– Нет, – вздохнул Кароль. – Увы, я тоже. Но попробую. Вроде бы на руках должно быть полно всяких точек… Овечкин подошел к Антону, сел рядом и взял бедолагу за руку. Но не успел он найти и одной точки, как на песчаной дороге, что вела к городку под холмом, неожиданно послышались чьи-то громкие, возбужденные голоса и буйный смех. «Начинается», – обреченно подумал Кароль и обернулся взглянуть на эту новую напасть. Ничего хорошего от жизни ждать уже, кажется, не приходилось… На холм, весело переговариваясь, поднималась целая компания. Впереди шел нарядно одетый юноша – в красном бархатном камзоле, шитом золотом, в шляпе с перьями и со шпагой на боку. За ним следовали еще четверо, по виду – сущие головорезы, все в шрамах, с загорелыми дочерна лицами. Эти были постарше и одеты попроще – в цветные шаровары с широкими кушаками и короткие кожаные безрукавки, зато у каждого за поясом торчало по паре огромных дуэльных пистолетов и по кривому ножу. Нарядный предводитель заметил незнакомых людей на холме первым. Он замедлил шаг, негромко сказал что-то своим спутникам. Те немедленно затихли, посуровели и подобрались. Затем вся эта не слишком приятная толпа молча, не сводя глаз с незадачливых путешественников между мирами, продолжила подъем и остановилась метрах в десяти от них. Предводитель вздернул подбородок и строго вопросил, обращаясь к Каролю: – Куи вусэтас? Глава 8 «Только этого и не хватало! – с тоской подумал капитан. – Языковый барьер. И как, позвольте узнать, мы будем объясняться?» – Рипундес а кестин! – потребовал юнец в бархате, хватаясь за рукоять шпаги. – Боюсь, что мы вас не понимаем, – развел руками Кароль, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным. – Датрис! – немедленно загалдела вся компания. – Парлис атраман! У, ригар! Тут блондас! Предводитель нахмурился. – Проблимон вусэта лиспиан ду ру Аллибелли? – рявкнул он и потянул шпагу из ножен. – Арит лис! Капитан Хиббит решительно не знал, что на это ответить. Переговоры явно зашли в тупик, и близилось время военных действий. Будь его магическое уменье при нем, такой проблемы не возникло бы – углубленный телепатический контакт, которому его обучили в свое время наряду с обычным, давал возможность общаться на любом языке, не зная ни одного слова. Причем иномиряне даже не догадывались, что разговаривают с чужаком. Но и это уменье куда-то подевалось вместе с остальными… с уменьем, например, расшвырять всю эту братию легким движением руки. Да, не везет, так уж не везет! Овечкин и Вероника тоже пребывали в растерянности. Аборигены меж тем стремительно начали окружать всех четверых и, судя по выражениям лиц, вовсе не с мирными намерениями. Капитан Хиббит, показывая врагам пустые руки, шагнул поближе к своим спутникам. Михаил Анатольевич оставил Антона и вскочил на ноги, намереваясь защищать даму. – Сопротивляться не надо, – выдавив из себя улыбку, сказал ему Кароль. – Целее будем. Овечкин кивнул, соглашаясь, но не отступил. Помощи, казалось, ждать было неоткуда. Однако она пришла – с совершенно неожиданной стороны. Сначала откуда-то из-под ног донесся короткий, лающий кашель, потом хриплый, задыхающийся голос произнес с длинными паузами: – Ну… не сом па… дезэспион. Кажется, это по-французски?! «Мы не шпионы»? Кароль с изумлением уставился на Антона. Тот, с превеликим трудом оторвав голову от земли, смотрел мутными глазами на юнца в бархате. И выговаривал из последних сил: – Ну… сом арривэ… данзотр монд… Де ля Терр… – Кье? – удивленно спросил юнец. Но Антон снова уронил голову и, похоже, потерял сознание. Молодой предводитель властно махнул рукой своим соратникам, останавливая их. Быстрым шагом подошел к Антону, опустился на колени и заглянул в лицо. Потом кивнул и сказал: – У, ливирис, – или нечто в этом роде. После этого он подозвал парочку головорезов и оживленно затараторил, отдавая какие-то приказания. Один бандит извлек из-за пазухи увесистую флягу и протянул ему. Второй в знак понимания энергично кивал головой. Кароль напряженно вслушивался в звуки чужой речи. Как ни странно, язык и впрямь походил на французский, знакомый ему из школьного курса, но казался исковерканным до неузнаваемости. – Уси апор шуаль! – закончил юнец. – Нин, до шуалес! Бандит в последний раз кивнул и стремительно помчался бегом вниз по дороге. Остальные трое слегка расслабились, но тем не менее не сводили глаз с подозрительных незнакомцев, следя за каждым их движением. А предводитель отвинтил крышку фляги, мягко отстранил всполошившуюся Веронику, сказав: «Пурдон, мидам!», и принялся вливать в Антона какой-то напиток, похожий на красное вино. Голова у Кароля закружилась. Ничего другого, кроме как «пардон, мадам» эти слова юнца означать не могли. Чудно, конечно, обнаружить в другом мире подобие одного из земных языков, но чего только не бывает на свете! Предки нынешних французов вполне могли в незапамятные времена перебраться из Арриго на Землю – через какой-нибудь из существовавших тогда во множестве естественных проходов между мирами. Или наоборот, в Арриго проникли с Земли французы и положили начало новому этносу… Он принялся лихорадочно припоминать слова и фразы, сохранившиеся в памяти со школьных лет. Молодец, однако, Антон – даже в таком плачевном состоянии сумел сообразить и ответить! Овечкин повернул к нему голову. – Вы, кажется, тоже понимаете, что они говорят? – Не совсем, – сказал Кароль. – Но попробую объясниться. Он шагнул к предводителю, вежливо кашлянул и спросил по-французски: – Месье, что происходит с нашим другом? – Что? – спросил в свою очередь тот, если, конечно, слово «кье» означало именно это. – Он заболел внезапно, – сказал Кароль. – И мы не знаем, почему. Юнец бросил на него быстрый взгляд из-под своей широкополой шляпы. – Трава ливирис. Когда она цветет, многие болеют, как ваш друг. Кароль понял всего пять слов из десяти, но смысл все же уловил и обрадовался. – Значит, у вас есть лекарство? – Да, конечно. Сейчас его привезут, – все на том же ужасном наречии отвечал юнец. И кивнул в сторону бесчувственного Антона. – Он сказал правду? Вы пришли из другого мира? – Уи, – кивнул Кароль. – Это чистая правда. Он повернулся к Овечкину. – Аллергия, как вы и предполагали. Но у них есть против нее средство. Так что жить будет. Сразу после этих его слов Антон открыл глаза и натужно закашлялся. Вероника, стоявшая рядом на коленях, испустила глубокий облегченный вздох. Предводитель улыбнулся ей и быстро протараторил что-то – судя по интонациям, комплимент. Потом, видя, что она не понимает, обратился к Каролю: – Ваша дама не знает франси? – Нет. – Тогда переведите ей, что ее красота и милосердие сделали бы честь самой королеве. Капитан Хиббит не успел ответить. Снова подал свой хриплый голос Антон: – В добродетелях этой дамы я лично не сомневаюсь. – О, – обрадовался юнец. – Вам уже лучше, масьёр? – Чуть-чуть. – Сейчас станет совсем хорошо. Потерпите немного… В этот момент на песчаной дороге послышался глухой стук копыт. Все обернулись. Со стороны городка верхом на коне возвращался отосланный бандит, ведя в поводу еще одну лошадь. Он скакал во весь опор, не опасаясь, что лошади могут споткнуться о выступающие из земли корни, и на вершине холма лихо осадил скакуна. Столь же лихо соскочил на землю и подбежал к предводителю, издалека протягивая небольшой кожаный мешочек. – Вот и спасенье, – сказал юнец, принимая его. – Две… нет, три пилюли, и вы вернетесь к жизни, масьёр. Антон покорно проглотил лекарство, запил вином из той же фляги. Все напряженно уставились на него, ожидая результатов. Улучшение не заставило себя долго ждать. Буквально через полминуты с лица исчезли красные пятна, кашель и удушье прекратились. Глаза еще слезились, и нос был заложен, но это казалось сущими пустяками по сравнению с предыдущим приступом. Вскоре Антон смог сесть, потом, отдышавшись после столь тяжкого усилия, даже поднялся с помощью юнца на ноги. – Пожалуй, вам придется принимать пилюли все время, пока не отцветет ливирис, – сказал тот озабоченно. – Обычно хватает двух штук, чтобы человек выздоровел полностью, но у вас, как видно, тяжелый случай.