– О-о, Черная Акка! Опять решила нас навестить, – хмурясь, пробормотал Ахтар, предводитель охотников. – Давно не виделись… – Да какая здоровенная, – внезапно охрипшим голосом добавил его сосед. – Вот же не повезло… Эти чудища изредка – не всякий год, – заплывали в залив Лахтака. Они приходили с полуночи, то стаей, то в одиночку. Рыбаков обычно сторонились. Но люди, глядя как морские хищницы расправляются с тюленями, подкидывая их над волнами и разрывая на части, сами старались держаться от них подальше. Однако эта рыба вела себя необычно. Черный плавник описывал круг за кругом, постепенно приближаясь к охотникам. Ахтар поспешно полез за пазуху. – Бабушка-рыба, угощайся! – назвав страшилище самым почтительным именем, он кинул ему пригоршню катышков терпкой сушеной травы, которые саами жевали, чтобы взбодриться и очистить разум. – Моря на всех хватит! Травяные катышки поплыли и быстро потонули. Черная рыбища исчезла под водой. Но только ловцы перевели дух, как она вынырнула – да так близко, что плеснувшей волной едва не опрокинуло ближайшую байдару. Охотники вцепились в борта и закричали в испуге, когда мимо них пронеслась огромная голова. Приоткрытая пасть со страшными зубами-ножами, свирепый плоский глаз… – Бабушка-рыба гневается! – крикнул старший из охотников. – Скорее назад! С морскими хозяевами шутки плохи. Охотники мигом развернулись и погребли к берегу. * * * Весь день Черная Акка резвилась в заливе. Порой она выпрыгивала из воды, словно играя, однако охотники прекрасно понимали, что это за игры, и ворчали сквозь зубы: – Жрет нашу рыбу… Да еще и тюленей распугает! Все гадали, надолго ли пришелица обосновалась в заливе. На вечерний лов никто выйти не посмел. Охотники толпились у байдар и обсуждали нагрянувшую беду. Что же делать дальше? – Летом здесь много еды, – слышались голоса. – Акка может жировать в заливе до первого льда… – Надо прогнать ее, – сердито сказал кто-то. Все на миг замолкли, а потом загомонили громче прежнего. Что за пустые слова? Людям не по силам справиться с такой большой и злой рыбой. Одно дело обычная пятнистая акула, говорили охотники, но эта хищница слишком умна. Она подкрадывается к тюленям, как волк, и переворачивает льдины, на которых те пытаются от нее спрятаться. Она может выскочить на отмель и утащить тюлененка прямо с мелководья, а потом снова уйти в море. Хвала Великому Старику и всем духам, ему подвластным, что Черная Акка любит холодные моря и нечасто приплывает в земли людей! – Давайте попросим о помощи старого Кумжу! – предложил кто-то. – Он много раз пригонял косяки рыбы в наши сети – пусть уговорит Бабушку-рыбу не отнимать нашу пищу! Или пусть вызовет такой ветер, который отгонит ее от наших берегов… Пошли всей толпой к шаману, принялись уговаривать его прогнать Акку. Хоть знали, что старик довольно жаден, но и выгода казалась несомненной. – Что ж, – медленно сказал Кумжа, все хорошо обдумав. – Можно и прогнать… Шур-Лахтак попытался было намекнуть, что по случаю праздника можно взять плату и поменьше, но шаман так мрачно на него глянул, что вождь лишь вздохнул и больше неподобающих речей не заводил. – Учитель, позволь сказать! – вмешался юный нойда, который давно уже мялся рядом, порываясь вставить слово, но не смел подавать голос прежде наставника и взрослых мужей. – Не отогнать, а наоборот! Охотники обратили на него удивленные взгляды. А юноша, краснея от волнения, предложил: – Давайте поймаем великую рыбу! Пусть никогда больше Акка не суется в наши воды! И ее сородичам будет урок! Никто ему сразу не ответил, лишь некоторые покачали головой, а другие задумались. – Никто и никогда не убивал Черную Акку, – произнес наконец старший охотник Ахтар. – Это она всех убивает. – Так будем первыми! Видели, какая она толстая, какие у нее гладкие бока? Подумайте – сколько жирного мяса! – Мясо – это хорошо… – протянул Шур-Лахтак. – Но мы не знаем, дозволено ли богами ее убивать. Не пало бы на нас проклятие! – Это просто рыба, – не сдавался его сын. – Великий Старик сотворил морскую живность на пропитание людям. Всякую рыбу кто-то когда-то впервые убил и съел! Взгляды охотников обратились на старого Кумжу. Тот молчал со значительным видом, скрывая растерянность. – Ты же сам учил меня плести травяную рыбу и петь над ней, учитель, – быстро заговорил юный нойда. – И я знаю слова, которыми выгоняют к берегу косяк сельди. Я и подумал – той же самой песней можно загнать Черную Акку на мелководье! Я сам могу спеть эту песню и выманить рыбу, а охотники забьют ее копьями… – Споет он, ишь… Если я возьмусь за этакое дело, ты будешь только помогать, – строго сказал старый шаман. И обернувшись к вождю, спросил: – Что скажешь, Шур-Лахтак? – Пусть будет охота! – ответил тот, сжимая острогу. Голубые глаза юноши вспыхнули от радости. Он вскинул голову и развернул плечи, чувствуя, что отец гордится им. В этот миг он словно стал одним из тех великих вождей-чародеев древности, о которых пелось в праздничных песнях. – Что ж, все бывает впервые, – медленно произнес Кумжа. – А у нас здесь целых два шамана. Пожалуй, двое, действуя как один, с дозволения богов и с помощью охотников, могут попробовать поймать великую рыбу! * * * С того мгновения, как было решено ловить Черную Акку, никто больше на берегу ни разу не произнес ее имени. Да и вообще все как в рот воды набрали, и старались даже лишний раз не глядеть в сторону залива, чтобы случайно не увидеть там черный плавник, чтобы большая рыба не ощутила взгляды и не услышала мысли. Сперва в полном молчании люди собрали на песчаном берегу целые кучи косматых водорослей. Кумжа стоял у самой кромки воды, пристально вглядываясь в волны. Он еле слышно напевал, взывая поочередно ко всем богам-хранителям рода Лахтака, прося их помощи в предстоящем непростом деле. Кругом него понемногу поднялся ветерок, на поясе тихо забрякали кольца… Только тогда охотники, повинуясь словам, которые ученик тихо прошептал им в уши, начали выкладывать из водорослей на песке огромную травяную рыбу. Нойда смотрел, как рождается рукотворный двойник Черной Акки, и его беспокойство, опасение не справиться или спутать слова, превращалось в нетерпеливое ожидание – ну когда же, когда начнется?! Краем глаза он видел, как за скалами в отдалении собралось все племя, разумно опасаясь подходить близко. Наверняка и Сирри там, думал он, и жестами подгонял охотников, призывая торопиться. Ибо пение наставника становилось все громче, а с моря уже налетал порывами пока еще несильный ветер. Здесь его называли Сельдяной – тот который гонит рыбу к берегу. – Иди сюда! – обернувшись, позвал его Кумжа. Вместе они зашли по колено в воду. – Ну, зови ее, – тихо сказал учитель. – Пусть услышит, пусть почует… Нойда кивнул и сильным звонким голосом завел рыбацкую песню, которой испокон веку люди его рода начинали всякую охоту на море. – Владыка глубин, хозяин рыб, Пошли мне добычу против быстрой воды Пошли мне ее на утренней и вечерней заре В ясный день, в темную ночь… Юноша пел, а Кумжа прислушивался то ли к себе, то ли к воде, что ходила вверх-вниз, холодными волнами омывая колени. – Она не слышит, – пробормотал шаман про себя. – Парень, что надо сделать, чтобы подманить ее, помнишь? Ученик на миг застыл, прервав пение. Потом достал костяной ножичек, уколол палец. В воду капнула кровь… И почти сразу оба почувствовали недоброе внимание из холодной морской глубины. – Почуяла! Она меня почуяла! – прошептал нойда. – Пой! – приказал Кумжа. Он выбрался на берег, поднял руку. Мужчины рода Лахтака окружили травяную рыбу, занесли копья. – Она плывет сюда! – возбужденно шептал нойда. Никогда в жизни еще он не испытывал такого волнения. Он почти осязал, как приближается, учуяв его кровь, огромное хищное существо, и это наполняло его восторгом охотника, выследившего редкую добычу. Так отец подпускает зверя поближе, чтобы нанести точный смертельный удар… – Уже близко… – выдохнул Кумжа и развязал узел на привязанной к поясу веревке. Ветер с моря взвился, ударил резким порывом, бросил в лицо водяную пыль. – Бейте! В травяную рыбу дружно ударили копья. В то же миг вода в заливе вскипела. Шагах в двухстах, гоня перед собой волну, появился черный плавник. Он нёсся к берегу, все выше понимаясь над морем. – Уходи! – крикнул Кумжа ученику, поспешно отбегая от линии прибоя. – Выйди из моря! – Выйди из моря, – шепотом повторил нойда, как завороженный глядя на растущий плавник. «Да он же выше меня, – думал он. – Какова же сама рыба?!» – Беги, дурень! Беги!!! Тут нойда опомнился, развернулся и бросился бежать. Черная Акка стремительно приближалась к берегу, даже не пытаясь замедлиться перед мелководьем – он и не знал, что морские создания способны плавать так быстро. В спину ударила пенная волна, сбила с ног и швырнула вперед. Нойда упал, несколько раз перекатился через голову и уткнулся носом в мокрый песок. Чьи-то руки подхватили его и поволокли прочь, дальше от воды. Когда он поднял голову, отплевываясь и протирая глаза, вокруг звучали возгласы ужаса и изумления. Их то и дело перекрывал странный шум, будто ветер задувал в скальную расселину.