Чес спрятала нос в пакет с чипсами. — А что с ней было делать⁈ Такую дуру хрен спрячешь… Квинт метнулся к ней, заставив вжаться в диван. — Еще раз тронешь — отлуплю, — прорычал он, — да не по-доброму. Чес удивленно захлопала глазами, а затем возмущенно проверещала: — Просто не нужно было его притаскивать! Она осеклась, столкнувшись взглядом с Эдрианом. — Ты меня поняла? — спросил он тоном, не терпящим возражений. Девочка почти слилась с диванным покрытием. Боится? Что это за супероружие такое? — Окей! Ладно… — пролепетала она. — Сдалась мне эта хрень, хоть в засос с ней целуйся… Не сводя с нее тяжелого взгляда, Квинт распрямился: — Хорошо. Кажется, мы друг друга поняли. Она хмуро промолчала. Пускай боится. Может, будет меньше чудить. Квинт потратил еще полчаса на диагностику дрона и настройку консольной программы. Батарея полная. Эдриан задал ему команду сторожить логово в режиме камуфляжа. Кто бы ни явился по его душу, железная птичка засечет издалека, среагировав на загруженные видеообразы. Отправив дрон в дозор, Квинт хотел было наведаться к холодильнику за банкой пива, но невольно затормозил, увидел на полу пачку из-под чипсов, которыми недавно хрустела Чес. Вот и мелкие картофельные крошки, рядом с комком одежды и недопитой банкой газировки. «Спокойно, Квинт, спокойно. Бардак — это временно», — уговаривал он себя. Чес старательно игнорировала его присутствие, лихорадочно переключая каналы телевизора. — Малая, прибери бардак. Я хожу по толстому слою одежды и мусора… Так сложно не срать там, где ешь? — Смотри под ноги, верзила, — презрительно буркнула Чес, щелкая каналами. — Ты в гостях всегда такой наглый? Скажи спасибо, что не выгнала на улицу. Кажется, она уже более или менее справилась со своим страхом, включилась дерзость. Эдриан хмыкнул, скрестив руки на груди: — Судя по количеству мужского шмотья, гелям, бритве и ботинкам, ты тут тоже в гостях. Так что завали. «Однако, мне нужна сменная одежда», — подумал Квинт. Он поднял с пола застиранную футболку, украшенную живописными дырами. — Эй! — спрыгнув с дивана, Чес со всей силы пихнула Эдриана. — Кто разрешал⁈ — Тише, девочка… Это же не твои вещи. — Он подцепил еще одну футболку, на ней были принт какой-то группы. — Это того парня, что умер, да? Чес с яростью вырвала тряпку у него из рук: — Это теперь мои вещи! Считай, что достались по наследству! Брысь! — Мертвым они ни к чему и тебе без надобности… Он наклонился подобрать штаны, и тут Чес накинулась на него с кулаками. — Не смей. Их. Трогать! — и впилась зубами ему в кисть. — Эй! — Квинт оттолкнул ее с такой силой, что она шлепнулась на диван. — Если тебе так дороги эти вещи, почему они валяются, как мусор? Я как будто в наркопритоне. Он посмотрел на руку. Сильно тяпнула, остались следы резцов! — Они лежат так, как он их оставил. Значит так и будет. Ясно тебе? Это мой дом и мои правила! Чес пыхтела от ярости, готовая снова накинуться на него, если будет необходимость. Злость, одиночество, боль — вот что увидел Квинт. Он был дорог ей, этот мертвый парень. — Ясно, — сказал он чуть мягче. — Я понял, — и кинул одежду туда, откуда взял. — Это тебе не поможет, только захлебнешься в шмотках, пыли, грязи и горечи. — Если когда-нибудь мне понадобится совет чокнутой консервы, я обязательно к тебе обращусь… — Убери бардак, — строго сказал Квинт, а затем задумчиво добавил. — А вещи все равно маловаты… Нужны новые… Где здесь ближайший магазин? Девчонка задумчиво пожала плечиками: — Есть барахолка в паре кварталов отсюда. Там торгуют люди, а не терминалы. Я могу их взломать, и не придется платить. Эдриан печально посмотрел на нее. «Вот до чего ты докатился, — взъярился внутренний голос. — Агент Бюро и грабеж!». Он тут же задумался о своей команде. Соратники стали для него островком постоянства в изменчивой действительности. Они справляли вместе День Благодарения и Рождество в доме Хоурна. Почти как семья. Кольнуло, и Эдриан машинально потер грудь. Ужасно горько думать о них сейчас, по ту сторону охоты, но что он может сделать? Потянуть за собой? Ну уж нет, кровь Шпарте и Амау еще не успела впитаться в землю. Больше никто из них не должен умереть. А значит придется жить, как крыса, скрываясь от своих. Как в далекой юности, когда он был злым безбашенным подростком, громящим магазины и заправки. Все в этой жизни циклично и пронизано иронией. — Тогда пошли… — сказал он. — Неплохо бы и еды добыть. — Я обычно заказываю доставку. Ее привозят парнишки на электросамокатах. — Чес растянула губы в хищном оскале. — ЩИТ первого уровня, просто новорожденные кролики, ммм… — Вижу, тебе нравится власть над другими. Успокаивает? Она пожала плечами: — Почти как наркота, только круче. Не завидуй. Квинт ничего не ответил. А смысл? Он тоже когда-то был подростком. В те времена он бы посмеялся над словами сорокалетнего мужика, посчитав бредом побитой жизнью собаки. Каких-то двадцать лет, и ты уже совсем другой человек. Когда-нибудь это случится и с Чес. Или нет? Он украдкой понаблюдал за ее походкой, пока они спускались по старой лестнице, прямиком под дождь. Ломаные движения подростка. Что если она как муха в янтаре, вечный пленник Питера Пена? Никогда не покинет Неверленд, как те укуренные на танцполе? Они спустились на улицу. Эдриан мгновенно промок под косыми потоками дождя, Чес поплотней закуталась в куртку. Она казалась в ней мокрым облезлым котенком. Они дошли до маленького палаточного городка, и Эдриан тут же ощутил дежавю. Вспышки бессвязных воспоминаний о прошлом. В его родном азиатском гетто было много рынков, где торговали дешевым барахлом, едой и пряностями, а на входе — засахаренными орехами и яблоками. Там можно было купить амулет от сглаза и настоящий табак, который раскуривали тут же, вперемешку с опиумом. Сладковато-горький дым и запах жженого сахара ассоциировался с детством. Здесь же воняло мокрой болонью и бетоном, серые безжизненные запахи безрадостного существования. Спрятавшись под навесами рынка, они принялись изучать товар. Эдриан не переставал удивляться тому, как ловко Чес взламывала разум торговцев. Раз — и вот он уже весь в ее власти, готовый, если надо, прыгнуть под поезд. Это будоражило воображение и вызывало вопросы. Почему же такая мощная девочка не может и его заставить прыгнуть с крыши? Квинт присмотрел себе плотную куртку с высоким воротом, как раз против промозглого ветра с дождем, несколько простых футболок, разные бытовые мелочи, как вдруг его внимание привлек ларек, торгующий необычной по здешним меркам одеждой. Джинсы и рубашки, а среди них несколько клетчатых. «Агент Квинт ни за что не надел бы такое, — подумал он, — но Квинт в бегах… Почему бы и нет?». Краем глаза он заметил, что девочка тоже разжилась одеждой. Короткая мини-юбочка, слегка прикрывающая задницу, облегающий топ на голую грудь. Отличный наряд для съемок в порно. — Решила взять ночную подработку, девочка? Она посмотрела на него, как на дурака: — Нет, оставлю это тебе, ретро-жигало. Квинт рассмеялся: — Где ж ты таких видала? — Ты первый, — пробормотала она, покосившись на его красную клетчатую рубашку. — Серьезно, мужик, я могу смириться с тем, что у тебя проблемы с башкой, но со стилем надо что-то делать. — Нормальный стиль для провинции Союза. Зато она удобная, чего не скажешь о силиконовом безумии, что здесь в моде. Чес вдруг разразилась искренним смехом: — Ты напоминаешь мне главного героя какого-нибудь вестерна времен Старой Америки, — беззлобная улыбка сменилась ядовитой усмешкой. — Козочка, лабрадорчик, пара коровок, пышная жёнушка с грузным задом, а охота молоденькую Дженни, только ей всего тринадцать. Пиво с мужиками по пятницам, в понедельник снова седлать допотопный трактор… Маленький дикобраз ощерился иголками. Квинт поднял ворот куртки: — Фантазия у тебя, девочка… Еще бы употребить ее в дело, а не на истории о гениталиях. Чес мгновенно залилась краской: — Пошел ты… Ты вообще не имел права читать! Это… личное! Застеснялась. Оно и понятно. Ее наивные истории были полны незрелого эротизма, томительного желания чего-то запретного, инициации через близость. Сейчас она, наверное, уже напробовалась всех местных искусов и стыдилась детских сексуальных фантазий, словно поэт — первых стихов. В этом было определенное очарование. — Я обязан понимать, кого ловлю, — ответил Квинт, подхватив пакет с вещами, — и личное — как раз то, что нужно. — Класс… — пробормотала она. — Теперь забудь все, что там… вычитал. — Такое хрен забудешь, но там были и хорошие моменты. Квинт зашагал в сторону дома, Чес засеменила рядом. Ну же. Три, два, один… — И какие моменты? — спросила она, пытаясь придать себе как можно более безразличный вид. Эдриан мысленно улыбнулся. — В пятой истории была интересная сцена погони, в двадцатой — неплохой, пусть и наивный детективный сюжет, держало в напряжении. В двенадцатой… Знаешь, на голодный желудок мне плохо вспоминается. Закажем еды? — Да, давай!.. — с охотой подхватила Чес, глаза у нее азартно заблестели. — А как тебе «Преданные Тьмой»? Это самая свежая! А еще мне интересно… И она возбужденно затараторила о своих историях, став похожей на маленькую чирикающую птичку. Квинт с удивлением отметил, что это его совсем не раздражало. Напротив, теперь она полностью соответствовала облику старшеклассницы. Казалось, сейчас подхватит планшет и побежит на школьный автобус. Приятный, но обманчивый образ. Они поднялись на чердак, слегка обсохли и заказали еды. Чес виртуозно взломала курьера, но Квинта это не обрадовало. «Интересно, как быстро заметят, что с этого адреса не поступает оплата?». Чес принесла на диван пакеты с горячей едой, Эдриан сел рядом, достал коробку и палочки. Судя по раскиданным по квартире упаковкам, она всегда заказывало один и тот же бургер. — Ты вегетарианка?