Дануорти ворвался в комнату и схватил трубку. Изображения не было. — Эндрюс? — прокричал он. — Это вы? Я вас не вижу. — Линии перегружены, — раздался в ответ голос Монтойи. — Видеосвязь отключили. Это Лупе Монтойя. Мистер Бейсингейм по лососю или по форели? — Что? — недоуменно хмурясь на темный экран, переспросил Дануорти. — Я все утро обзваниваю шотландских инструкторов-рыболовов. Когда удается пробиться. Говорят, что искать надо в зависимости от того, по лососю он или по форели. Может, через знакомых? Есть в университете кто-нибудь, кто рыбачит с ним и случайно в курсе? — Не знаю. Мисс Монтойя, простите, я жду очень важный... — Я все перебрала — отели, турбазы, лодочные станции, даже его парикмахера. Вышла на его жену в Торки — говорит, он ей не сообщил, куда поехал. Надеюсь, это не значит, что он с кем-то ей изменяет, а Шотландия нужна только для прикрытия. — Вряд ли мистер Бейсингейм... — Тогда почему никто не знает, где он? И почему сам не объявился, если про эпидемию трубят все газеты и визики? — Мисс Монтойя, мне... — Придется, видимо, обзванивать и лососей, и форель. Если отыщу его, дам знать. Она наконец отключилась, и Дануорти, положив трубку, уставился на экран, не сомневаясь, что Эндрюс звонил как раз во время разговора с Монтойей. — Вы ведь говорили, что в Средние века много было эпидемий? — подал голос Колин. Он сидел на окне с книжкой на коленях и жевал оладьи. — Да. — Что-то я ни одной не могу найти. Как они пишутся? — Поищи на «чуму» или «черную смерть». Промаявшись четверть часа у телефона, Дануорти решил сам позвонить Эндрюсу. По-прежнему занято. —А вы знали, что в Оксфорде была чума? — Подъев все оладьи, Колин принялся за мыльные пастилки. — Под Рождество. Прямо как у нас. — Гриппу до чумы далеко, — возразил Дануорти, гипнотизируя телефон. — Черная смерть выкосила от трети до половины всей Европы. —Знаю. К тому же чума куда прикольнее. Ее разносили крысы, у людей вырастали громадные бумбоны... — Бубоны. — Бубоны под мышками, они чернели, раздувались до жутких размеров, а потом человек умирал! С гриппом ничего такого не бывает, — разочарованно закончил мальчик. — Не бывает. — И потом, грипп всегда одинаковый. А чума была трех видов. Бубонная — которая с бубонами, пневматическая — она поражала легкие, и человек кашлял кровью... — Пневмоническая. —Да, пневмоническая. И септическая — это когда чума проникала в кровь и убивала человека за три часа, а он делался весь черный! Апокалиптично, да? —Да, — согласился Дануорти. Телефон зазвонил только после одиннадцати, профессор поспешно схватил трубку, но это снова оказалась Мэри — хотела предупредить, что не сможет выбраться на обед. — Утром еще пять человек поступило. — Мы придем в лечебницу, как только дождусь межгорода, — пообещал Дануорти. — Должен позвонить оператор — пусть приедет и прочитает привязку. — Ты с Гилкристом согласовывал? — осторожно поинтересовалась Мэри. — С Гилкристом? Ему не до того, он строит планы, как отправить Киврин во времена чумы. — И все равно, через его голову, мне кажется, не надо. Все-таки он исполняющий обязанности, не стоит с ним ссориться. Если действительно что-то сбилось и Эндрюсу придется прерывать переброску, лучше заручиться поддержкой Гилкриста. — Она улыбнулась. — Ладно, обсудим при встрече. И прививку заодно тебе сделаем. —Я думал, ты ждешь аналог. —Я ждала, но мне не нравится, как первичные реагируют на рекомендованный Атлантой курс лечения. Некоторым вроде стало получше, но Бадри точно хуже. Поэтому всем, кто в группе риска, нужно сделать Т-клеточное наращивание. К полудню Эндрюс так и не позвонил. Дануорти послал Колина в лечебницу на прививку. Обратно мальчик вернулся разобиженный. — Что, так плохо? —Хуже. — Колин с размаху плюхнулся на подоконную лежанку. — Меня перехватила миссис Гаддсон. Увидела, как я потираю руку, и начала допытываться, где я был и почему это меня прививают, а Уильяма нет. — Он с упреком посмотрел на Дануорти. — Больно вообще-то! А она сказала, что Уилли первый в группе риска, и то, что меня укололи вместо него — это самый настоящий некрофилизм. — Непотизм. — Непотизм. Хоть бы ей священник какое-нибудь задание потруповознее придумал. — Как там бабушка Мэри? — Я ее не видел. Они там с ног все сбились, больных уже в коридорах приходится класть. На рождественский обед в столовую Дануорти с Колином ходили по очереди. Колин примчался обратно минут через пятнадцать. — Там звонари начали играть, — сообщил он. — Мистер Финч просил передать, что кончились сахар, масло и сливки. — Мальчик вытащил из кармана куртки пирожное корзиночку с конфитюром. — Почему, интересно, брюссельская капуста никогда не заканчивается? Оставив Колину инструкцию немедленно доложить, если позвонит Эндрюс, а от остальных записать сообщения, Дануорти пошел обедать. Звонари старались вовсю, вызванивая моцартовский канон. Финч подал Дануорти полную тарелку брюссельской капусты. — Простите, сэр, индейки больше нет. Вы вовремя. Сейчас будет рождественское обращение королевы. Звонари закончили Моцарта под бурные аплодисменты, и мисс Тейлор, не снимая белых перчаток, вышла к Дануорти. — Вот вы где. Я вас не видела за завтраком, а мистер Финч сказал, что обращаться нужно к вам. Нам нужна репетиционная. Подавив желание ответить: «Вы это еще и репетировали?», Дануорти прожевал брюссельскую капусту. — Репетиционная? —Да. Чтобы отработать «Чикагский сюрприз». Я договорилась с деканом Крайст-Чёрч, что мы сыграем у них на Новый год, но где-то надо репетировать. Идеально было бы в той большой комнате в Бирдовском корпусе... — В профессорской? — Но мистер Финч сказал, что сейчас там кладовая для припасов. Каких припасов? Все ведь закончилось или на исходе — за исключением брюссельской капусты. —А лекционные аудитории предназначены под лазарет. Нам нужно какое-нибудь тихое место, чтобы не отвлекаться. «Малый чикагский сюрприз» — очень сложное произведение. Чередование между положительными и отрицательными рядами и смена зазвонных требуют полной сосредоточенности. Плюс дополнительные развороты. — Разумеется, — кивнул Дануорти. — Не обязательно большую комнату, главное — уединенную. Мы пока репетируем здесь, в столовой, но тут все время люди, и тенор выбивается из ритма. — Мы что-нибудь подыщем. — Конечно, на семи колоколах надо бы играть трезвоны, однако в прошлом году Североамериканский совет уже исполнял здесь «Филадельфийский трезвон» — как я понимаю, из рук вон плохо. Тенор отставал на целый такт, и остальные совершенно не в лад. Репетиционная нам еще и поэтому нужна: слаженность движений — принципиальный момент. — Конечно. На пороге возникла миссис Гаддсон, во всей своей материнской непримиримости. — Простите, у меня там межгород на проводе, очень важный звонок. — Дануорти поднялся, скрываясь за мисс Тейлор от миссис Гаддсон. — Межгород на проводе? — Мисс Тейлор недоуменно покачала головой. — Вы, англичане, как сказанете иногда... Дануорти ускользнул через дверь кладовой, пообещав найти репетиционную, где можно без помех отрабатывать всякие чередующиеся развороты, и отправился к себе. Эндрюс не звонил. Зато звонила Монтойя. — Она просила передать: «Уже не важно», — сообщил Колин. — И все? Больше ничего не сказала? — Нет. «Передай мистеру Дануорти, что уже не важно». Либо ей каким-то чудом удалось вычислить Бейсингейма и заполучить его подпись, либо она всего лишь выяснила, по лососю он или по форели. Дануорти подумал, не перезвонить ли ей с уточнением, но не стал — вдруг именно в этот момент линии освободятся и позвонит Эндрюс. Не позвонил — или не освободились. До четырех вечера.