16 Василиск не знает добрых дел Мужики, которых, как оказалось, звали Стюр, Угги и Кнут, оттащили Василису на второй этаж таверны, в небольшую комнату под крышей, бросили на пол и вышли. У одной стены стояли узкая кровать, маленький столик и стул. У другой – растопленный камин и деревянная бадья. Василиса так и лежала на полу, совершенно обессиленная и опустошённая, не в силах даже подползти поближе к огню, чтобы согреться. Через какое-то время в комнату вошли две служанки и, кажется, не обратили никакого внимания на распластавшуюся на полу чародейку. Одна положила на кровать чистую одежду, другая вылила в бадью ведро воды. Спустя десять или пятнадцать вёдер бадья наполнилась и запарила. Служанка положила на стол мыло, несколько тряпиц, полотенце и вышла из комнаты. Поторговавшись с собой несколько минут, Василиса всё же села и стащила с себя рубашку. Завалившись на спину, стянула штаны и нижнее бельё. Клубок Морены выпал из кармана, покатился по полу, стукнулся о ножку стола и замер. Василиса проводила его взглядом, полежала немного, стараясь отдышаться. Клятва потребовала от неё магии, которой не было в опустевшем резерве, и новое тело, ещё не привыкшее к подобному обращению, начинало задыхаться и слабеть от любого движения. Это лишний раз напоминало Василисе о том, что она украла. Тело Светланы хоть и казалось на первый взгляд её собственным, на деле было другим – более худым, нежным, хрупким. Оно не знало, что такое магия, и быстро уставало, чаще просило есть и спать. Это было не её тело. Об этом говорили ощущения и каждый раз напоминало зеркало, когда Василиса смотрела на волосы, которые Светлана красила в тёмный, почти чёрный цвет. Интересно, когда-нибудь это изменится? Почувствует ли Василиса себя собой в полной мере? Когда это случится? Когда последняя краска сойдёт с чужих волос? Когда мышцы снова обретут силу? Когда вернётся контроль над чарами? Василиса не знала, и это незнание причиняло ей почти физическую боль. Ухватившись за край бадьи, Василиса всё же сумела перевалиться через него и забросить себя в горячую воду, ухнув в неё с головой. Она добралась. Василиса всё ещё не могла в это поверить, но не понимала до конца, во что именно. В то, что она взаправду прошла сквозь три чужих мира, чтобы оказаться теперь на севере Первого материка. Или в то, что всё произошедшее не было странным, очень реалистичным сном. Ей очень хотелось закрыть глаза и проснуться на своём чердаке в избушке Беремира. Спуститься к завтраку, обменяться колкостями с Тиргом, часами слушать скучные уроки Беремира о теории магии, чтобы ночью снова сбежать в лес на поиски лешего. Воздух закончился, и Василиса вынырнула на поверхность. Провела руками по волосам, теперь таким коротким, что Майя обязательно бы посмеялась и сказала, что такую её теперь замуж никто не возьмёт. А уж если бы она увидела её чёрные пальцы и новую кожу, покрытую шрамами! Василиса улыбнулась от воспоминаний о Майе, внезапно очень соскучившись по болтовне и причитаниям травницы. Нужно будет как-нибудь заехать в Лютоборы и повидаться. Если, конечно, – Василиса подтянула колени к подбородку – она выберется отсюда. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошёл Финист. На нём уже не было тёмного плаща, только подпоясанная длинная зелёная рубаха, тёмные штаны и высокие кожаные сапоги. Казалось, его совершенно не смутило, что Василиса оказалась в комнате голышом. Чародейка нахмурилась и плотнее обхватила колени. На мгновение под рёбра её кольнуло что-то… любопытство? Василиса нахмурилась ещё сильнее, понимая, что любопытство, кажется, было не её. Или её? Финист прошёл в глубь комнаты и грациозно опустился на стул, забросив ногу на ногу. Рыжие кудри сделались почти красными в лучах заходящего солнца. – Ты что-то хотел? – буркнула Василиса и отвернулась, чувствуя, как от стыда краснеют щёки. – Заглянул проверить, не попыталась ли ты сбежать, и оценить, что за красоту мне удалось заполучить. – Мог бы подождать, пока я помоюсь и оденусь, и потом бы разглядывал сколько хочешь. – Василиса очень хотела, чтобы он ушёл. Или хотя бы перестал пялиться. Финист поднялся на ноги и подошёл к бадье. – Тогда я бы мог упустить из виду это уродство. – Он провёл пальцами по спине Василисы и скользнул по плечу вниз. – Что это за шрамы? Какое-то проклятие? – Именно! – Василиса дёрнула рукой, разрывая прикосновение. – Будешь лапать – умрёшь! Финист засмеялся и потрепал её по волосам. В этом смехе Василиса почувствовала угрозу. – И волосы как у мальчишки. Одежда странная. Откуда ты такая взялась? – Его рука скользнула ниже, скрываясь в воде. – Руки убрал! – Василиса вскочила на ноги и впилась пальцами в горло Финисту. Глаза его расширились от страха, Василиса надавила сильнее и занесла вторую руку для удара, но тут же протяжно охнула. Тело само собой обмякло, пальцы разжались, колени подогнулись, и Василиса как подкошенная рухнула обратно в воду. – Вот поэтому, – прохрипел Финист, потирая горло, – я и не помогаю людям просто так. Василиса почти его не слушала, она тяжело дышала, глядя в потолок. Так вот как работает клятва. Вот так… буквально? Её снова кольнуло любопытство, и она скосила глаза на Финиста. Это было… его любопытство? Выходит, всё, что она читала о клятвах – правда. Не просто так Беремир заклинал её никогда не давать магических клятв. «То, что для смертного просто слова, для чародея неизбежно становится нерушимым законом», – повторял он. А Василиса снова не усвоила урок. – Ладно, расслабься, – голос Финиста пробился сквозь пелену её мыслей. – Я не люблю играть во все эти игры с клятвами. И не буду злоупотреблять и заставлять тебя… делать всякое. Я же не чудовище. У меня есть основания опасаться за свою жизнь. Хочу, чтобы ты знала, что клятва – это просто подстраховка. – Как благородно. – Василиса кисло улыбнулась. Она всё ещё не вернула контроль над телом и, наверное, смотрелась довольно глупо, распластавшаяся в бадье. Финист продемонстрировал ей ряд ровных белых зубов. – О, поверь, я очень благороден и честен. – Он шутливо поклонился. – Сегодня отдыхай, красавица, а на завтра у меня уже есть для тебя работёнка. Не дожидаясь ответа, он развернулся и быстрым шагом покинул комнату. * * * Василиса не помнила, как добралась до постели и заснула. Сны были беспокойные и пугающие. Пожар в Лютоборах и восставший Беремир, который обещал, что солнце больше не встанет, мёртвый вороной конь на снегу и пылающая факелом башня посреди леса. Василису разбудил настойчивый стук в дверь. – Вниз. Быстро. Финист. Ждать, – пробасил голос то ли Кнута, то ли Угги, а может быть, и Стюра. По-вольски они говорили плохо и были такими похожими, что Василиса думала, что ещё не скоро начнёт их различать. Камин за ночь потух, и комната остыла, наполнившись зимним холодом, так что Василиса с трудом заставила себя вылезти из постели. Одежда, что приготовила для неё служанка, оказалась полностью чёрной. Только на вороте рубахи умостилась аккуратная красная вышивка – два сплетённых в тугой узел змея. Василиса заправила штаны в высокие кожаные сапоги, обвязала вокруг талии широкий пояс и сразу же набросила на плечи плащ, чтобы скорее согреться. В таверне было практически пусто. Трактирщик храпел за стойкой, положив голову на огромную бочку. А за столиком у окна сидел Финист с закутанной в плащ с капюшоном женщиной, той самой, что вчера метала в мишень ножи. Позади неё на табурете сидел мальчишка и чистил большой, явно не его размера меч. – Так, значит, эта пташка стащила вчера мой нож? – Женщина подняла голову, и капюшон чуть съехал назад, открывая светлые волосы, худое лицо, широкий нос с горбинкой и шрам, что тянулся от правого уголка губ к скуле, рисуя страшную кривую ухмылку. Жёлтые лисьи глаза смотрели одобрительно. Голос у неё был низкий, хриплый, и говорила она с тяжёлым северным акцентом. – Уверен, Гулла, если бы ты вчера меньше выпила, то заметила бы, как Василиса тебя обворовывает. – Финист плеснул в кружку собеседницы ещё эля. Гулла захохотала, и смех её загрохотал горным обвалом. Подмигнув Василисе, она залпом осушила кружку и вытерла рот рукавом. – Так ты хочешь меня убедить, что эта тощая пташка на что-то сгодится? Василиса скривила губы. Её раздражало, что эти двое говорили так, будто её здесь нет. Она схватила стул, громко подтащила к столу, грохнула им об пол и размашисто села, скрестив руки на груди. – Я спалила целую деревню волколаков, – громко и чётко сказала Василиса, откидываясь на спинку стула. – Так что да, «эта тощая пташка» на что-то да годится. Гулла застыла на мгновение, а потом снова расхохоталась. Василиса цыкнула языком и перевела взгляд на Финиста. Он в отличие от Гуллы не смеялся. Он смотрел чародейке в глаза так, будто видел впервые. Василиса почувствовала его сомнение, страх, смятение, а потом его чувства вдруг исчезли, будто их кто-то отсёк одним ударом, и Финист растянул губы в улыбке. – Боги свидетели, я раздобыл настоящую жемчужину! – Он радостно всплеснул руками. – Осторожно, Гулла, а то моя Василиса и тебе задницу подпалит. «Моя Василиса». Василиса мотнула головой, стряхивая с себя его слова. Она не хотела быть его. И никогда не будет. – Василиса, – голос Финиста мурашками заскользил по спине, и чародейка вскинулась, готовая выполнить любое его поручение. «Вот чубась, чтоб тебя». – Гулла – моя хорошая подруга и отличная наёмница, – продолжал Финист. – Её ты тоже заставил принести клятву? – не удержалась от яда Василиса, а таверну снова сотряс раскат смеха. – Поклонников труда прекрасной Гуллы так много, – Финист пропустил вопрос мимо ушей, – что она частенько готова делиться работёнкой с другими наёмниками. – Так ты наёмник? – задала новый вопрос Василиса. Финист лукаво улыбнулся. – Скажем так, местные кличут меня василиском, – расплывчато ответил он. Василиса нахмурилась, гадая, что же значат его слова. Уклончивость Финиста ей не нравилась, но и поделать с ней она ничего не могла, правила здесь устанавливал он. – В общем, – вклинилась в беседу Гулла, швырнула на стол звонкий кошель и обратила лисьи глаза к Василисе, – в Северных Землях с фейри разбираются наёмники. – Фейри тут что-то вроде нашей нечисти, – полушёпотом пояснил Финист, стаскивая со стола кошель. – Но твоё дело – не разбираться, кто они, – повысила голос Гулла, недовольная тем, что её перебили, – а рубить им головы. – О, поверь, ты даже не заметишь разницы, – подмигнул Финист. – Раз говоришь, что побила волколаков, то и с местным спригганом справишься. Василиса хмыкнула. Вот как? Значит, её отправят рубить головы местной нечисти? Она готова была биться об заклад, что Финист собирался сунуть её Гулле, чтобы превратить в пушечное мясо. Помрёт – не будет обузой-неумёхой, вернётся – значит, повезло и можно работать дальше. Но нет, Финист, не на ту нарвался. Василиса посмотрела в его яркие зелёные глаза. «Поэтому ты не смеялся, когда услышал про волколаков? Признал во мне чародейку? Или даже Ворона? И не поверил своей удаче?» А удачу Василисе стоило бы поблагодарить. Она думала, что Финист отправит её воровать, продавать своё тело или убивать людей. Но он решил отправить её рубить нечисть. Что ж, по крайней мере, это она умеет.