— Прибыли. Кто-нибудь выйдите, встретьте их. — Мэри похлопала Бадри по груди. — А вы лежите, не двигайтесь. Дануорти открыл дверь, медики уже стояли на пороге. Двое санитаров из лечебницы вкатили медицинские чемоданы размером с теплоходные кофры. — Немедленную перевозку, — скомандовала Мэри, не дав им даже раскрыть чемоданы. Она поднялась с колен. — Давайте носилки, — велела она медсестре. — Еще аксиллярный термометр и капельницу с сахарозой. —Я полагал, сотрудников кафедры XX века проверяют на эндорфины и наркотики, — заявил Гилкрист. Мимо него промчалась медсестра с насосной трубкой. — На медиевистике такое было бы недопустимо... — Он посторонился, пропуская санитара с носилками. — Это что, передозировка? — спросил санитар, взглянув на Гилкриста. — Нет, — ответила Мэри. — Принесли термометр? —У нас нет аксиллярных, — покачал головой санитар, вставляя трубку в разъем. — Только термисторы и глотательные капсулы. Придется подождать, пока доедем. — Он подержал пластиковый мешок над головой, дожидаясь, пока запустится мотор насоса, и прилепил капельницу к груди Бадри. Медсестра сняла с Бадри пиджак и укрыла его серым одеялом. — Холодно, — пробормотал он. — Вам надо... — Что сделать? — спросил Дануорти. — Привязка... — Раз-два, — хором сосчитали санитары и перекатили Бадри на носилки. —Джеймс, мистер Гилкрист, пожалуйста, поезжайте со мной, надо заполнить регистрационные листы, — попросила Мэри. — И мне нужна его медкарта. Кого-то одного можем взять в «Скорую», второй прибудет следом. Дануорти не стал дожидаться, пока Гилкрист заведет спор, кому ехать в «Скорой». Он забрался внутрь и сел рядом с Бадри, который учащенно дышал, будто запыхавшись после путешествия на носилках. — Бадри, — настойчиво проговорил он, — ты сказал, что-то не так. Ты имел в виду привязку? — Привязку я установил, — нахмурился Бадри. Санитар, подключающий Бадри к устрашающей паутине датчиков, недовольно покосился. — Стажер неверно определил координаты? Бадри, это важно! Он ошибся в координатах переброски? Мэри забралась в «Скорую». — Как исполняющий обязанности главы факультета сопровождать больного в карете «Скорой» помощи, должен я, — донесся снаружи голос Гилкриста. — Подъезжайте в неотложку лечебницы, — сказала доктор Аренс, закрывая двери. — Померили температуру? — обратилась она к медсестре. —Да. Тридцать девять и пять. Давление девяносто на пятьдесят, пульс сто пятнадцать. — Была ошибка в координатах? — допытывался Дануорти. — В салоне все на местах? — спросил водитель в интерком. —Да, — ответила Мэри. — Код «единица». — Пухальски напутал с пространственными координатами дистанционной переброски? — Нет, — сказал Бадри и ухватил Дануорти за лацкан пальто. — Тогда что? Сдвиг? —Я, наверное... — проговорил Бадри. — Столько тревог. Остальные его слова потонули в реве сирены. —Ты, наверное, что? — переспросил Дануорти, перекрикивая вой и рев. — Что-то не так, — выдохнул Бадри и снова отключился. Что-то не так. Видимо, все-таки сдвиг. Помимо неверных координат это единственная накладка, которая не прервет переброску, а Бадри говорит, что пространственные координаты были заданы верно. Насколько серьезный в таком случае получился сдвиг? Предварительно Бадри прогнозировал две недели максимум, значит, из-за меньшего срока он вряд ли побежал бы под дождем без пальто в паб. Сколько же тогда? Месяц? Три месяца? Но ведь он сообщил Гилкристу, что пока сдвиг минимальный. Мэри протиснулась мимо Дануорти и в третий раз пощупала Бадри лоб. — Добавьте в капельницу тиосалицилат натрия. И сделайте анализ на лейкоциты. Джеймс, подвинься. Дануорти пересел на скамью в задней части салона. Мэри снова схватила пейджер. — Дождитесь общего анализа крови и результатов серотипирования. — Пиелонефрит? — предположила санитарка, наблюдая, как меняются показатели. Давление — девяносто шесть на шестьдесят, пульс сто двадцать, температура тридцать девять и пять. — Непохоже, — покачала головой Мэри. — Болей в брюшной полости не наблюдается, но это явно какая-то инфекция, учитывая температуру. Сирена вдруг сбавила обороты и умолкла. Санитар принялся отключать приборы от настенных источников питания. — Приехали, Бадри. — Мэри снова похлопала его по груди. — Скоро поставим вас на ноги, будете здоровехоньки. Он не шелохнулся. Мэри подтянула на нем одеяло до горла и уложила сверху болтающиеся провода. Водитель распахнул двери, санитары выкатили носилки наружу. — Сделайте полное обследование крови, — скомандовала Мэри и, держась за дверцу, спустилась вниз. — РСК, РТГ, идентификацию антигенов [3]. Дануорти, выкарабкавшись из «Скорой», пошел в отделение неотложной помощи вслед за Мэри. Та уже отдавала распоряжения дежурной за регистрационной стойкой. — Найдите мне его медкарту. Бадри... Как его фамилия, Джеймс? — Чаудри. — Номер госздравовского полиса? — спросила дежурная. — Номер не знаю. Но он сотрудник Баллиола. — Продиктуйте мне фамилию, будьте добры. — Ча-уд... Мэри помчалась в травматологию. Дануорти поспешил за ней. — Простите, сэр! — Дежурная, выскочив из-за стойки, преградила ему путь. — Сядьте, пожалуйста. — Мне надо поговорить с больным, которого только что привезли. — Вы родственник? — Нет. Я его начальник. Очень важное дело. — Он сейчас в смотровой. Я попрошу, чтобы вас пропустили к нему, как только закончится обследование. — Она осторожно уселась обратно за стойку, готовая выскочить снова при малейшем неверном движении с его стороны. Дануорти хотел было рвануться в смотровую, но решил не рисковать — еще выдворят из больницы насовсем, да и Бадри все равно не в состоянии сейчас общаться. Из «Скорой» его выкатывали в бессознательном состоянии. Без сознания и с температурой тридцать девять и пять. «Что-то не так». Дежурная посмотрела на него с подозрением. — Вам не сложно будет продиктовать мне эту фамилию еще раз? Дануорти продиктовал, а потом спросил, откуда можно позвонить. — Телефон прямо по коридору. Возраст? — Не знаю. Двадцать пять? В Баллиоле он работает четыре года. По мере сил ответив на остальные вопросы, Дануорти выглянул за дверь посмотреть, не появился ли Гилкрист, и пошел прямо по коридору искать телефон. Дозвонившись в Брэйзноуз, он попал на сторожа, украшавшего миниатюрную синтетическую елку у себя в привратницкой. — Позовите, пожалуйста, Пухальски, — попросил Дануорти, надеясь, что не перепутал фамилию оператора-стажера. — Его нет, — ответил сторож, свободной рукой наматывая серебристую гирлянду на еловые лапы. — Передайте, пожалуйста, когда вернется, что мне нужно с ним поговорить. Это очень важно. Он должен расшифровать привязку сети. Номер... — Дануорти сделал паузу, дожидаясь, пока сторож управится с гирляндой, и только тогда продиктовал номер телефона, который сторож нацарапал на крышке коробки с украшениями. — Если не найдет меня по этому номеру, пусть позвонит в приемный покой лечебницы. Как думаете, когда он примерно вернется? — Сложно сказать, — протянул сторож, разворачивая фигурку ангела. — Некоторые, бывает, возвращаются на пару дней раньше, но основная масса приезжает сразу к началу семестра.