– Нормальные. Я сидела с тремя другими девочками, которые осенью пойдут в ту же среднюю школу, что и я. – Так это же здорово! – Интересно, а та девочка, с которой шла Мерит, одна из них? – Есть хорошие учителя? Мерит отводит взгляд, и я понимаю, что у нее дрожит подбородок. – Эй! – Я дотрагиваюсь до руки дочери. – Что происходит? У Мерит из глаз брызжут слезы. – Ничего. Это просто глупо. Учителя очень милые. Реально милые. – Мерит вытирает мокрые щеки. – Все было очень хорошо. Веришь? Я типа даже подумала, что выгляжу нормально. И никто ничего плохого обо мне не сказал. Но получается, что им и не нужно было. Я сидела вместе с ними за ланчем, но практически ни к чему не прикоснулась, потому что никто не ел. Кто-то рассказывал о парнишке с алопецией и как это ужасно, и я смеялась. Смеялась. Я была рада, что они прикалываются не надо мной. И хотя они отвратительные, я предпочла бы быть такой, как они, а не такой, как я. – Мерит… – А потом у нас была физкультура. Сегодня мисс Тибодо, тренер по теннису, просто устроила нам экскурсию в раздевалку. Показала душевую и шкафчики, а потом посмотрела на меня и сказала, что тут даже есть занавеска для переодевания, если кто стесняется. Я решила, она хочет сказать, меня нужно прятать от всех. Но… Я на автомате выскакиваю из припаркованной машины, сама толком не понимая, что делаю. Рысью огибаю здание школы и попадаю на теннисный корт, где женщина в тренировочном костюме несет проволочную корзину с ярко-желтыми мячиками. – Прошу прощения, – закипая, говорю я. – Вы мисс Тибодо? – Да. Привет? – Она поворачивается ко мне с улыбкой. – Я мама Мерит Эдельштейн. – Мерит, – повторяет она, словно мысленно тасуя колоду, и я точно вижу, в какой именно момент она вспоминает мою дочь. – Она сообщила мне, что вы сказали ей на уроке физкультуре. У тренерши озадаченный вид. – Что ей стоит попробовать себя в теннисе? – Мама! – Я слышу у себя за спиной смущенный голос Мерит. – Она действительно пригласила меня в теннисную команду. Ты меня не дослушала. Мисс Тибодо ставит корзинку с мячами на землю. – Я начала играть в теннис в девятом классе. – Она достает телефон, прокручивает фотографии и показывает одну из них мне. На фото более молодая и увесистая версия мисс Тибодо с ракеткой в руке. Причем не только фигура, но и стрижка у девушки на фото оставляют желать лучшего. – Я не отличалась особой силой и ловкостью, но зато была асом в видеоиграх. Теннис требует такой же хорошей координации между глазами и руками, как работа в научной лаборатории. Чего не отнимешь у Мерит. – Она смотрит на мою дочь. – Надеюсь, ты подумаешь над моим предложением. – Ага. Может быть. – Мерит резко дергает меня за руку. – Нам… э-э-э… пора идти. Растерянно уставившись на тренера, я благодарю ее за то, что обратила внимание на моего ребенка. После чего мы с Мерит возвращаемся ко входу в школу. Но прежде чем сесть в машину, Мерит кидается мне на шею на глазах у других учеников. – Мерит, прости. Я подумала… – Я знаю, о чем ты подумала, – с легкой улыбкой отвечает Мерит. – Это был огонь! Мы сели в машину, и я поворачиваю ключ зажигания: – Значит, она говорила о занавеске для застенчивых не для того, чтобы тебя подколоть. – Нет. Она потрясающая. Честно-честно! Первый человек, который решил, что я способна использовать не только мозги, но и свое тело. Все остальные считают меня ленивой, потому что я жирная. – Согласна, у тебя есть кое-какой жирок. Но ты не жирная. У тебя, например, еще и ногти имеются, но ты же не состоишь из одних ногтей. Мерит косится на меня краем глаза: – Похоже, ты впервые за все время признала, что я… – Спохватившись, она поправляет себя: – Что у меня есть лишний жир. Говорить об этом прямо, а не ходить вокруг да около, наверное, самое правильное решение. – Не существует одного-единственного типа телосложения. И все, кто заставляет тебя так думать, просто хотят самоутвердиться за твой счет. Пытаясь найти, к чему бы прикопаться. – Ага. Но вот только когда встаешь ты, тебя слушают. А когда встаю я, все смотрят только на мои габариты. И я буквально чувствую себя слоном в посудной лавке. – Мерит пожимает плечами. – Это так странно. Они не могут меня не видеть. И тем не менее я невидимка. Я пойду по коридору, и все будут смотреть мимо меня, словно я пустое место. – Прости, – говорю я. Мерит бросает на меня удивленный взгляд: – За то, что наехала на тренера Тибодо? – Возможно, и так, – признаюсь я. – Но в основном за то, что не позволяла тебе со мной об этом говорить. Просто мне казалось, что если я это сделаю, то вроде как соглашусь с тобой насчет твоего внешнего вида. Но заметь, я категорически не согласна. – Я запомню. – Конечно, я могу считать тебя идеальной, однако это не имеет значения, если ты сама так не думаешь. – Поколебавшись немного, я спрашиваю: – Так ты собираешься играть в теннис? – А, по-твоему, теннис поможет мне похудеть? – Сейчас меня это заботит меньше всего. И ты должна заняться спортом совсем не для того. Ты ведь знаешь, наше тело всего лишь оболочка. И отнюдь не то, что мы есть в действительности. Да и вообще, рано или поздно нам всем приходится покидать свое тело. – Угу. Но лично я предпочитаю умереть тощей, – отвечает Мерит. Я выразительно округляю глаза: – У тощих людей свои комплексы. Уж можешь мне поверить. – Ну, тебе виднее. В детстве я считала, что меня при рождении заколдовала злая волшебница. – А когда я была маленькой, люди спрашивали мою маму, почему она меня не кормит, – парирую я. – Я срезала бирки со своей джинсовой куртки, чтобы никто не узнал, что у меня нулевой размер. На самом деле еще меньше. – У меня даже при рождении не было нулевого размера. – Был. – Улыбнувшись Мерит, я отъезжаю от тротуара. – Я свидетель. Незадолго до пяти вечера Брайан присылает мне сообщение. Когда звякает мой телефон, я, естественно, задаю себе вопрос, что на сей раз заставит его опоздать к обеду, но стараюсь гнать от себя дурные мысли. Я думаю о тебе. Решил, что стоит тебе это сказать. Вечером Брайан приносит мне цветы: пионы и розы. Запах напоминает об аромате духов от его одежды, напоминает о Гите. Но он выглядит таким гордым, словно ради этих цветов ему пришлось сражаться с драконами и пробираться сквозь непроходимые заросли. И хотя я уже поела, я остаюсь сидеть за столом, пока муж обедает. Я ставлю букет в вазу. И говорю ему, что цветы очень красивые. В ту ночь, когда Брайан отправляется в ванную почистить перед сном зубы, я перекатываюсь на его половину кровати, чтобы выключить лампу, и случайно роняю книгу, которую он читает. Со стоном свешиваюсь на пол, чтобы поднять книгу за корешок. Толстенный фолиант на тему принципа неопределенности. Я поднимаю книгу, и из нее вылетает листок бумаги. Вырезка из женского журнала. На фото смеющаяся женщина изгибается в объятиях мужчины. Потом я вижу заголовок: «Девятнадцать способов продемонстрировать любимым свои чувства!» У меня сжимается сердце, когда я представляю, как Брайан пытается отыскать статью типа этой. Я смотрю на выделенные пункты. 1. Не говори, а слушай. 2. Говори спасибо. 3. Несколько цветов украсят день любому. 4. Отправляй сообщения, когда думаешь о ней. 5. Держитесь за руки… Рядом с первыми четырьмя пунктами стоят аккуратные галочки. Я с улыбкой прячу листок обратно в книгу, которую кладу на комод. Затем беру телефон и посылаю Брайану сообщение. Слышу в ванной тихое звяканье. Секунду спустя, завернувшись в полотенце, выходит Брайан. В руках у него телефон, на экране написано: Привет. – Привет, – отвечает Брайан. – Я скучала по тебе, – говорю я. – Да? Я был-то всего в двадцати футах от тебя. Тогда я хватаюсь за края полотенца и тяну на себя.