– А я тебя не видела. Мог бы и поздороваться. – Ну, ты же была занята. Вся в делах, как обычно, – улыбнулся он. – А ты бываешь довольно суровой, Маура. Знаешь? Она усмехнулась: – Наверно, отсюда и мои проблемы. – Проблемы? – Я отпугиваю мужчин. – Но меня-то ты не отпугнула. «Да разве можно? – подумала она. – Тебя ничем не прошибешь». Маура мельком взглянула на часы и встала. – Уже поздно, я и так отняла у тебя слишком много времени. – Нисколько, да и срочных дел у меня нет, – сказал он, провожая ее к выходу. – В твоей пастве столько душ, и за всеми нужно присматривать. К тому же сегодня сочельник. – Как видишь, я никуда не спешу. Маура остановилась. И посмотрела на Брофи. Они стояли в церкви одни, вдыхая запах свечного воска и ладана, знакомый запах детства – таких же сочельников и таких же рождественских служб. Когда появление в церкви еще не вызывало у нее такого душевного смятения, как сейчас. – Спокойной ночи, Даниэл, – сказала она, поворачиваясь к двери. – Значит, до новой встречи через четыре месяца? – крикнул он ей вслед. – Не знаю. – А я так соскучился по нашим беседам, Маура. Она снова остановилась, подняв руку и уже собираясь открыть дверь. – И я тоже. Наверно, поэтому нам больше нельзя беседовать. – Но ведь мы не сделали ничего предосудительного. – Пока нет, – тихо проговорила она, глядя не на него, а на тяжелую резную дверь, которая закрывала ей выход. – Маура, давай не будем бросать все вот так. Разве нельзя поддерживать что-то вроде… – Он вдруг осекся. Зазвонил сотовый телефон. Доставая его из сумочки, Маура подумала: телефонный звонок в такое время не сулит ничего хорошего. Ответив на вызов, она ощутила на себе взгляд Даниэла. И ее бросило в дрожь. – Доктор Айлз, – проговорила она нарочито сухим голосом. – Счастливого Рождества! – сказала детектив Джейн Риццоли. – Я немного удивилась, не застав тебя дома в это время. Сперва я позвонила туда. – Я на полуночной мессе. – Бог ты мой, уже час ночи. Служба что, еще не закончилась? – Да, Джейн. Закончилась, я уже собралась домой, – ответила Маура тоном, пресекающим дальнейшие расспросы. – Что там у тебя? – тут же спросила она. Потому что уже знала, ей позвонили не за здорово живешь, – значит, она снова понадобилась. – Адрес – два-десять, Прескот-стрит. Восточный Бостон. Частный дом. Мы с Фростом тут уже с полчаса. – Подробности? – Жертва предположительно одна – молодая женщина. – Убийство? – Ну да. – Звучит самоуверенно. – Приедешь – сама увидишь. Маура нажала на отбой и заметила, что Даниэл все еще наблюдает за ней. Однако время рискнуть и наговорить друг другу кучу слов, о которых потом пришлось бы сожалеть, было упущено. Этому помешала смерть. – Дела зовут? – Я сегодня работаю. – Она сунула телефон обратно в сумочку. – У меня же здесь из родственников никого, вот я и записалась в добровольцы. – Именно сегодня ночью? – Какая разница – подумаешь, Рождество! Она застегнула воротник пальто и вышла из церкви в ночь. Даниэл пошел следом, остановился у порога и смотрел, как она идет по свежевыпавшему снегу к машине; его белую ризу трепал ветер. Оглянувшись, Маура увидела: он поднял руку и машет ей на прощание. Он продолжал махать ей вслед даже после того, как ее машина уже тронулась. 3 Сквозь тончайшую пелену падающего снега пробивались мигающие синие огни трех патрульных полицейских машин, давая знать всем проходящим мимо только одно: здесь что-то случилось, что-то ужасное. Маура почувствовала, как царапнула передним бампером по льду, когда припарковывала «лексус» поближе к сугробу, чтобы освободить проезд другим машинам. Впрочем, в такой час, да еще в сочельник, здесь, на узкой улочке, могли появиться разве что такие же машины, как ее, – из свиты Смерти. Какое-то время она собиралась с духом перед долгой, изнурительной работой, глядя точно зачарованная на мерцающие тут и там проблесковые огни. Ноги у нее окоченели, кровь в жилах застыла. «Очнись! – велела она себе. – Пора за работу». Маура вышла из машины, и резкий порыв холодного воздуха мигом освежил ей голову. И она пошла по свежевыпавшему снегу, шуршавшему у нее под ногами, словно ковер из белых перьев. Хотя было уже полвторого ночи, в некоторых домах на улице, с виду довольно скромных, горел свет, и в одном окне, украшенном праздничными фигурками летящих оленей и конфетами, она заметила силуэт любопытствующего соседа – он выглядывал из теплого дома в ночь, которая уже не была ни тихой, ни святой. – Эй, доктор Айлз! – окликнул Мауру патрульный. Смутно знакомый полицейский в годах. Зато он ее определенно признал. Они все ее узнавали. – Как же это вам так повезло сегодня, а? – То же самое можно спросить и у вас, офицер. – Похоже, нам достался несчастливый билет, – улыбнулся он. – С Рождеством, будь оно неладно! – Детектив Риццоли в доме? – Да, они там с Фростом делают видеозапись. – Он указал на здание, где во всех окнах горел свет, – приземистый домик, втиснутый между более старыми обветшалыми строениями. – Наверно, они уже готовы к вашему приходу. Тут до слуха Мауры донеслись какие-то странные звуки – будто бы кого-то сильно рвало. Она бросила взгляд на улицу и увидела светловолосую женщину: та стояла, склонившись к сугробу и подобрав полы длинного пальто, чтобы не испачкать его рвотой. Патрульный брезгливо фыркнул. И тихонько сообщил Мауре по секрету: – Из этой выйдет детектив что надо, особенно по убойным делам. Прямо как из «Кегни и Лейси»[4] сбежала. Все командовала тут. Настырная такая. А после заходит в дом, глядит одним глазком… ну а дальше вон – выскакивает, и на тебе… прямо на снег. – Он расхохотался. – Я ее раньше не видела. Она что, из отдела убийств? – Слыхал, ее только недавно перевели из отдела по борьбе с наркотиками и проституцией. У них там в комиссариате возникла замечательная идейка набрать побольше девиц. – Он покачал головой. – Хотя нет, она тут не задержится. Помяните мое слово. Женщина-детектив вытерла рот и неуверенно двинулась к ступеням крыльца – там ее снова вырвало. – Эй, детектив! – кликнул патрульный. – Может, вам держаться подальше от места преступления? Тошните себе на здоровье, только, по крайней мере, не там, где собирают улики. Стоявший рядом молоденький полицейский хихикнул. Блондинка резко повернулась, и в свете огней патрульной машины мелькнуло ее мертвенно-бледное лицо. – Пойду лучше посижу в машине, – пробормотала она. – Да уж. Так-то оно лучше, мэм. Маура наблюдала, как женщина-детектив отступила в тень своей машины. И подумала: «Что же такое ужасное меня там ожидает?» – Док! – позвал детектив Барри Фрост. Он секунду назад вышел из дома и стоял на крыльце в ветровке, втянув голову в плечи. Его светлые волосы топорщились, словно он только что с постели. Лицо у него всегда было землистого оттенка, а в желтоватых отблесках висевшего на крыльце фонаря оно казалось и вовсе болезненным. – Как я понимаю, дело совсем дрянь, – предположила Маура.