- Причинять зло... Ты о чём вообще? - Он посмотрел на неё так, будто она только что сморозила какую-то совершенно непростительную глупость, - Ну, выкинул я этого мальца её из квартиры, ну, сказал ей, что, мол, ищи другого идиота, который будет оплачивать тебе жильё да ещё и разрешит водить туда всякий сброд... - Всякий сброд? - Услышав подобное, Ника буквально задохнулась от ярости, - С чего ты взял, что парень Оксаны был всяким сбродом?! Может быть, он был намного достойнее тебя, а то, что у него было меньше денег... - Да не знаю я ничего об этом парне и уж тем более о том, какой он там и сколько у него денег! - На сей раз не выдержал Дима, - Хоть он сын арабского шейха или Абрамовича, меня это не волнует! Я просто говорю, что не позволю своей женщине делать из меня идиота! И хотя у нас с Оксаной не было серьёзных отношений, её измена поставила крест на всём. С того вечера, когда я застал их там, в этой долбанной квартире, которую я сам ей оплатил аж на полгода вперёд, между нами больше ничего нет. Оксана для меня умерла. - Значит, ты... Ты больше её не видел? И этого парня тоже? - А зачем, Диана? Зачем мне их нужно было видеть? Ты думаешь, что мне интересно, как сложилась их дальнейшая судьба? Да плевал бы я на них обоих! Что б они провалились! Оба! - Значит, ты их ненавидишь? - Не унималась Ника, - И ты хотел бы им отомстить... - Чего? - Он опять смотрел на неё так, будто она говорила какой-то параноидальный бред, - Это Оксана тебе наболтала, что ли? Ну и тварь! Иначе не скажешь. Нет, но это надо же быть такой сукой! Сама привела этого сосунка, затащила его в постель, а теперь ещё и жертвой себя выставляет... Убил бы, честное слово! - Значит, ты и убить можешь, - спокойно, как будто констатируя общеизвестный всем факт, произнесла Ника, - от ревности. - Если сильно довести, то, наверное, да! - Сжимая кулаки, крикнул он, - И не смотри на меня так, Диана, будто я маньяк или психопат! Я не убийца! Но если меня довести... Он не договорил. Просто бросил на неё свой горящий взгляд, которым он, казалось, мог поджечь всё вокруг, и молча вышел из гостиной, плотно прикрыв за собой дверь. А Ника, обессиленная от пережитого шока, тяжело дыша, снова опустилась в кресло, пытаясь хоть немного взять себя в руки. В таком состоянии её нашёл Игорь, который был очень напуган, увидев её бледное лицо и дрожащие от волнения руки. - Что случилось, Диана? - Он присел на полу рядом с ней, - Что с тобой? Ты выглядишь так, будто увидела привидение... Знаешь, пойдём, лучше прогуляемся, - неожиданно предложил Игорь, - я отведу тебя в одно очень красивое место, где ты быстро успокоишься! Они шли по тропинке вдоль небольшого озера, на другом берегу которого заканчивался город и начинался сосновый лес. Здесь было свежо - от воды веяло вечерней прохладой, а из леса до них доносился приглушенный шум ветра, который как будто бы исполнял колыбельную для готовившейся ко сну природы. - Что произошло, Диана? - Они, наконец-то, остановились, и теперь стояли на берегу озера, глядя на собственные тени, отраженные в мутной воде. - Тебя опять обидел отец? - Нет, Игорь, твой отец тут ни при чём, - Ника с трудом сдерживала слёзы, которые предательски туманили глаза, - ничего страшного не произошло, просто я... Я кое-что вспомнила, и мне стало очень плохо из-за этого. - Тебя кто-то обидел? В смысле, не сейчас, а в прошлом? Тебе кто-то причинил боль? - Причинили боль не мне, Игорь, - она присела на корточках, пряча руки в мокрой траве, - большое зло сделали человеку, которого я очень любила... - Но он... Он жив? - Игорь пытался встретиться с ней взглядом, но она старалась опускать глаза, пряча от него подступающие к ним слёзы, - Этот человек, которого ты любила, жив? - Нет, - едва слышно ответила она, - этот человек умер. И я больше никогда его не увижу... - Не плачь, пожалуйста, - Игорю всё же удалось заметить слёзы в её огромных шоколадных глазах, - мне очень больно видеть твои слёзы, Диана... Потом он обнял её, совсем по-братски, так же, как когда-то это делал Андрей. Он также обнимал её и успокаивал, после чего ей сразу становилось легче, намного легче. Вот и сейчас, вдоволь нарыдавшись, она поняла, что боль опять притупляется, как будто ей дали сильное обезболивающее. С такой болью можно жить дальше, думала Ника, особенно если есть какая-то важная цель, на которую можно отвлечься от своей боли. - Я тебя отлично понимаю, - говорил Игорь, когда они опять поднялись и неторопливо обходили озеро, - сам всё никак не могу забыть маму. Мы с Алёшей сегодня были у неё на кладбище. И я опять там разрыдался. Наверное, это глупо, но я не могу сдерживать слёзы, когда вспоминаю её... Мама, она была такая... Но сегодня я дал слово, Диана. Дал слово маме и Алёше. Я постараюсь отпустить прошлое. С ним покончено, я не должен больше вспоминать о том, что... - Он неожиданно замолчал и спустился к озеру. Остановился у самой воды и замер, глядя на то, как порывы ветра, налетающие со стороны леса, создают небольшую рябь на зеркальной глади озера. - Скоро всё это будет в прошлом, Диана, - более твёрдо продолжил он, не отрывая взгляд от воды, - и станет историей, которая со временем будет забываться. И хотя моя боль, моя тоска по маме не пройдёт никогда, я готов смириться с этой болью, готов жить, не оглядываясь на прошлое. - Это правильное решение, - Ника аккуратно спустилась к нему и встала рядом, - я тоже обязательно покончу с прошлым, но для начала я должна до конца в нём разобраться... - В чём именно? - Он посмотрел на неё также пристально, как полчаса назад на неё смотрел другой человек. Но их глаза были похожи - такие же крупные, чёрные и блестящие, словно агат, внутри которых горит огонь страсти и ярости. Он то вспыхивает, словно разгоревшийся костёр, то затухает, но при этом всегда притягивает к себе, завораживает, околдовывает... - Я... Я потом тебе объясню, - Ника постаралась не встречаться с ним взглядом, про себя отмечая, что сейчас Игорь был очень похож на своего старшего брата. Оба брата унаследовали глаза своей матери, восточной красавицы Лилианы, глаза, которые лишали рассудка и разбивали сердца. Только Игорь, имея от природы другой темперамент, не умел пользовался своим природным обаянием, скрывая его за маской одиночества и меланхолии, в которых он жил, добровольно отрезав себя ото всех земных радостей. Впрочем, в последнем Ника была уже не так уверена. Вполне возможно, что какая-то личная жизнь у парня всё же была, но развивать эту мысль она не стала, устыдившись того, что находясь рядом с Игорем, она начала размышлять о его личной и, возможно, даже интимной жизни. Ветер, набегавший из сосновой рощи, начал усиливаться, и теперь он гудел, словно предупреждая мирно гулявших молодых людей о надвигающейся ночи. Солнце уже почти село за горизонт, а на восточной стороне неба стали пробиваться первые ночные звёзды - правда, ещё совсем тусклые, словно крохотные огоньки на фоне посиневшего неба. - Давай сбежим куда-нибудь подальше от города, - предложил Игорь, - например, в поле, где можно будет любоваться звёздами... Я покажу тебе Млечный путь! Это такая красота, особенно если смотришь на него в августе. Только представь, Диана, по чёрному ночному небу тянется бесконечный шлейф, усыпанный бриллиантами разных размеров, формы и оттенков. И они буквально переливаются в каком-то невиданном по своей силе луче, который направлен на них из глубин загадочного космоса... Эх, я никогда не забуду ночи в Грузии. Мы с мамой и братьями часто ездили в Батуми, и там, тёплыми летними ночами, убегали за город, туда, где начинались горы, и смотрели на Млечный путь! Это было самое счастливое время в моей жизни, Диана! Жаль, что потом началась вся эта заваруха с Абхазией, и мы потеряли связи с грузинскими родственниками. Мама очень скучала по своей исторической родине и до конца своей жизни твердила, что, несмотря ни на все эти разногласия между нашими странами, она всё же больше грузинка, чем русская по крови. Именно так она себя ощущала. Хотя... - он наклонился, поднял с земли небольшой камешек и с силой швырнул его в озеро, - моя бабушка по маминой линии тоже не была чистокровно русской, Диана. Она была из донских казаков, и говорят, что в её жилах тоже было немало кровей намешано - русская, украинская, кавказская. Но мама считала себя именно грузинкой! Как жаль, что ты, Диана, не можешь с ней познакомиться. Уверена, маме бы ты очень понравилась... К дому возвращались молча, думая каждый о своём, а когда подошли к воротам, то столкнулись с Дмитрием, который был очень удивлён этой встречей. - Диана, я искал тебя, - сказал он, не обращая внимания на стоявшего рядом с ней Игоря, - весь дом обыскал... Сумочка твоя лежит в холле, а тебя нет нигде! Уже весь сад облазил, даже в погреб заглянул. И в бассейн! А ты, оказывается, с... - Мы гуляли возле озера, - спокойно объяснила Ника, - там, кстати, отличное место для прогулок. Только сейчас уже поздно, мне пора домой и... - Я тебя подвезу, - тут же вставил он таким тоном, что возражать ему просто не было смысла. Попрощавшись с Игорем и поблагодарив его за прекрасный вечер, Ника села в машину Дмитрия. Ехали они молча, а когда остановились возле её подъезда, то Дима, вопросительно посмотрев на неё, сказал: - Ты только моего отца у себя дома принимаешь, да? А меня больше не пригласишь? - Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, - Ника всё же не выдержала, - ты же сам сказал, что я для тебя ничего не значу, просто интрижка, о которой ты давным-давно должен был забыть! - Но вот не забыл я! Не забыл! Ты стала наваждением для меня, Диана! И я очень хочу понять, что ты сама ко мне чувствуешь. Пришлось уступить его просьбе и всё же пригласить в свою квартиру. Злосчастные цветы, подаренные им, Ника всё же выкинула сегодня утром, и это сейчас её сильно порадовало - так он не станет подозревать её в том, что она так трепетно хранит подаренный им букет. - Ну, что, Диана, поговорим на чистоту, - сказал он, пройдя в комнату, - ты решила соблазнить всех мужчин в нашей семье, не так ли? А потом будешь выбирать, кто тебе больше подходит. Тогда мой тебе совет - выбирай моего отца. С ним точно не прогадаешь. - Ты пришёл меня оскорблять? - Ника пыталась сохранять спокойствие, хотя это было совсем не просто. - Нет, я пришёл расставить все точки над "и", чтобы понять твои намерения. Сначала ты переспала со мной, потом отвергла меня, затем встречалась с моим отцом, а теперь, как оказалось, ты поддерживаешь дружбу с Игорем. Со стороны всё это выглядит очень подозрительно, Диана. - Ничего подозрительного тут нет. Проблема в том, что мой отказ задел твоё мужское самолюбие! Ты не привык, когда женщины тебя отвергают. Хотя... Нелли и Оксана Грищенко всё же рискнули это сделать. Тогда чем хуже я? - Ты опять хочешь говорить о моём прошлом? - Он почти кричал на неё, но Ника была полна решимости довести разговор до конца и поэтому нисколько не напугалась его реакции. Наоборот, это было как раз то, чего она сейчас ждала. - Зачем сейчас говорить о Нелли и, тем более, об Оксане? Они в прошлом, и для меня они ничего не значат, поверь... Он подошёл к ней ближе. Наклонился и долго смотрел ей в глаза. А она, вдыхая его запах, любуясь его красивым лицом и слушая стук его сердца, была готова стоять так хоть целую вечность. - Я влюбился в тебя, глупышка! Не знаю, почему так вышло, но... Ты была первой женщиной, после Нелли, которая разбудила во мне такие сильные чувства, - он говорил ей это, глядя прямо в глаза, - я уже и не ждал, что однажды так накроет... Поначалу думал, что это просто какое-то влечение или... Почему ты молчишь, Диана? Я же чувствую, что я тебе не безразличен! И потому я не понимаю, зачем тебе все эти игры с моим отцом, Игорем... Чего ты всем этим добиваешься? Ответь! - Я не могу, - это был единственный ответ, который она могла дать ему в данный момент, - потом... потом ты сам всё поймёшь... - Что я пойму? Что? - Он был возмущен до глубины души, - Зачем ты мне всё это говоришь? Хочешь позлить? Хочешь, чтобы я ревновал? Как это было с Нелли и Оксаной! - А что было с ними? - Она отошла в сторону и отвернулась, - Нелли потеряла ребёнка по твоей вине, а ещё что такого ужасного с ними произошло? - Да ничего! С Нелли была ужасная случайность! Я не хотел, чтобы она потеряла этого ребёнка! Я не убийца, Диана! И убивать ребёнка, пусть даже не родившегося и пусть даже не от меня... Я не монстр, Диана. - А его отца? Ты бы мог убить отца этого ребёнка? - Ника опять повернулась к нему, из последних сил пытаясь сохранить хладнокровие. - Нет, чёрт возьми! Я же говорю, что нет, нет, нет! - От ярости он даже хлопнул ладонью по столу, - Я не убийца! Не убийца! И я не понимаю, чего ты хочешь от меня? Зачем теребишь старые раны, зачем задаёшь столько вопросов... - Я хочу понять, какой ты человек, Дима. И насколько далеко ты можешь зайти в своей ревности... - Хочешь, чтобы я вызвал на дуэль родного отца или брата? - Дима горько усмехнулся, - Что ж, я теперь начинаю многое понимать. Твои строгие родители лишали тебя мужского внимания, и потому тебе доставляет огромное удовольствие этот имидж роковой женщины! Хочешь посмотреть, как крутые мужики из-за тебя дерутся, так? - А ты бы стал драться из-за меня? Смог бы вызвать на дуэль своего соперника? - Ну, это уже просто средневековье какое-то! - Он был явно разочарован тем, как в итоге пошёл их разговор, - Зачем тебе это? Тебе хочется, чтобы я, отец и Игорь дрались из-за тебя, а потом ты бы выбрала сильнейшего и приняла его любовь? Тьфу ты, это уже даже не средневековье, нет... Это уже пахнет какими-то гладиаторскими боями, честное слово! - Да ничего мне от вас не нужно, - устало отмахнулась девушка, - правда в том, что я пока не готова к отношениям. Ни с тобой, ни с другими мужчинами, включая и мужчин твоей семьи. Такой ответ тебя устраивает? Сейчас мне нужно разобраться со своим прошлым... - С прошлым? Значит, в твоём прошлом кто-то был? - Он опять недовольно нахмурился, - И ты никак не можешь забыть этого типа? - Да я никогда его не забуду! - Неожиданно для себя крикнула Ника, - Он... он был другим, особенным для меня... - Был? Так он, что... - Он не договорил, только подошёл ближе к Нике и нежно обнял её, прижимая к себе, - отпусти прошлое, милая моя, не терзайся, прошу тебя. Пусть этот человек покоится с миром, а ты... ты должна жить настоящим, ведь ты-то жива! - Мне кажется, что какая-то часть меня тоже умерла тогда, вместе с ним. Что-то во мне сломалось в тот страшный вечер, когда... - Поплачь, милая, тебе станет легче, - он прижал её к себе, ласково гладя по блестящим, чёрным волосам, - вот увидишь, со временем эта боль утихнет, всё это будет просто грустным воспоминанием, навсегда похороненным в твоём прошлом. - Господи, да ты не понимаешь! - Она была готова разрыдаться от собственного бессилия. Рядом с ней, возможно, сидит убийца её брата, а она тут перед ним унижается, показывая собственную слабость! Нельзя же так распускаться! Срочно брать себя в руки и становиться такой же, как обычно - холодной и уверенной в себе Дианой Лакатош. Оттолкнув его, девушка резко вскочила с места и отошла в сторону. Снова подошла к окну и засмотрелась на вечерний двор, тонувший в сгущавшихся сумерках. Потом, немного успокоившись, прошептала, продолжая смотреть в темноту, подсвеченную желтоватыми огнями фонарей: - Ты должен уйти. И больше не приходи. По крайней мере пока. Ты понял это? Ответа она так и не дождалась - Дима ушёл молча, даже не простившись. Она же так и не обернулась в его сторону, только услышала, как за ним захлопнулась входная дверь. А потом, всё ещё продолжая смотреть в окно, увидела, как от дома отъехала его машина... Глава 7. Прошло ещё несколько дней, которые мало что изменили в жизни и расследовании Ники Смирновой, живущей всё это время будто на автопилоте - каждый день приходилось ездить к Жанне в больницу, потом ехать по её поручениям, изредка заезжая в дом Леоновых, а вечером возвращаться на съёмную квартиру, где её никто не ждал. Ни Михаил, ни Дима к ней больше не заезжали. Более того, по словам Полины, с которой Ника иногда общалась, Дима все эти дни почти не появлялся дома. Иной раз даже ночевать не приходил. Слова Полины, разумеется, задели девушку за живое, и она даже почувствовала лёгкий, но очень неприятный укол ревности. Хотя, чему тут удивляться, тут же начала успокаивать себя Ника, Дима всегда был таким, и глупо было надеяться, что, благодаря ей, он вдруг изменится и станет жить, как монах. Особенно после того, как она сама его отвергла, фактически дав ему понять, что её сердце занято другим мужчиной! Но как бы девушка не уговаривала саму себя, не просила собственное сердце не ныть от саднящей боли, настроение в тот вечер было испорчено, и приехав домой, Ника долго не могла прийти в себя и отвлечься на что-то другое, более важное для её главной цели. А на другой день выписали Жанну. Хотя физически та уже почти поправилась, настроение у молодой женщины было просто скверное. Оставшись наедине с Никой, мадам Леонова тут же призналась своей помощнице, что с её мужем что-то происходит. - Миша стал очень холоден ко мне, - пожаловалась Жанночка, устраиваясь поудобнее на своей постели, - ему как будто бы вообще нет никакого дела до моих проблем. Прикинь, он даже сказал мне сегодня, что переехал в спальню для гостей! Якобы не хочет мне мешать, мол, я ж не совсем здорова, но на самом деле это отговорки, я абсолютно в этом уверена, Диана! - Почему ты так думаешь? Может, он и правда волнуется о твоём здоровье и... - Да брось ты, Диана! - Довольно резко перебила её Жанна, которой явно не терпелось высказаться до конца, - Ни о ком он не волнуется! И потом, ну, не так любящий муж волнуется о здоровье жены! Он бы, наоборот, бросил работу, приехал бы пораньше, побыл бы со мной... А то он, видите ли, весь в делах! Надо ему съездить туда-то, встретиться с тем-то... Ага, а сам, небось, сейчас сидит в своём кабинете и чай распивает. А, может, вообще нашёл себе новую пассию! - С чего ты это взяла? - Ника заметно насторожилась, мгновенно вспомнив свой разговор с Михаилом. Неужели, он уже как-то намекнул Жанне, что хочет развестись?