- Как ты себе это представляешь? - удивился Сема, - Подхожу я к Сохову, и спрашиваю его по дружески, мол, Сохов, не ты ли физика нашего придушил. Он же меня пошлет. Это если в себе будет, а если на него обкуренного нарваться, или еще хуже, когда он злой от того, что шмаль достать не может - это верный мордобой. Точно тебе говорю! Я у него один раз под горячую руку закурить попросил, если бы не парни из параллельного, он бы меня отметелил. - Тут дело тонкое, - мягко улыбнулась Леночка, - Вы забыли, что у вас есть столь чарующие создания, как мы с Маняшей. И потом, на кой черт нарываться на Сохова. Вот Медведев, например, лапочка, - тут она бросила лукавый взгляд в сторону Пашки, видимо ища ревность на его челе, но зря, тот блуждал в своих невеселых раздумьях и ее, похоже, даже не слушал. Леночка разочарованно вздохнула и перевела взгляд на Маняшу, - Я могу заняться Медведевым, а ты - Ульяной. Если она в чем-то замешана, или что-то знает, наверняка трясется от страха. Рано или поздно один из них проколется. И тогда мы подумаем, как уберечь Пашку, на которого все свалят. - Да почему же на меня-то?! - встрепенулся тот. - А потому! - резонно ответил ему Абрамов. Глава 7 Варвара вытерла мокрый лоб и протяжно вздохнула: чинить машину, даже если ты теоретически знаешь, как это делается - все равно занятие не для женщины. Винты все закручены так, что даже здоровенному мужику следует приложить немало усилий, чтобы их раскрутить. Она повертела свои перепачканные руки перед глазами. «Н-да, с моей комплекцией, с моей, черт возьми, тонкой костью можно еще год ковыряться, прежде чем я эту гайку хотя бы расшатаю!» - Что, колесо спустило? Она даже не посмотрела, кому принадлежит столь профессиональная диагностика, только буркнула пренебрежительно: - Спустило! Да его же на куски разорвало! - Н-да... - протянули за спиной. - Тут даже до шиномонтажа не добраться. Варвара принялась вытирать руки уже не свежей (даже очень не свежей, а проще сказать грязной) тряпкой, и ворчливо приговаривала: - О чем думают производители этих машин? О чем? О том, что на их замечательной продукции Гераклы будут ездить? - Ну, это дело поправимое. Тут она глянула на собеседника и, в прямом смысле, обомлела - ну, никак она не ожидала встретить следователя в такой час да еще рядом с ее машиной. Ну, ладно бы участкового - это еще куда не шло, работа у него такая - вечерами по дворам шляться, ну следователя из «отдела особо тяжких...»? Впрочем, если учесть дела последних дней, творящихся в школе ее дочери, ничего странного в появлении человека из такого заведения нет. Пока она удивленно хватала ртом воздух лейтенант Сулейко отстранил ее от колеса и легким нажимом ноги на гаечный ключ повернул гайку в нужную сторону. Дальше было делом мужской техники. Он присел перед колесом и прежде, чем продолжить ремонтные работы, глянул на нее снизу вверх: - Маша последние дни едет себя как обычно? Варвара пожала плечами. Намеренно и показательно: - Странно, что из полутысячи учеников поведение именно моей дочери вселяет в вас подозрения. - Ну, почему же подозрения... - он явно смутился, уткнулся взором в колесо и принялся ожесточенно откручивать гайку. - И еще странно, что вы запомнили как ее зовут. Маняша что, на подозрении? - Да нет, - усмехнулся Сулейко, - Я и ваше имя, Варвара Константиновна, запомнил. Просто у вас семья такая колоритная. - А, - легкомысленно отмахнулась она, - Ничего особенного. Обычная итальянская такая семейка: много шума - и ничего. Но мы законопослушны. Ничего такого, что связывало бы нас с криминалом. Даже родственников на Сицилии нет. - И все таки, - он поднялся и принялся возиться со второй гайкой, - Маша очень странно отвечает на мои вопросы. Словно скрывает что-то. - А вы желаете, чтобы девчонка в пятнадцать лет была предельно откровенна со взрослым дядей? - Вообще-то... да... - он помолчал неуверенно добавил, - Тем более, что взрослый дядя - следователь по особо тяжким преступлениям. - Ай, для них это не имеет никакого значения. Можете мне поверить! Следователей подростки презирают точно так же, как и остальных взрослых. - Если не больше, - буркнул Сулейко. - У вас мания величия. - Ага. Потолкаетесь с мое в нынешней школе, так не только манию, тут всякие фобии подхватишь. Мне за последнюю неделю таких едких гадостей наговорили, что смотреть на себя в зеркало не могу. Противно! И кличку даже придумали - Суслик! - он обиженно засопел, - Ну, скажите, какой я суслик? Варвара подавила смешок. При всей своей симпатичности лейтенант действительно чем-то неуловимым напоминал именно суслика. Хотя чем, сказать она не могла. До чего же теперь дети образно мыслят! - И ведь если бы за спиной гадости говорили, - грустно продолжил следователь, - А то ведь прямо в глаза. Сидит эдакая прехорошенькая девушка, ногу на ногу закинет и смотрит на тебя так, словно ты грязь под ее ногами. Не знаю как вы, а я теряюсь в такой момент. Вот как с ними разговаривать? И ведь нужно мне все это сто лет. Была б моя воля, я бы эту школу за километр обходил. Так нет же, послали в самое пекло. А разве детки наши современные снизойдут до того, чтобы со следователям по душам потолковать? Да, черта с два! - Может вы себя не правильно ведете? Он застыл и озадаченно посмотрел на Варвару: - В каком смысле? - Ну... - она передернула плечами, - Вы же не знаете их интересов. Тут нужно себя правильно подать. Только тогда можно рассчитывать на их расположение. - А по конкретнее? - Постарайтесь быть таким - кто вы есть: взрослым парнем, привлекательным офицером милиции, расследующим убийство. Можете мне поверить, заявите себя таковым за вами будут ходить табуны почитателей, а сопливые поклонницы примутся визжать при вашем появлении и просить автограф. Не смейтесь, нынешняя молодежь - поколение боевиков. И все таки - они дети. Будете уверенно с ними себя вести, они на вас молиться станут. - И что же мне изображать из себя «Крутого Уокера»? - Нет, но суть вы уловили, - ухмыльнулась она. - Сомневаюсь... - Пока вы сомневаетесь, будете у них «Сусликом». Они ведь от представителя закона силы ожидают. Внутренней такой силы, понимаете. А если человек пасует перед сопливой девчонкой, которая только и умеет, что красиво сидеть, закинув ногу на ногу - тут уж не обессудьте. - Уж не знаю... ногу на ногу. Мне кажется, что они знают ответы на те вопросы, которые мне даже в голову не приходят. Они настолько другие. Более умные что ли... - Сулейко поставил запасное колесо и принялся закручивать гайки. - Думаете, они знают кто убийца физика? - У них несомненно есть свои версии. Но узнать эти версии просто невозможно. Тут просто броня какая-то. Я уже лоб расшиб стучать башкой об эту стену молчания. - Вы стихи не пишите? - Бросил, - он явно покраснел, из чего Варвара сделала вывод, что имеет дело не просто со следователем, а со следователем - самобытным поэтом. Но развивать тему его творчества не стала. Из жалости к автору. - Ладно, услуга за услугу. Я поговорю с Маняшей. А вы попробуйте последовать моим, уж поверьте, не напрасным советам. Плюньте на их пренебрежительные взгляды. Подумаешь, девица свысока посмотрела. Делов-то! Он просиял: - Обещаете?! Варвара уверенно кивнула, но подумала при этом: «Н-да... - подумала про себя она, - Похоже нынешние дети взрослеют гораздо раньше. Поставишь такого вот малохольного тридцатилетнего мужичка рядом с моей доченькой, так он, по повадкам против нее просто пацан! А лучше бы наоборот». *** Сын встретил Варвару предельно серьезным вопросом: - Мам, а что такое «мучнистая роса»? - Гм... - она села на пуфик у порога и глубоко задумалась. Не над «мучнистой росой», разумеется. Она размышляла над тем, что Маняша совсем выросла. Что теперь, видимо, именно она красиво сидит перед следователем, смотрит на него высокомерно и покачивает длиннющей ножищей. И представитель власти для нее не авторитет, что уж тут говорить о матери?! В скором времени она совсем перестанет слушать ее советов, наоборот, начнет раздавать свои направо и налево. Уже начала. А ведь в башке у нее, как тут не выпендривайся и не качай ногами, мозги пятнадцатилетней дурехи, которая лишь воображает, что самая умная и многоопытная на свете. С таким самомнением, основанным только на подростковом бунтарстве можно в такую историю вляпаться! И что ей, Варваре, со всем этим делать. Если ни она, ни учителя и даже следователь по особо тяжким преступлениям не в силах взбалмошной девчонке мозги вправить, то где же найти человека, который способен выполнить эту миссию? Где найти человека, который стал бы авторитетом в надменных глазищах ее доченьки? И ведь что самое смешное, ответ Варвара прекрасно знала. Этот человек живет совсем рядом, не на краю света, как она раньше полагала, а в одном с ними городе, и зовут его Иван. Иван, тот, который ничего не знает о происхождении Маняши. Даже то, что она его дочь! И вряд ли узнает... Может быть потом она окончательно поймет, что спятила, раз не раскрыла тайну ни Маше, ни Ивану. Но тогда будет уже совсем поздно. Да и сейчас поздно. Как она расскажет Ивану? «Знаешь, дорогой, а ведь у нас есть дочь. И ей пятнадцать лет...» Глупость какая-то получается! И что дальше? Стоит ли рассчитывать, что он ринется с головой в пучину воспитания дочери-подростка? Зачем ему это нужно? Мужчины любят детей от любимых женщин. Иван и своих-то близнецов бросил. Ему теперь интересны будущие младенцы его новой подружки. Варвара со своей первой любовью и со взрослой дочкой ему уж никак не интересны. И в этом случае, зачем признаваться Маняше? Тоже еще та фразочка получается: «Доченька, тот симпатичный мужик, ну помнишь, которого мы случайно встретили на хоккее с такой сексапильной девицей? Да-да, тот самый, с которым я потом ходила в ресторан. Вот он и есть твой отец!» Машка рассмеется ей в лицо, не поверив ни на секунду, что было бы не самым худшим вариантом. Потому что самыми худшим вариантом будет, если она действительно поверит, и вот тогда уж нечего рассчитывать на нормальные семейные отношения. Да какие, к чертям, отношения! Варвара побоялась загадывать, как отреагирует дочь на заявление об Иване. - Мам! - видимо Сашка потерял терпение минут пять назад, и теперь взвыл, монотонно теребя Варвару за рукав куртки, - Ма-ам! Ну, что же такое «мучнистая роса»?! - Что?! - она вздрогнула и ошалело уставилась на сына, - Какая роса? - Мучнистая? - О, Господи! Это хоть из какой области? - Кажется из ботаники... - Сашка пожал плечами, - Понимаешь, училка задала написать доклад про эту поганую росу, а в учебнике о ней, ну просто ни слова. - Да? - Варвара подозрительно прищурилась, - А с чего это вдруг училке вздумалось так издеваться над трудягой и отличником Александром Громовым? Сын носил гордую фамилию отца - Громов - все что Борис оставил ему в наследство, уходя к своей разлюбезной, когда Сашке еще и восьми не исполнилось.