– Почему бы не поделиться хорошим рецептом, как это делают все девушки? Я имею в виду, зачем вы раскрываете свои кулинарные секреты? – Узнать что-то новое. – Убедиться, что мы делаем все правильно. – Стать лучше, наконец. – Книга именно об этом, – сказала Марджори и закурила сигарету. – И не вздумайте меня учить или рассказывать сказки. – Затем она обратилась к Дот: – Если ты думаешь, что Роберт предпочтет, чтобы ты читала кулинарную книгу вместо этой, – Марджори покрутила веточкой укропа во рту, – тогда ты напилась гораздо сильнее, чем может показаться. И еще. Глория, повтори то, что делала Рей на странице 126, и Лео никогда больше не останется на ночь в отеле «Балтимор». – Потом она повернулась к Лидди: – Рей делала это даже с женщинами. – Почему ты смотришь только на меня, когда речь заходит о лесбиянках? – Не знаю, – ухмыльнулась Марджори. – Почему ты начинаешь защищаться? – Что еще попробовала Рей? – спросила Глория. Вдруг Марджори права? Что, если благодаря этой книге научиться чему-то, что заставит Лео чаще появляться дома? Довольная Марджори приподняла бровь: – Я могу прочитать вслух. Если вам понравится, то расскажу о других книгах. – И сколько их? – спросила Доти. – Если читать в каждое полнолуние, то хватит до переезда в Париж. Мы можем открыть свой собственный Книжный клуб. – Роберт это не одобрит. – Это клуб грязных книг, Доти. Его никто не одобрит, – сказала Глория, представив, что подумают соседи о молодой матери, если узнают, чем она интересуется, пока спит ребенок. – Правило номер один. Никому не рассказывай о клубе. Закрыв глаза, Лидди начала молиться, заранее раскаиваясь в будущих грехах. – Второе правило. Право мужа на частную жизнь не может и не будет уважаться, – добавила Марджори. – Мы должны рассказывать абсолютно обо всем, как раньше в колледже. – Я думала, что ты не соблюдаешь правила, – шепнула Доти, прилежно записывая правила в блокнот. – Чужие правила, – сказала Марджори с игривой ухмылкой. – Но не свои. Дот открыла новую страницу ежедневника. – Как же мы назовем пакт № 35? – спросила она, делая пометки в блокноте. – Книжный клуб, – сказала Марджори, заговорщицки подмигнув Глории. Затем она прикурила еще четыре сигареты, скрепила новый пакт и начала читать «Справочник по избирательному промискуитету для домохозяек». Так была заложена традиция, которую они соблюдали 54 года. Страх полета Глава вторая Нью-Йорк. Наши дни. Четверг, 31 марта. Убывающая луна Эм Джей Старк открыла холодильник «Sub-Zero», внутри которого продуктов было меньше, чем градусов по Цельсию. Она достала бутылку просекко, хлопнула дверцей и, шаркая носками по паркетному полу, двинулась в обратный путь по трехсотметровой квартире вдоль пустых книжных полок и никогда не горевшей неоновой вывески «Ни о чем не жалей». Бедненькое просекко, думала Эм Джей, свернувшись в углу дивана и выключив звук телевизора, по которому шел очередной выпуск «Проект подиум». Легкое, сексуальное, игристое вино было создано в Италии явно не для того, чтобы его пила перед телевизором отчаявшаяся женщина в застиранной толстовке и шелковых трусах одного из своих бывших парней. Оно было предназначено для гламурных моделей, веселящихся на очередной Неделе моды. Для шипения в бокалах на берегу Средиземного моря. Для хихикающих молодых красоток, пахнущих дорогими духами. Увы, но колесо Фортуны не интересуется предназначением просекко. Оно вращается и останавливается по своему усмотрению, и поэтому просекко оставалось только смириться со своей участью. Эм Джей подняла с циничной ухмылкой бутылку и отпила прямо из нее. Вместе с алкоголем уходили страдания. Этот глоток был похож на последний вздох смертельно раненного солдата, испускающего дух на поле боя. Неожиданно задергалась ручка входной двери. Едва сдерживая дыхание, Эм Джей прислушалась к звукам, которые заглушались биением сердца. Здравый смысл подсказывал, что, вероятно, это соседи из квартиры № 5F, которые постоянно подкладывают под дверь письма с предложением купить ее апартаменты. Эм Джей неизменно отвечала отказом, но это мало помогало. – Кто там? – спросила Эм Джей дрожащим голосом. В ответ раздался щелчок открывающегося замка. Дверь со скрипом отворилась и, резко дернувшись, осталась полуоткрытой, сдерживаемая дверной цепочкой. Трясущимися от страха руками Эм Джей начала судорожно искать в подушках телефон. 911, думала она, словно Siri могла прочитать мысли и сделать звонок. – Я уже вызвала полицию! – наконец догадалась она выкрикнуть. – Это я, – раздался знакомый мужской голос. – Дэн? Эм Джей скинула тапочки и устремилась к двери, чтобы поскорее снять цепочку и прижаться к своему бойфренду. Его тело превратилось для нее в островок спокойствия в бушующем океане. – Какого черта ты оказался здесь? – спросила она, продолжая крепко обнимать его, несмотря на запах, источаемый после долгого перелета эконом-классом. – Я подумал, что тебе не стоит сегодня быть одной. – И… что? Ты просто сел на самолет? – Скорее влетел в последний момент, – улыбнулся он с видом супергероя. – Да, просто сел. – Я похожа на бомжиху. Почему не предупредил? – Ты бы отговорила меня от поездки. Он был прав. – А если бы меня не было дома? – Я пришел бы на работу. – Я могла уехать к друзьям, – настаивала она, хотя оба понимали, что нет никаких друзей, во всяком случае сейчас. Заметив на журнальном столике полупустую бутылку вина, Дэн только развел руками и протянул Эм Джей упаковку ее любимых карамельных леденцов. Он без лишних слов догадался, почему она не набросилась на конфеты. Эм Джей взяла его за руку и повела на диван. Адреналин мешал твердо стоять на ногах и заново привыкать к его калифорнийскому загару и золотым огонькам в карих глазах. Начав встречаться, они никак не могли избавиться от чувства неловкости и смущения, которые изрядно омрачали их отношения на расстоянии. Восемь месяцев бесконечных разговоров, сообщений, от набора которых болели пальцы, редких встреч по выходным и ощущение, что они каждый раз все начинают сначала. Все это не могло пройти бесследно, но оно стоило того. Он стоил того. Однако на этот раз приезд Дэна настолько не входил в планы Эм Джей, собиравшейся провести еще одну ночь в одиночестве, что обычное напряжение и неловкость только усилились. Она совершенно не была готова заняться с ним безудержным после долгой разлуки сексом, даже если бы заранее накрасилась и сделала эпиляцию. С огромным трудом она изобразила улыбку. Пауза слишком затянулась, и надо было что-то делать. Как минимум ей следует расстегнуть толстовку, раз уж загорелый и успешный тридцатичетырехлетний врач неожиданно прилетел к своей измотанной, анемичной и зацикленной на работе девушке в очередную годовщину гибели ее семьи. – Тот самый дневник? – спросил он, указывая на толстый блокнот в кожаной обложке, лежащий рядом с ней на подушке. Эм Джей кивнула, едва сдерживая подступающие слезы. Как и просекко, блокнот был достоин лучшей участи: сюжетов будущих книг, набросков персонажей и размышлений начинающей 31-летней писательницы. Она купила его в те времена, когда работала простым копирайтером в журнале «City», едва сводила концы с концами и спала с парнями, носившими шелковые трусы. В те времена, когда все было хорошо и правильно. Когда Эм Джей еще пользовалась ручкой и имела красивый почерк. Теперь же она сидела на диване, прижав колени к груди, и листала страницы в поисках написанных карандашом и оттого полустертых записей. – Похоже, ты была не в себе, когда писала все это, – заметил Дэн. – Ну да. Устало ссутулившись, Эм Джей рассказала Дэну о психотерапевте докторе Коне, который жутко обрадовался, узнав, что она наконец готова написать о том, что произошло 31 марта. – Он пододвинул ко мне подставку с ручками и предложил выбрать любую. – Но ты попросила карандаш? – Угу, – ответила Эм Джей, приятно удивившись тому, насколько он хорошо ее знает. – Разумеется, он подумал, что это дурацкий каприз, пока я не объяснила, что не пользуюсь ручками с того самого дня.