточном усилии. — Проверьте, есть кто-нибудь на территории и в доме! — Уже проверили. Двое. Видно — сторожа. Вооруженные. Ружья. Форма, охранное агентство «Аргус». Иду к воротам, жму звонок. Вернее — кнопку домофона. Через несколько секунд раздается голос: — Чо надо? — Войти, поговорить. — А больше ничо не надо? Пошел на…й отсюда! Звоню снова — не открывают. И не отвечают. Что делать? Послать бесов, чтобы помучили придурка? Или придурков. Ладно, послал, помучили — а дальше что? Как я донесу до придурков информацию о том, что мне надо открыть калитку? Никак. А значит — что толку в их страданиях? Ладно, я что-то такое и предполагал. Иду к воротам и начинаю методично долбить в них ногами и руками. Мне надо, чтобы кто-нибудь из охранников вышел наружу, и тогда можно будет подцепить его моей магией. Я же не могу колдовать заочно, по домофону! Мне нужно видеть объект, а лучше — его касаться. — Ты по башке себе постучи, придурок еб…й! — слышу я по переговорной системе. — Открой, или высунись! — требую я, но голос радостно отвечает: — Щас прям! Вот побежал — волосы назад! Ты еще х…м побейся, я может тогда и выйду! Гыыыы… Ладно. Будем действовать по варианту «Б». Подхожу к калитке и очень осторожно капаю янтарной маслянистой жидкостью туда, где у калитки замок. Главное, чтобы на руки на попало, иначе будет такой пердимонокль…век помнить буду! Вдруг заклинание сработает неточно? Потому и пузырек потом не в карман кладу, а на землю, в травку. Поколдую — и после подберу! Опасаюсь, что заклинание подпалит и то, что осталось в пузырьке. Сгореть заживо на огне своего же заклинания — что может быть обиднее и глупее? Отхожу на несколько шагов, на всякий случай отворачиваю лицо в сторону и пускаю заклинание. Жахнуло! Меня обдало волной горячего пламени, но даже волосы не подпалило. Все-таки я немного жидкости вылил, совсем немного. Весело горит. И чему там гореть — я не знаю. Но только за считанные секунды встали прогорела дыра размером со сливу. Сквозь нее уже вижу и подъездную дорожку к дому, и бассейн, в котором меня едва не утопили. Ну как вижу…угадываю! Вот прожжет посильнее, тогда все увижу. Скоро, скоро прожжет! Металл горит, как бенгальский огонь! Вонь, конечно, краска горит. Дымина! Фу, противно воняет! Хмм…как бы пожарных не вызвали. Хорошо еще, что дом стоит на отшибе, дальше только лес и поле. Пшшшш! Белый туман! Ага, прибежали! Нет, парни, огнетушитель вам не поможет. Вам вообще сейчас уже ничего не поможет. Калитка оплавится, и я войду. Как там в сказке сказано? «А я еду — не свищу! А наеду — не спущу!» Не…не буду спускать. Дыра уже диаметром не меньше метра. Но пусть пока горит, пусть… Интересно горит — раньше-то я этот процесс не видел. Эдакое синее пламя по ровному, как вырезанному циркулем краю окружности. О! Вот уже и на камень перешло! Калитка-то недалеко от забора! А забор сложен из так называемого «дикого камня». Кстати — дорогое удовольствие. Похоже, хозяин коттеджа в деньгах не стеснен. А дыра все расширяется! А дыра все растет! Уже метра полтора в диаметре, и все жрет, жрет, жрет! Интересно, что осталось на месте коттеджа на Рублево-Успенском шоссе? Надо новости почитать, что ли… там случайно кратера не образовалось? Пять часов горения, это вам не хухры-мухры! Хмм…как-то я об этом не подумал. Не ожидал такой эффективности. Но да ладно — хватит! Пора уже и делом заняться. Выпускаю контрзаклинание, и жадно пожирающий камни огонь тут же исчезает, оставив после себя смердящую раскаленную массу, от которой за десяток метров пышет жаром, как от печки. И как теперь пройти сквозь это пекло? Активирую заклинание охлаждения, и ахаю, чувствуя, как истекает из меня магическая энергия! Дело в том, что без снадобья, служащего фактически усилителем заклинаний, расход энергии по некоторым (если судить по запискам колдуна — по большинству) заклинаний возрастает просто в разы. Эдак можно одним, единственным заклинанием осушить себя досуха, остаться вообще без магии! Кстати, такой исход вполне вероятен — опять же, судя по записям старого колдуна. Но мне это не страшно. На шее висит амулет-накопитель невероятной емкости. Максимально емкий, насколько я мог это сделать. Розовый бриллиант — самый редкий и самый дорогой в мире. Таких — единицы. И они максимально пригодны для изготовления амулетов-накопителей. Но дело сделано. Прореха в заборе мгновенно остыла, и я спокойно пролезаю через круглую дырку, оказываясь на территории поместья. Ну как сказать — спокойно…легко пролезаю — это будет точнее. Но не спокойно. Постоянно жду выстрела из дробовика, или того хуже. Охранники ведь не так просто здесь сидят? Кстати, вот и один из них. — Уважаемый! Я тут кое-что поищу, ладно? Ничего не трону, ничего не унесу — просто поищу и уйду. А вы по мне не стреляете. Договорились? — Да мы и не собирались стрелять! — ухмыльнулся охранник, физиономия которого была красной, как у рака. Загорал где-то? — А можно узнать, что это такое было? Ну, с воротами? — Нельзя! — сурово отрезал я — Так вы не будете нападать, строить козни и всякое такое? — Я не знаю, что вы собираетесь здесь искать, потому что совсем недавно была проведена уборка. Вещи и мебель из дома вывезены, все промыто, протерто — тут даже отпечатков пальцев нет! Кстати — и вокруг дома тоже. И бассейн спущен. Так что вы только потеряете время, если что-то ищете. Может скажете, что именно? А я вам помогу? Кольцо потеряли? Запонку? — Вам-то какая разница, что я потерял? — у меня испортилось настроение. Я уже понял, что лажанулся. Опоздал! Раньше надо было сюда ехать, раньше! — Да в принципе без разницы — пожал плечами охранник — Хотите, так ищите, бога ради. Только у меня к вам письмо!