– Погоди, братец, это никакая не ведьма, – прохрипел Велько, пытаясь удержать пленника, который извивался, как уж, пытаясь вырваться. – Ты кто такой, упырь? – Так это мужик, что ли? – изумился Нежата. – У этих похъельцев не разберешь! Ну тогда получай! Могучая затрещина угомонила колдуна, и он упал ничком, больше, кажется, уже не притворяясь. Братья крепко стянули ему запястья за спиной и сели рядом, тяжело дыша. – А сон-то твой и впрямь оказался вещим, – сказал Нежата. – Нас на острове ждал… подарочек! – Какой сон? Ах да… Уж прости, брат, заклятый клад мы не нашли… – Зато нашли мороку на свою голову. Что это за чучело? Ты только погляди, у него пояс расшит медвежьими когтями! А оберегов-то больше, чем на священной березе… – Это лопарский колдун. Нурманы называют их финнами, карелы – похъельцами, – ответил Велько. – Я о них слышал. Они живут далеко на севере. Сильнее их колдунов в мире не найдешь… – Ну и что будем дальше с ним делать? Прибьем или просто бросим здесь? Велько задумчиво поглядел на пленника, который снова начал шевелиться. – С одной стороны, нехорошо оставлять колдуна за спиной, – продолжал рассуждать Нежата. – Но недаром же люди говорят: «мертвый колдун втрое опаснее живого»… – Для начала давай его перевяжем, напоим и накормим, – сказал Велько. – Потом поговорим с ним. А там видно будет… – Еще кормить его! Ладно, потащили к лодке… Но стоило братьям подхватить похъельца, как тот снова принялся изо всех сил упираться и вырываться. – Ух, мало ты получил! – взвился Нежата. – Брат, давай я его прирежу. На что нам такая обуза?! – Погоди, он что-то говорит, – остановил его Велько. Похъелец в самом деле что-то быстро повторял, то и дело оборачиваясь назад. Велько с изумлением осознал, что северянин говорит по-нурмански. – Не оставлять тут… что? Небесную лодку? Какую еще лодку? Похъелец указал подбородком на бубен. – Нельзя ее так оставлять, – взмолился он. – Она умрет без меня! – Да этот парень, похоже, ума лишился! – расхохотался Нежата. – Бубен живой? – с любопытством спросил Велько. – Арнгрим разрубил ее секирой, чтобы я не мог призывать духов, – сказал колдун. – Но ее еще можно вылечить. – Арнгрим? Братья тут же уставились в бледное лицо похъельца. – Давно тут был Везунчик? Это он велел привязать тебя к дереву? – наперебой забросали они его вопросами. – Где он сейчас?! – Я не могу говорить, когда он страдает, – будто не слыша, произнес похъелец, глядя на разорванный бубен. – Или не слышите, как он кричит от боли? Велько наклонился и разрезал ремень на его запястьях. – Иди, спасай свою… небесную лодку. Колдун тут же вскочил на ноги, охнув от боли. Подошел к бубну, осторожно снял его с сучка и поднес к губам, что-то приговаривая по своему. – Ну и зачем ты его отпустил? – недовольно спросил Нежата. – Куда он денется с острова? Он голоден и слаб. Бубен ему Везунчик сломал – значит, колдовать не сможет… – А если сбежит? Сейчас кинется в воду и был таков! – Пусть кидается, если жить надоело, – хмыкнул Велько. Он не понаслышке знал, что северяне плавать не умеют – нарочно не учатся, потому что в их вечно холодных водах это попросту ни к чему. Только дольше промучаешься. – Похьелец, или кто ты там – мы тебе не враги, если ты нам не враг, – сказал Велько на языке нурманов. – Если больше не будешь нападать на нас и честно расскажешь, что здесь случилось, мы тебя не тронем и даже поделимся едой. – Еще чего, – бросил Нежата. Колдун, однако, поднял голову и устало поглядел на братьев. – Спрашивайте. – Кто привязал тебя к дереву? Арнгрим? Похъелец молча кивнул. – Зачем он это сделал? – Чтобы я не мешал ему губить себя. Нежата усмехнулся. – Узнаю Везунчика! А где он сейчас? – В чертогах Калмы. – Так карелы зовут Смерть, – объяснил Велько. – Умер, что ли? – нахмурился Нежата. Колдун пошатнулся и оперся на сосну. Теперь, когда он стоял, было видно, как он измучен – казалось, отпустит дерево и упадет. Похъельца и в самом деле можно было на первый взгляд принять за девушку. Однако в выражении его лица не было ничего девичьего. – Ярл Арнгрим выбрал ложный путь, и удача его оставила, – произнес колдун. – Пять дней назад, когда мы останавливались у карелов, ему приснился сон, который ярл посчитал вещим. Утром он приказал повернуть на север и направился к этим островам, которые все обходят стороной. Я предостерегал, что его здесь ждет только гибель. Но ярл отказался меня слушать. А когда я стал настаивать, он обошелся со мной, как с врагом. Он был мне кое-чем обязан, потому не убил, а оставил на милость богов… Братья переглянулись. – Ну а ты сам что делал с нурманами? – спросил Велько. – Людей вашего племени редко встретишь так далеко от родины… – Это мое дело, – сухо сказал похъелец. – Ты в самом деле колдун? – Нойда. – Что это значит? – спросил Нежата. Похъелец провел пальцами по ободу испорченного бубна. – Нойда значит – добрый помощник. – Ну что ж, может, хоть порчу на нас не наведет, – заметил Велько. – Как тебя звать? – Нойдой и зовите, – буркнул пленник. Велько пожал плечами – в отказе называть свое имя первым встречным не было ничего удивительного. Братья снова принялись обсуждать, как им поступить со спасенным колдуном. Который, похоже, никакой благодарности за свое спасение не испытывал и больше всего тревожился даже не о себе, а о своей «небесной лодке». Нежата выступал за то, чтобы оставить его на острове. – На обратном пути заберем его с собой, не бросим! Что ж мы, звери какие? А пока пусть посидит тут. Велько был с ним не согласен – он считал, что похъельца надо взять с собой. – Я много слышал о лопарских колдунах, – сказал он. – Это тебе не знахари какие-нибудь. Про них такое рассказывают, не поверишь! Они могут призывать диких зверей, повелевать ветром… – Судя по этому нойде, все его чары – ничто перед хорошей оплеухой, – осклабился Нежата. – А ты все же думаешь, что он опасен? – Я на это надеюсь, – сказал Велько. – Как знать, не пригодится ли нам опытный чародей? Не нравится мне то, что он рассказал про Везунчика. Что еще за вещий сон привел его сюда? Я сразу же подумал, что этот сон был кем-то наслан нарочно. И этот нойда, похоже, решил так же… – Если колдун сам только что не сочинил эту побасенку с начала до конца, – возразил его брат. – А вот мы его и спросим… Велько повернулся к похъельцу, который неторопливо собирал в кожаный мешок свои раскиданные по черничнику пожитки. – Мы сейчас поплывем туда, в ильмени, – он махнул рукой в сторону зарослей тростника. – Нам надо кое-кого найти. Потом вернемся. Взять тебя с собой или покуда оставить здесь? Губы похъельца скривились в усмешке.