Наконец Кароль встрепенулся. Затушил сигарету и сказал небрежно: – Надо делать ноги. Это очевидно. Но вот в какую сторону? И второй вопрос, не хуже первого, – как быть со стражей? Куды ее, родимую, девать? Вероника поморщилась. – Хоть сейчас оставили бы свои шуточки! – Хотите, всплакну? – с готовностью предложил он. – Если это вас взбодрит… – Довольно паясничать, – буркнул и Антон. – Говори о деле! Кароль с умоляющим видом повернулся к Овечкину. – Они сговорились против меня! Заступитесь, масьёр! Михаил Анатольевич только тяжело вздохнул. – Вы неисправимы, капитан. Но, может быть, у вас уже есть очередной хитроумный план? – Ни единого, – с искренним огорчением сказал Кароль. – Как я уже говорил, вдохновение обычно осеняет меня в самый последний момент. Когда ведут на казнь, например. Когда же призываешь его и жаждешь – увы! Вероника снова поморщилась. – Как я понимаю, первым на казнь отправят Антона, а не вас… – Ни Боже мой, Вероника Андреевна! Неужели вы думаете, что мадемуазель Бьячи позволит это своему дяде? Вы не видели, как она смотрела на него, когда нас арестовывали? Да она съест его с потрохами, этого масьёра Осёля, чтоб ему провалиться, честолюбцу проклятому! Дайте только девушке время выяснить, что он затеял… – Вы и вправду так думаете? – внезапно преисполнившись надежды, спросила Вероника. – Ну, конечно! Я знаю ее характер. Не знаю только, какова будет цена. Может, она выпросит Антона Николаича себе в мужья, чтобы освободить дяде дорогу к вам, мидам. И тогда на растерзание ему останемся лишь мы с Михаилом Анатольевичем, а, может, на радостях он и нас помилует… – Не самая заманчивая перспектива, – усмехнулся Овечкин, тоже поддавшись поневоле обаянию мрачноватого оптимизма капитана Хиббита. – Ничего, ничего, – подбодрил его Кароль. – Главное, остаться в живых. Он попросил у Антона еще сигаретку и, затянувшись, продолжил: – Я на самом деле с удовольствием показал бы губернатору проход на Землю – подозреваю, его там ждет хорошая встреча. Даже жаль, что это невозможно. – Хорошая встреча? Почему? – удивилась Вероника. – Все очень просто. Вы слышали, что сказал тот угрюмый молодец в кандалах? Будто бы меня ловят по спецзаказу ФСБ! Это ж надо! С каких пор, интересно знать, фээсбэшники владеют техникой открывания проходов? Нет, ребята… будьте уверены, на нашем тихом кладбище затаились квейтанцы. Это они меня выследили и запустили ловцов. И ждут. Открывают время от времени наш с вами проходик, заглядывают – не ведут ли им капитана Хиббита в серебряных наручниках? Ох… Другого варианта просто не может быть. Так что масьёру Осёлю мало не покажется, сунься он туда! – Хм, – сказал Овечкин. – В таком случае, возможно, ничего страшного и не произойдет, если мы отведем его на это место? Кароль дернулся. – Мы?! Без меня, пожалуйста. И вообще, кем из нашей компании вы предлагаете пожертвовать? – В каком смысле пожертвовать? – Ну как же! Губернатор, хоть и Осёль, но отнюдь не дурак. Если вдруг там откроется проход, неужели он сунется в него первым?.. Тут капитан Хиббит на мгновение замер с открытым ртом. Затем лицо его прояснилось, и он порывисто поднялся на ноги. – Худосочная, но мысль, – сказал деловито. – Пойду-ка я перекинусь с нашим славным дядюшкой парой слов. Попробуем договориться. – О чем? – Антон тоже вскочил, глядя на него с подозрением. – Ой, да сидите вы, масьёр Антуан! Предоставьте все мне. Я всего лишь собираюсь признаться губернатору в том, что я действительно преступник и беглец от правосудия, укрывшийся за вашими честными спинами. Сообщу, что по ту сторону прохода ждет засада, и потому мне не резон туда соваться. Пусть он навалится на мрачных ребятишек, которые пришли меня ловить. Они ему все покажут… и если удастся убедить его в этом, наша казнь будет отложена – на какой-то срок! Кароль ослепительно улыбнулся, помахал всем рукой и легким шагом направился к двери. – Пожелайте мне удачи, – попросил на ходу. – Что-то ее так не хватает в последнее время!.. Отсутствовал капитан Хиббит долго. Очень долго. Невозможно долго для любых признаний и убеждений… После его ухода прошло около полутора часов, и на улице давно успело стемнеть, когда узникам принесли ужин. Убрать со стола слуги явились через час. И еще два часа после этого все трое провели в унылом молчании, не зная, что и думать, пока Кароль наконец не возвратился, целый и невредимый, с каким-то тяжеленьким кожаным мешочком в руках. Он снова был под хмельком, но изрядно воодушевленный. – Все хорошо, – заявил капитан с порога. – Завтрашний день можем жить спокойно. – Рассказывайте, – нетерпеливо потребовала Вероника. – Вы что же, все это время пьянствовали с губернатором?! – Разве это пьянство? Это… – Слезы, знаем уже, – перебила она. – Говорите! Кароль снова рухнул на диван возле пианино, бросил рядом свой мешок и сладко потянулся. – Ух, ребята… не поверите, но я гений! – Вы его убедили? Нас оставят в покое? – На время, как я и говорил. Пока он будет разбираться с теми парнями. Но дело не в этом. Оказывается, когда я вчера пировал у шуалье Бредака и внезапно потерял сознание, я потерял его не до конца. В полном помрачении ума я еще успел научить пиратов играть в карты. Сам же их и нарисовал, всю колоду! – Ну и что? – мрачно осведомился Антон. – В чем гениальность-то? – Ах, масьёр, – Кароль посмотрел на него с жалостью. – Сразу видно праведную душу! Вы никогда не знали азарта? Бедняжка… Так вот, до губернатора дошел слух… ма-аленький такой слушок об этой удивительной игре. Не поверите, но относительно нашего дела я договорился с ним минут за пять. Все остальное время мы с масьёром Осёлем играли. В покер. Сегодня я выиграл сотню золотых. Завтра проиграю их. И если так пойдет и дальше, у меня есть надежда в конце концов выиграть у него… даже нашу свободу! Все посмотрели на него скептически, и, заметив это, Кароль довольно рассмеялся. – Не верите. А я, между прочим, профессиональный игрок. И шулер к тому же. Губернатор же оказался азартным, как черт. Он впервые в жизни ощутил вкус к игре. А это, знаете ли, чревато! Он полез в кожаный мешочек, лежавший рядом, вынул из него золотую монетку и покрутил ее в пальцах. – Профиль прекрасной королевы Дюфтель, – сказал мечтательно. – Странноватые, однако, имена и названия в этом мире. Будто кто специально их придумывал… например, вы постарались, Вероника Андреевна… Одна Козиринга чего стоит! Спортплощадка для козлов… А эта королева Тефтель! А масьёр Осёль! А юный шуалье Забредак! Про пьяницу-сержанта с его откренениями от курса я уж и не говорю… Вероника не выдержала и рассмеялась. – Пощадите хотя бы девушку! – сказала она. – А… мидимасель Бьячи? Вам хочется ее пощадить? Странно, однако… Капитан Хиббит снова был в ударе. Постепенно, слушая его болтовню, начал улыбаться даже Антон. Спать никому не хотелось, несмотря на поздний час, и через некоторое время пленники губернатора вернулись к обсуждению своего нелегкого положения. Завтрашний день им так или иначе предстояло провести под замком, пока губернатор будет разбираться с двумя другими землянами, и перспектива эта никого не радовала. До грота на холме Призраков – обещанного сержантом Крено прохода в другой мир – было не добраться. До торгового судна, на котором они могли бы бежать с Кортуны, – тоже. А бежать хотелось всем. Каждый понимал, что если губернатор не добьется своего от амбалов, присланных за Каролем, он снова возьмется за них. И вряд ли, несмотря на все уверения капитана, мадемуазель Бьячи сумеет спасти от расправы хотя бы одного Антона… Часа через два обсуждений и споров они снова начали падать духом, поскольку пришли к выводу, что полностью зависят от того, как сложатся обстоятельства. Нужно было опять полагаться на удачу. На капризное вдохновение капитана Хиббита. Или на его умение играть в карты, что почему-то особенно бесило Антона, «праведную душу», как обозвал его Кароль. Тогда Овечкин призвал всех к порядку, сказав, что утро вечера мудренее, и предложил хоть немного поспать, ибо время близится к рассвету, а Вероника Андреевна неважно себя чувствует, а на Антона и вовсе страшно смотреть… – Уснешь тут с вами, – сказал раздраженный Кароль, но тем не менее первым принялся выбирать себе диванчик. Этих условных спальных мест в гостиной хватало с избытком. И хотя заснуть никто особенно не надеялся, потому что все слишком устали и перенервничали, пленники начали неохотно разбредаться по углам. Отдохнуть все же следовало… Лечь, однако, они так и не успели. Только Вероника и капитан Хиббит решили выкурить перед сном еще по сигаретке, как произошло нечто совершенно неожиданное. За балконной дверью послышался приглушенный шум, замелькали какие-то темные тени, затем дверь распахнулась, и в комнату, прижимая шляпу к груди, заглянул шуалье Бредак. – Мидам, масьёры… вы еще не спите? Какое счастье! – Очень вовремя, шуалье, – сердито сказал Кароль. – Кажется, пять утра не лучшее время для визитов… постойте! Откуда вы взялись? Все застыли, в изумлении глядя на юного Бредака. Тот тяжело дышал, и растерзанный бархатный наряд его был щедро залит кровью. – Я пришел спасти вас, – гордо заявил шуалье. – Узнал о коварных замыслах масьёра Аселя убить вас всех и завладеть мидам Вероникой… и вот я здесь! Он отвел в сторону руку со шляпой и низко поклонился. – Черт возьми, – сказал капитан Хиббит. – Вы здесь… стража что, перебита?