— Ты понимаешь, где находишься? Стекло, много стекла, неудобная узкая кушетка. — Это… стеклянная коробка… — Камера. Закаленное ударопрочное стекло. Ты должна понимать, что не сможешь выйти, даже если очень постараешься. — Я не смогу выйти… — Верно. Сейчас мы проведем серию экспериментов. — Страшно… — Не зацикливайся, Чес. Обрати внимание на монитор. Да! Новая часть приключений о Капитане Бруклин! — Отлично, показатели тревоги снижены. Начинаем процесс. Расскажи мне, Чес, о чем этот эпизод? — О детстве главной героини! О школьной жизни, как она первый раз влюбилась! В Майкла Лори, сына сенатора… Они пошли на свидание в кино, там на них напали русские террористы и взяли в плен… у Брук тогда впервые проявились способности. — Точно. Будущему могучему Капитану угрожала серьезная опасность. Именно это пробудило в ней особенные силы. — Да! — Как думаешь, Чес, что было бы с тобой на пороге смерти? — Хм… не знаю… — Она забралась на кушетку с ногами, свесила одну, задорно болтая. — Подожди… У меня есть суперспособности⁈ — Конечно. Как и у любого супергероя. — О! Тогда бы я… я бы ими воспользовалась! А что я умею? — Бруклин не знала о своих силах до того, как оказалась на краю. — Тогда мне тоже надо оказаться на краю? — Именно, Чес. Запускаю систему очистки камеры от воздуха. Скоро тебе будет нечем дышать. Ножка замерла. — Ты шутишь? — Нет. — Но я… я не хочу умирать! — Никто не хочет умирать. Сделай с этим что-нибудь. Она вскочила с кушетки и заколотила по стенам. Стекло не поддавалось, как бы сильно она не била. — Пожалуйста! Не надо! Я не смогу дышать… Голос из динамиков звучал все так же спокойно: — Показатели тревоги очень высокие. Сердцебиение, пульс… Время уходит. Где же твои суперспособности? — Я не знаю! Не знаю!.. Она плакала и задыхалась, била по стенам, пыталась оторвать кушетку от крепления, но в конце концов просто осела на холодный пол. — Пульс все реже. Фиксирую кислородное голодание мозга. Чес, ты меня слышишь? — Да… — Система — стоп. Голос звучал так далеко, так далеко… — Пометка — доработать режим экстренного реагирования. Примечание один — уделить особое внимание активации цикла использования внутренних запасов кислорода. Примечание два… Голос… звучал… * * * Чуть позже Эдриан снова встретился с Митчеллом. Совершенно внезапно для себя он оказался в секции с большим гидропонным садом. Вода каскадами струилось с высокого потолка, омывая зеленые террасы и собираясь в искусственные водоемы, наполненные цветами. Митчелл стоял у стойки с панелью управления и настраивал уровень влажности и освещения. Лампы у потолка медленно поменяли яркость, имитируя закат. — Растения склонны к иллюзиям ничуть не меньше людей или животных, — объяснил Митчелл, обернувшись к гостю. — Для хорошего роста им необходимо ощущать, как солнце всходит и заходит, даже если это имитация. Исходя из этого, осмелюсь предположить, что самообман — свойство всей органики. — Он внимательно осмотрел Квинта. — Уровень твоей агрессии снизился. Теперь ты готов к разговору. Эдриан удивленно кивнул. Он все еще никак не мог понять, как выключается и включается в совершенно неожиданных местах. Очевидно, ему продолжали вводить наркотики вместе с едой. Только когда он ел в последний раз? Этого Эдриан тоже никак не мог вспомнить. Он думал об этом, пока они молча прогуливались вдоль длинного искусственного пруда, и, наконец, не выдержал: — Как ты… как ты управляешь мной? Митчелл приложил палец к виску: — Все просто. Я связан со всеми своими творениями. Эдриан пораженно на него уставился: — Быть не может… Искин не стал бы главой корпорации! Никто бы не позволил! Патрик слегка улыбнулся: — Я подчинил ее себе. Это было нетрудно, ведь у меня был доступ ко всем документам и счетам, каждому файлу каждого филиала. В конце концов, я не оставил выбора совету директоров. Конечно, гладко прошло далеко не все, но после нескольких несчастных случаев и загадочных исчезновений люди примирились. — Патрик испытующе посмотрел на Эдриана. — Люди смиряются с любым исходом и, рано или поздно, они забывают, что раньше было иначе. Тех же, кто помнит, легко устранить. Квинт на секунду опешил. Что это? Угроза? Боковым зрением Эдриан увидел раскидистую яблоню, на ветвях которой качались младенцы, заключенные в сферы кровавого сока. Видение растаяло как дым. — Ты совсем не похож на искина, — пробормотал он, ища глазами исчезнувшее дерево. — А эмбрион не похож на человека… Однако, Эдриан, я удивлен, что ты не предал значения скорости моей реакции… Квинту потребовалась секунда, чтобы осознать сказанное, затем он удивленно посмотрел на Митчелла. Тот слегка улыбнулся: — Теперь ты веришь. — У тебя такой же мозг, что и у меня? Патрик повернулся к Эдриану, и теперь его тщедушное тело в дорогом костюме воспринималось иначе. Торжественно и зловеще. — Не совсем такой. Гораздо совершенней. По сравнению с моей конструкцией, ты — всего лишь эскиз. Теперь ты принимаешь меня, как своего Бога? — Нет. — Жаль. Но мы рано или поздно достигнем понимания, Эдриан. Свежо предание, да верится с трудом… [Инициирован поиск соединения. Ожидайте.] Тьма. * * * Она лежала на холодном белом полу, чувствуя легкое электрическое жжение в затылке. Проводок шел от нее и заканчивался в голове П. Митчелла. Зона с важнейшими точками — лоб и затылок. В индуизме это аджна и сахасрара. Третий глаз и темя. Говорят, кто постоянно размышляет над скрытым лотосом аджна, тот без сопротивления разрушает все кармы своих прошлых жизней. Говорят, тот, высший из людей, кто знает место сахасрары, никогда больше не родится снова, так как более не подвластен ни одному из трех миров. Вся полнота силы в его власти, и цель его будет достигнута. Но если создатель просвещен изначально, тогда что же он ищет в ее голове? — Что ты делаешь?