«Она повсюду подчиняет себе людей, – размышлял нойда. – Не абы кого, она тщательно выбирает жертвы. Ей, похоже, нужно войско. Арнгрим был сыном могущественного нурманского вождя, а теперь он и его дружина – ее мертвые рабы. Нежату полностью подчинить не сумела, но зацепила крепко – а он, возможно, станет князем новгородских словен, самого сильного племени в этих краях… Одаренного чародея Вархо совратила с пути, и он превратился в кровожадного равка… Наверняка, у нее еще много тех, кого я не знаю – рабов и воинов по всем северным землям…» Но вот зачем ей понадобилась Велена? Проделать такой путь ради обычной деревенской молодки? Да еще, похоже, и напрасно! «Она что-то надеялась найти в Велене, что-то жизненно важное для себя – и не нашла», – подумал нойда. – Значит, будет искать дальше…» Он чувствовал – ответ совсем близко. На огненных крыльях Глава 1. Маленький гусляр Взошло солнце, и ворота Словенского крома распахнулись, впуская внутрь прибывших из соседних слободок и деревень. На этом холме над рекой жило больше всего народу. Неподалеку виднелся частокол Людинского конца, а по ту сторону Волхова раскинулся большой укрепленный городок мерян. Но лишь словенский холм венчала настоящая крепость. Могучие стены поднимались на высоту в три человеческих роста. Бревна были уложены в два ряда, между ними насыпаны земля и камни, так что можно ходить поверху. Город охраняло пять башен – три глядели на реку, две стерегли Словенский холм с берега. Все три союзных селения с некоторых пор носили имя Новый город, однако пока еще жили сами по себе, объединяясь лишь когда нападали враги. Белоголовый мальчик лет двенадцати, подхваченный толпой, вошел в ворота и поднял взгляд, изумленно оглядываясь по сторонам. Он был оглушен и чувствовал себя потерянным. Заплечный тул он крепко прижимал к груди, чтобы не выбили из рук и не раздавили. Людей мимо шло много, его толкали, но он ничего не замечал. Очнулся только когда кто-то едва не сшиб его с ног. Мальчик споткнулся и отскочил в сторону, едва не угодив под телегу. Тул в руках отозвался жалобным звоном. А ведь говорили ему: не ходи! «Море видит, лес слышит, в городе – ослепнешь, оглохнешь…» Именно так он себя и чувствовал. Внутри нарастало тоскливое недоумение. Для чего все это? Столько людей живут, собравшись кучей в тесноте и вони, когда вокруг, куда ни глянь, раскинулись леса – безлюдные, просторные, молчаливые… Где можно дышать полной грудью, а не задыхаться… Но словене зачем-то норовят и лес извести. Столько деревьев убито и сложено в эти огромные серые стены… По сторонам, над головой, под ногами – повсюду мертвое дерево. А как шумно! Назойливый шум был разлит повсюду, он проникал не только в уши. Даже в мысли. «Как может великий певец и чародей жить в таком месте?!» Мальчика вдруг замутило, он пошатнулся, чувствуя, как шум и мелькание сбивают его с ног, словно тяжелая, мутная волна весеннего паводка… – Что с тобой, братишка? – раздался рядом встревоженный голос. Голос пробился сквозь городской шум, как чистый ручеек сквозь замерзшее болото. Мальчик открыл глаза и увидел рядом с собой словенскую девушку, смотревшую на него с тревогой и участием. – Тебе нехорошо? Ну-ка пойдем. Она подхватила его, отвела в сторону, помогла сесть под стеной какого-то богатого дома. Мальчик сидел весь мокрый от пота, с закрытыми глазами, тяжело дыша. Потом его дыхание успокоилось, глаза приоткрылись. – Ну что, полегче? – обрадовалась девушка. – Эх, нет у меня с собой ничего, хоть бы воды умыться…А! Ты, наверно, давно не ел, вот и мутит! Дойдем до нашего двора, накормлю. Меня Славушей зовут, а тебя? – Вяйно меня мать прозвала, – ответил мальчик. – Где сейчас твои? – Я один пришел. – Один? – озадаченно проговорила Славуша, разглядывая паренька. Бросила взгляд на его кожаные сапожки с острыми, загнутыми вверх носами. – Ты карел? Мальчик отрицательно мотнул головой. Нет, карелов Славуша видела не раз, их в Новом городе бывало много. Светлая кожа, почти белые волосы и узкие голубые глаза ясно говорили о том, что парнишка из чуди. Однако такой одежды, как на нем, Славуша раньше не видала. Яркая синяя шерстяная рубаха, кожаные штаны… В такой одежде можно и шагать целыми днями, и на земле спать. Одежда была чистая, нарядная. Как это он пришел, откуда? Даже обувь не запылилась! Славуша бросила взгляд на родовые вышивки, но они лишь сильнее сбили с толку. Все чудские племена вели свой род кто от зверя, кто от дерева. Однако обережные узоры на рубахе парнишки объявляли его роднёй всему миру. Вот луна, вот солнце, морские волны, вихри, колючий лес… Может, все-таки мерянин? Те тоже синее любят… – Ты, верно, заблудился, – сказала девушка. – Тебе надо бы в Мерянский конец, это через реку. Там ваших много живет. Пошли, покажу перевоз… Мальчик вдруг усмехнулся такой недетской улыбкой, что Славуша на миг опешила, и окрепшим голосом сказал: – На что мне меря? Хотел бы к ним, так туда и пошел бы. Я ищу гусляра по имени Вельхо. – Велько? – озадаченно переспросила Славуша. – Есть у нас такой, сын боярыни Милолики… – Мне сказали, что он очень красив, у него золотые волосы и зеленые глаза… – Да, это он! Но… – Славуша кинула на маленького чудина любопытный взгляд. – Где ты о нем узнал? Зачем его ищешь? – Я хочу услышать его песни, – ответил Вяйно. – Мне сказали, в мире нет гусляра вдохновенней… – Что ж, провожу, – все сильнее удивляясь, ответила девушка. – Их подворье тут рядом… Поди ж ты, какой наш Велько славный, оказывается!.. Пошли, доведу. Встать сможешь? Она протянула руку, и тут только обратила внимание на берестяной тул на ремне, который все еще сжимал мальчик. – Что там у тебя? – с любопытством спросила она. – Вроде как голосок раздается! Вяйно снял крышку. Внутри лежали необычные, похожие на рыбий плавник гусли. – А, так ты сам певец! – догадалась наконец Славуша. – Тут скоморохи проходили, ты не от них отбился? Она сразу заулыбалась, а то уже понемногу начала беспокоиться. Вяйно, конечно, выглядел вполне безобидным парнем, но странных гостей везде опасаются… – Я не скоморох, – строго уточнил тот. – Рунопевец. Слово было незнакомое. Славуша благодушно кивнула. Рунопевец так рунопевец! – Ну, идем! Они прошли наверх по широкой дороге от ворот, к подворьям именитых горожан, и вскоре приблизились к резным красивым воротам. Те были распахнуты настежь. Во дворе перед крыльцом толпились вооруженные люди. Они оживленно разговаривали, окружив богато одетого светловолосого юношу, собиравшегося сесть на коня. – А вот и двор Велько! – указала в сторону Славуша. – Уж не он ли там куда-то собирается? Они с братом вечно в разъездах, дома не застанешь! Беги скорее, пока опять не уехал! – Спасибо, добрая Славуша, – степенно ответил маленький рунопевец. Но его взгляд уже был прикован к великому гусляру. * * * Нежата собирался уже вскочить на коня, когда вдруг увидел невысокого человечка в красно-синей рубахе, входящего в ворота. На вошедшего немедленно уставились все во дворе, так непривычно он выглядел. Нежата же испытал лишь досаду от новой задержки. Он вернулся в Новый город лишь вчера, однако времени даром не терял. Едва переодевшись, поехал к посаднику. Несмотря на все напасти, которые мешали строительству острога на Кукушкином острове – важном месте в низовьях Узервы, – крепость он все-таки достроил. Пришлось припугнуть местных жителей, а потом изрядно обобрать их, но дело было сделано. Теперь успех надо было развивать. Пусть отношения с карелами подпорчены, Нежата отступать не собирался. Нужно просто побольше серебра. И людей. И новая ладья, а лучше две. Плыть дальше, осваивать Узерву… Странный человечек подошел и поклонился. Он оказался мальчишкой – чудином, важным не по годам. Нежата сразу нахмурился при виде белобрысой головы. Карелов он невзлюбил после скверной истории с летучим камнем, а лопарей так вовсе возненавидел. Блеклые голубые глаза незваного гостя и девчоночье лицо сразу напомнили Нежате проклятого нойду. – Чей ты? – спросил он холодно. – Кто прислал? Мальчишка выпрямился и впился в новгородца острым взглядом, словно пытаясь что-то прочесть на его лице. – Люди зовут меня Вяйно, сыном Ильман-Импи, – сказал он. – Я проделал долгий путь, чтобы встретиться с тобой, мудрый Вельхо. Я преодолел скалы, лес и море. Мне сказали, нет на свете такого гусляра, как ты… – Он сказал «Велько»? – хмыкнул стоящий рядом с Нежатой воин. – Да ты, парень, знаешь ли, с кем… – Помолчи-ка, – Нежата повернулся к мальчику. – От кого наслышан о Велько? – В наших краях есть те, кто однажды слышал твою игру, и больше не могут забыть ее, – уклончиво ответил Вяйно. – Мне сказали, звон твоих струн отзывается в трех мирах. Солнце выходит из туч, повинуясь движению твоих пальцев, цветы расцветают, звери прибегают послушать… Вокруг послышались смешки. Нежата поднял руку, призывая к тишине. – Предположим. И зачем тебе Велько? Вместо ответа Вяйно вытащил гусли. – Я тоже немного играю, – сказал он. – Конечно, совсем не так, как ты! Рос я в лесу у болота, учился у кукушки… Если дозволишь, я бы хотел сыграть и показать, что умею. И, если удостоишь, давно мечтаю услышать твое пение… Нежата прищурился. – Что за нелепица у тебя в руках? Ты на таких гуслях играть собрался? – Это кантеле, – мальчик бережно провел рукой по гладкому боку. – Росла в нашем лесу березка, что прежде девушкой была. Девица умерла, да голос ее остался… – Ну, играй. – Здесь? – растерянно оглянулся Вяйно. – Да. Взгляд Вяйно заметался. Не так он представлял себе «беседу» гусляров. Не среди истоптанного двора, полного случайных людей, которые глазеют на него, не стесняясь обсуждать его во весь голос… Но может, Вельхо испытывает его? Вяйно начал подкручивать колки и перебирать струны, настраивая кантеле.