— Нет! Эдди, это вообще не обсуждается! Ты слышал, что за дичь он нес? Да вас пристрелят сразу же! Чес разорялась всю дорогу домой. Даже любимая газировка и большая порция жареных бананов никак не могли ее успокоить. Оно и понятно. План Виндзора был крайне рискованным. Если они окажутся там вдвоем, внутри цитадели концерна, то никто не сможет им помочь: ни нетволкеры, ни иголочка Чес, ни ловкие манипуляции Эн. Даже пушку не пронести. Абсолютно безнадежная затея. — Возьмите хотя бы меня! — наконец заныла она. — И кем ты будешь? — Не забывай, что на турнире я была твоим менеджером! Эдриан остановился, смерил ее взглядом: — Если все сгинем, кто присмотрит за пацанами? — Нет, не говори так! Она ударила ему в грудь, да так, что боль отдалась в лопатки. Второй удар он остановил, поймав кулачок и прижав к себе напружиненное тело. Она тут же безвольно обмякла. — Слушай, у тебя не будет пушки, и я буду бояться за тебя. Нет уж. Бар на тебе, детка. Чес уткнулась ему в грудь и пробормотала: — Даже не вздумай сдохнуть там, Квинт. Даже не вздумай. Я тебя из-под земли достану и снова закопаю. Она очень редко называла его по фамилии, от чего фраза прозвучала холодно и зловеще, как самая настоящая угроза. — Конечно же нет, — он еще крепче ее обнял. — Я обещаю. 15. Протокол «Обрушение» Несколько дней подготовки. Защите концерна позавидовал бы сам Господь Бог, но «Внучата» основательно подготовились к взятию этой вершины. Все в «Тайгасу» работали без сна и отдыха, чтобы осуществить план. Эдриан опасался, что концерн пошлет их запрос на хрен, оттого даже удивился, когда Виндзор сказал: — Пляшем. Лохи повелись. «Кто еще лохи?», — меланхолично подумал Квинт. И теперь они вместе с Виндзором шли по тихим вечерним улочкам Элмонта, периодически улыбаясь в камеры, с которых за ними наблюдали нетволкеры. Неприятно холодили кожу костюмы с голографическими принтами. Взломанные «Внучатами» брендовые шмотки, меняющие цвет и рисунок по прихоти владельцев. Они остановились у перекрестка, затянулись испарителями, глядя на вечернее небо. Их мысли прервал звук двигателя. — Не коптер, — констатировал Виндзор, сунув испаритель обратно в карман. И правда, самый настоящий флаер, блестящий, словно синяя стрекоза. Похоже, летучий лимузин. Он плавно сел на асфальт. Из дверей тут же выскочили одинаковые, словно из одной пробирки выращенные, качки, обвешанные имплантами, будто рождественские елки. Двое вооруженные автоматами, двое с портативными сканерами. — Добрый вечер, — поздоровался один из них, наверное, самый квадратный. — Приступим к процедуре первичного досмотра? Рутина. Сначала их прощупают, затем просветят. Обыщут весь периметр, может, закажут снимок со спутника. Где-то на этом этапе все могло и закончиться, стоит им только обнаружить тайник в теле Виндзора. Тот божился, что взломанные им костюмы-хамелеоны обманут кого угодно, плюс оболочка капсулы обладает отражающими свойствами, плюс… Много чего плюс. Квинт сжал кулаки. Верить на слово — большая глупость, тем более в среде отморозков. Порой верить нельзя даже самому себе. Они выложили из кармана все мелочи. Два испарителя, заправленные жижей, две перьевые ручки с чернильными картриджами. Эта допотопная прелесть так заинтересовала охрану, что они не поленились разобрать обе и просветить во всех деталях. Один из качков неудачно сжал картридж, и тот лопнул, наградив его жирным пятном чернил. Эдриан улыбнулся и даже немного расслабился. Не срезались на проверке картриджа, это отлично. Очкастый ехидно скалил кривым клыком. Их, наконец, посадили во флаер. Начался долгий полет вдоль всего Лонг-Айленда. Охрана предложила согревающие напитки. Виндзор с охотой принял банку дымящегося кофе, Эдриан же отвернулся к окну, следя за узкой полоской земли и гладью Лонг-Айленд Саунд. Охранник пытался счистить пятно чернил с рубашки, но у него ничего не получалось, жидкость уже глубоко впиталась в ткань. Эдриан мысленно улыбался. Он был собран, но удивительно спокоен, словно с ним не могло случиться ничего плохого. Словно весь этот троянский конь не развалится от малейшего дуновения. Виндзор и вовсе выглядел лихорадочно веселым, но тому явно способствовали две дороги кокса, которые он снюхал прежде, чем Эдриан это заметил и как следует оттаскал за косу. План пока работал, и на том спасибо. Ближе к острову флаер задымился, лампочки замигали, как рождественская гирлянда, но тяги хватило, чтобы благополучно приземлиться во внутренней территории цитадели концерна. К тому моменту окончательно стемнело, но белые моноблоки зданий давали достаточно света, чтобы ночь казалась сумерками. Шел дождь, и сильный ветер заставлял зябко кутаться в пиджак. Прежде чем кольцо охраны отрезало их от пейзажа, Эдриан успел быстро оглядеться. Забор под током, отряды охраны, турели. Огромные биометаллические чудища, напоминающие Виша. Эдриана снова передернуло. Стена охраны оттеснила их к пропускному пункту, где их снова досмотрели, после этого хозяева соизволили встретить их. Трое мужчин, среди которых Эдриан узнал Корнелиуса Ориэлиса. Тот тоже узнал его, судя по цепкому настороженному взгляду. — Добрый вечер. Федерико Химменес. — Маленький смуглый латинос протянул руку. — А вы? — Джордж Виндзор. — Клыкастый с охотой потряс протянутую руку. — Очень приятно! — Багряный Зверь, — хмуро сказал Эдриан и тоже протянул ладонь, но ее перехватил второй мужчина. — Ах, надо же! Видел ваши бои! Генри Пьюберт. С Корнелиусом вы, должно быть, уже знакомы. Он передал, что вы отказались от нашего предложения. Очень жаль… — Не сочтите за грубость, — пробормотал Ориэлис, — но я бы предпочел, чтобы господам установили блокаторы имплантов. В целях, так сказать, безопасности. Вот сукин сын! — Как вам угодно… Но у меня искусственное сердце. — Это правда, — пробубнил охранник, сверяясь с данными терминала. — Сердце, спинной мозг, глаза… Ориэлис поморщился: — Тогда давайте «клеща». Эдриан и Виндзор невольно переглянулись. Что-то новенькое, совсем не предусмотренное «Внучатами». Охранник приставил к шее Эдриана пневматический шприц с крошечным, не больше родинки, микрочипом. Мгновение боли и щекотки, как при укусе москита. Вгрызся так глубоко в мясо, что никак не вытащить. Снова укол, когда усики достигли мозга. Зачесались корни зубов. — Не переживайте, это всего лишь для нашей безопасности. Если вы будете вести себя… неадекватно, то разряд тока прямо в мозг настроит вас на другой лад. Намордник для шелудивой псины. Ну да ладно, еще посмотрим, кто кого. — Теперь, когда с формальностями покончено… Знаете, нас заинтересовало ваше предложение. Все-таки не каждый день находятся люди, утверждающие, что способны уничтожить корпорацию за считанные часы. В голосе за сусальным слоем вежливости скользнула хищная угроза. Все трое играли отведенные им роли. Они любезны лишь потому, что не знают, что это за оружие, где оно находится и на что способно. Ничто не могло запретить им привязать гостей к стулу и прицепить электроды к яйцам, чтобы выпытать нужную информацию… кроме страха ответной реакции. Пожалуй, их показная любезность была хорошим признаком и давала определенную надежду. — Пройдемте в конференц-зал, — предложил Федерико. Под конвоем молчаливых солдат они поднялись на пятнадцатый этаж, прошли через стеклянную арку с настоящими живыми акулами. Двери из матового стекла разъехались, приглашая в белоснежный зал с длинным столом, похожим на необработанный кусок мрамора. Вместо окна на стене висела огромная плазма, имитирующая рассвет над океаном. — Ну что ж. — Пьюберт снова широко улыбнулся. — Давайте перейдем к делу… Охрана обступила стол плотным кольцом, все камеры направились в их сторону. Местный искин буравил их множеством электронных глаз. Вот бы выдавить все, до единого! Эдриан перевоплотился в стороннего наблюдателя, дав все карты в руки Виндзора. У того был отлично подвешен язык. Он говорил много, бойко и запутанно, а Квинту оставалось только следить за его руками, теребящими перьевую ручку. Одно движение, условный сигнал, и представление начнется. Ручка неуклюже выскользнула, со стуком упала на столешницу и скатилась на пол. — Ох, простите. — Виндзор нервно засмеялся, наклоняясь за ней, и в этот момент Квинт вскочил с места. «Красный». Да, все приобрело отчетливый оттенок рубинового стекла. Сознание немного плыло и путалось. Время остановилось. Ладонь раздробила чью-то кисть, невесомое тело застыло в воздухе. Лететь оно будет довольно долго. «Красный». Под кулаком раскрошилось стекло шлема. Острое титановое перо воткнулось в глаз противника и вырвало его из черепа. Двое охранников с автоматами. Эдриан нанес им несколько ударов в шею. «Красный». Кровь лениво потянулась за его движением. Эти двое были уже мертвы, хоть и не осознавали этого. Квинт поймал их на лету, вырвав автоматы из рук. Зуд. Внутри что-то лишнее. Что-то вредоносное. Сожрать. Уничтожить. В голову кольнуло раскаленной иглой. А затем все стихло. Еще пять охранников, и в ход пошел отобранный у одного из них нож. «Красный». Квинт прокатился по охране, нанося удары ножом. Скоро все здесь зальет кровь. Еще два удара, Генри и Федерико упали замертво. Нож замер у горла Корнелиуса. Тот ничерта не понял, даже когда Эдриан подсоединился к его затылочному порту и отправил ему на комлинк открытку с розовым пасхальным яичком, и красный фильтр спал с глаз. — Виндз, можешь вылезать. На полу хрипела умирающая охрана. Виндз, хихикая, выскочил из-под стола, будто ехидный черт из табакерки. Отчетливо щелкнул замок на двери конференц-зала. Корнелиус обмяк в руках Квинта. Страх превращает даже сильных людей в мусор. Эдриан прорычал: — Ты видел, на что я способен. Только пикни, и я мгновенно уничтожу тебя. Даже не успеешь ничего осознать. * * * — Я много раз пытался придумать, как выкрасть формулу из этой цитадели, но, видишь ли, — Виндзор развел руками, — это невозможно. Сезам открывается только по одновременному запросу всех членов правления, а их на острове будет от силы трое. Но есть другой путь. Это протокол «Обрушение». При критическом повреждении системы безопасности формула упаковывается на материальный носитель и вышвыривается в океан. Маячок способны отследить только члены правления. Однако обрушить концерновского искина — слишком сложная задача, если не пойти на хитрость. Арес запрограммирован на защиту членов правления, но куда больше его заботит хранящаяся в их комлинках информация. Информация для концерна важнее людей, понимаешь? Если искин решит, что риск потерять одного из членов правления слишком высок, он инициирует протокол «Изъятие», чтобы не передать данные концерна злоумышленникам. — Иными словами, Арес постоянно связан с членами правления?