Все дети, обучающиеся в Ритоне, имели хорошую физическую форму благодаря ежедневным занятиям спортом и огромным расстояниям между зданиями, в которых шли занятия. Прилежный десятилетний «первачок» Ритона должен был в кратчайшие сроки научиться бегать, как сайгак, чтобы за десятиминутную перемену собрать учебники и тетради, взвалить на спину сумку с принадлежностями и переместиться из аудитории по чистописанию, расположенной на втором этаже одного корпуса, в аудиторию по геральдике, расположенную на третьем этаже другого корпуса. Только старшим курсам дозволялась роскошь перемещения шагом – лишь потому, что юные джентльмены каждую неделю принимали участие в изнурительных соревнованиях по гребле, магическому футболу и фехтованию. Еще одним средством контроля и воспитания малолетних оболтусов был голод. Если нежная маменька не посылала ученику еженедельно коричные булочки, сухую колбасу и сыр вместе с чистым бельем и носовыми платками, будущий королевский чиновник быстро изыскивал способы раздобыть любую еду в дополнение к миске овсянки или вареных бобов, подаваемых в школьной столовой. Дыры в ограде, подкуп сторожа, плата служанкам, вычищающим камины, – все шло в ход, дабы раздобыть немного мяса или пирогов, способных насытить вечно голодные бурчащие желудки. В общем, школа Ритон была образцом аристократического воспитания. Раздражало родителей только наличие в этой же школе благотворительного «королевского» класса, куда принимали детей всех сословий, проявивших особые таланты, и даже – о ужас! – девочек! Именно в этой школе учился младший сын герцога Ратлендского лорд Грегори Лайвернес. Довольно деликатно сложенного мальчика сверстники обижали и дразнили за его сходство с девочкой. Как не поддеть трогательного голубоглазого блондинчика в сером костюмчике с иголочки? Поначалу Грег прятался по углам, потом пытался драться, подкупал задир посылками из дома, но все было напрасно. Когда его схватили в раздевалке и сунули головой в платье из театральной студии, а потом вытолкнули в раздевалку к юным леди из «королевского» класса, лорд сорвался! Он устроил безобразную драку, во время которой зубами порвал руку старшему сыну другого герцога – Блэнвейна. Лорда Лайвернеса посадили в карцер на три дня, а когда он вышел оттуда, одноклассники объявили ему бойкот. Этой передышки в издевательствах юному Грегори хватило, чтобы понять – его сил не хватит сражаться с целым классом, но у него есть время поискать союзников. Чем он и занялся. Для начала лорд изучил изгоев собственного класса. Юный граф Марч – полный, одышливый мальчик, на роль союзника не годился. Слишком доверчивый и мягкотелый. Может, со временем он изменится, но Грегу нужна была поддержка, а не балласт. Слезливый и нервный виконт Хэмфри вообще был опасен – залюбленный деспотичной матерью, а потом оторванный от нее дядей-опекуном, он вскрикивал ночами, рыдал, бился в истерике и вообще привлекал к себе нездоровое внимание наставников. Посмотрев вокруг, оценив свои силы, лорд Грегори сделал ставку на учеников «королевского» класса. Там учились и воспитывались будущие винтики королевской машины. Талантливые самоучки, способные сироты, попавшиеся на глаза чиновникам дети, обладающие чем-то нужным и важным для королевской службы. О, корона не скупилась на взращивание талантов – школьникам выделялась форма, комната в общежитии, питание в столовой и даже стипендия, которой хватало на перья, тетради и минимальный набор мыльных принадлежностей. Вы же понимаете, что форму, сшитую у лучшего столичного портного, и мантию, состроченную в подвале усталой швеей из остатков солдатского сукна, не перепутает даже слепой? Так что лорды и леди с первых дней учились различать в толпе своих и никогда не смешиваться с плебсом. Впрочем, разделению способствовали разные здания, разные тропинки и даже разные столовые и стадионы для занятий спортом. По сути, аристократы, приобретающие в элитном учебном заведении нужные связи, никогда не пересекались с «королевскими нищими», а лорд Грегори после долгих раздумий на подоконнике в учебной части решил нарушить это правило. Первым его другом стала девчонка – мисс Аманда Стоукс. Талантливая алхимичка угодила в «королевский» класс после того, как умудрилась цветным дымом выложить в небе имя своей матери, желая поздравить ее с днем рождения. На ее счастье, заметивший это безобразие городовой был не дурак и сразу написал отчет для начальства. И через пару месяцев мисс обживала комнату в кампусе школы Ритон. Грегори начал знакомство с того, что обратился к ней за помощью. У него давно зрела идея отомстить своим обидчикам, но не хватало знаний в алхимии. Девчонка восприняла его приближение как агрессию и едва не сбежала! Пришлось призывать на помощь все свое обаяние и с милой улыбкой расспрашивать, как лучше смешать реактивы для шуточки на уроке алхимии. Уверившись, что сиятельный лорд не собирается макать ее в грязь, толкать или ставить подножки, Аманда объяснила ему всю глупость и опасность его задумки, а после предложила свой – гораздо более вычурный, но безопасный вариант. Грегори пообещал попробовать. А когда все получилось – форменные мантии его недругов покрылись несмываемыми пятнами, возникшими из ниоткуда, он принес девчонке коробку шоколадных конфет, раздобытых через привратника. Она недоверчиво взяла лакомство, а на следующий день предложила ему еще один вариант «шутки». Еще более успешный, чем первый. На этот раз у воспитанников окрасились волосы, причем в самые попугайские цвета. Найти шутника наставникам не удалось. Лорд Грегори был вне подозрений из-за своей крайней нелюбви к алхимии. После удачной мести блондин-аристократ всерьез увлекся наукой, но догнать свою подругу в тонкостях восприятия алхимии так и не смог. Мэнди легко манипулировала ингредиентами, выписывала пятиярусные цепочки реакций и могла предсказать результат незнакомого процесса, изучив состав и степень воздействия. Бесценный бриллиант! Наставники прочили ей большое будущее, с сожалением вспоминая, что «женщинам в науке делать нечего». Вторым другом и защитником стал Махоун Килкени. Здоровяк из фермерской семьи, талантливый огненный маг и сильнейший боевик был старше Грегори на два года. Они познакомились, когда Махоун прикрыл Грегори от толпы взбешенных одноклассников. Убедительный «огненный фонтан» и слова: – Толпой на одного? Вы что, крестьяне? – заставили аристократов отступить. После боевик повернулся к бледному заморышу и строго спросил: – Чем ты их так выбесил? – А, – махнул рукой Грегори, утирая пот, – Аманда подсказала, как можно у этих… непочтительных лордов все чернила в тетрадях извести. Мы с ней состав сварили и разбрызгали в классе. А тут наставник Иолант, который риторику и чистописание преподает, решил смотр тетрадей устроить. Им теперь все уроки за полгода переписывать. Огневик упер руки в бока и захохотал. А когда отсмеялся, протянул руку: – Я вижу, ты умеешь подавать месть холодной! Давай дружить, заморыш, меня здесь называют Кентавром! Прозвище прилипло к огневику из-за наставника по верховой езде. Мужчина восхищался умением фермерского сына ездить без седла и узды и каждый раз, когда видел Килкени на лошади, приговаривал: – Кентавр! Чистый Кентавр! – И постепенно его так стали называть все. В «заморышах» Грегори проходил недолго. Вскоре к их странной компании присоединился еще один мальчишка из «королевских сирот». Аллиаль дер Журбье. Если Грегори дразнили девчонкой только из-за худобы и длинных светлых волос, то Аллиаль был настолько пластичным и артистичным, что его часто путали с девочкой даже преподаватели. Мальчишка краснел, кидался в драку, но малый возраст и вес играли против него. Тогда он обрезал свои прекрасные каштановые кудри и натолкал в ботинки бумаги, чтобы испортить походку. От шуток это не спасло, а вот сутки карцера за самоуправство Аллиаль заработал. Его резкое преображение испортило рождественский спектакль! На выходе из узилища его встретили Грегори и Кентавр. – Эй, парень, хочешь, научу драться? – спросил огневик. – Без дураков? – недоверчиво прищурил рысьи желтые глаза пацан. – Абсолютно честно! – поднял ладони Килкени. – Вон, смотри, в прошлом году Грега тоже девчонкой дразнили, а теперь он любому может в нос дать! Аллиаль с сомнением посмотрел на Грегори. Тот действительно за год вытянулся, немного раздался в плечах и теперь уже никак не походил на юную мисс. – Хочу! – выпалил мальчишка, а потом насупился: – А что взамен? Кентавр сверху вниз глянул на мелкого и тощего новичка, задумался и подмигнул: – Поможешь одному снобу нос натянуть, и мы в расчете! На том и договорились. Для начала тощего мальчишку, Аманду и Грегори пригласили сесть в столовой за стол боевиков. Как Кентавр договаривался со своими собратьями по курсу, неизвестно, но еда в спокойной обстановке, без риска получить тычок в спину или тарелку супа на голову, благотворно повлияла на Аллиаля. Он так и остался мелким и субтильным, но к концу учебного года на его костях появились мышцы. Вторым важным делом стали тренировки. – Ты легкий, – втолковывал мальчишке Килкени, – я тебя одним ударом свалю, а вот если побежишь – догнать не сумею! После парочки демонстраций Аллиаль усвоил правила доступных для него схваток – бей и беги! В первый же год он изучил болевые точки человека, на второй научился в прыжке отправлять в нокдаун более массивного противника, а в конце третьего года одолел «учителя», просто подставив Кентавру подножку. Боевик не обиделся – наоборот, поаплодировал и заявил: – Ну вот, теперь тебя точно с девчонкой никто не спутает! Лорд Грегори, в отличие от тяжеловеса Махоуна, обожающего секиру и фаерболы, делал упор на клинковое оружие. Ум, настойчивость и упорство помогли ему увидеть в обязательной дисциплине искусство сродни танцу, верховой езде или игре в карты. Теперь он не просто отрабатывал финты и батманы – он стремился предугадать движение противника, поймать его в начале связки, сломать чужую игру, безупречно завершив свою. Наставники поддерживали интерес, выставляя против юного новичка искусных и разнообразных противников, меняя оружие и условия схваток. Через два года лорд Лайвернес стал лучшим фехтовальщиком в своей возрастной группе, а еще через два – абсолютным чемпионом школы. Больше всего друзей удивила Аманда. Скромная заучка, проводящая дни напролет с обожаемыми пробирками, первой среди девушек получила у директора разрешение на уроки пулевой стрельбы. Сначала ей не позволили, сочтя баловством, тогда Аманда обратилась за помощью к лорду Грегори. Тот вначале раздобыл для подруги самоучитель по стрельбе, а чуть позже купил на карманные деньги пару небольших револьверов с перламутровыми накладками на рукоятях. Аманда отнеслась к учебе серьезно – сперва долго укрепляла руки, держа в вытянутой руке стопку книг, потом училась правильной стойке, компенсирующей отдачу, делала гимнастику для глаз, тренировалась целиться, разбирать и чистить оружие и лишь потом вновь подошла к директору с просьбой позволить посещать стрельбище с личным оружием. Пораженный ее настойчивостью, лорд дал разрешение и пропуск в тир. Первые же стрельбы девушки произвели такое впечатление на тренера, что он сам прибежал в администрацию школы, требуя больше патронов для занятий. Поскольку мисс Аманда была самой перспективной среди «королевских сирот», деньги на покупку патронов выделили. Однако выступать на каких-либо соревнованиях за пределами школы алхимичка отказалась. Она так виртуозно освоила пистолеты, что легко сбивала пробку с бутылки шампанского. Когда ее хвалили, девушка равнодушно пожимала плечами и говорила: – Алхимик должен иметь твердую руку и точный глаз, а девушке в наше время приходится уметь себя защитить! Глава 2 Каждый год, проведенный в Ритонской королевской школе, укреплял дружбу этой странной компании. Их боялись задевать, зная, что ответ прилетит в тройном размере. Учителя отмечали рост интереса к учебе и не стремились разгонять необычное сообщество. К тому же благородный лорд имел послабления и деньги, благодаря которым его друзья не нуждались в самом необходимом и даже получали немного сверх того. Боевик быстро объяснял окружающим, что его «братья и сестра» неприкосновенны. Алхимичка не только подтянула всех по химии, алхимии и ботанике, но и научила компанию мелким фокусам, облегчающим жизнь даже ученикам Ритона. Аллиаля же поначалу очень смущало, что он ничем не может помочь тем, кто его защищает. Зато через пару лет, когда с ним стал заниматься приглашенный специалист из Королевского театра, субтильный мальчишка первым растолковал боевику и алхимичке правила физиогномики, жестикуляции и секреты общения с людьми. Он сам видел любую эмоцию, всегда знал, лгут ему или нет, и учил лорда и огневика предчувствовать движение противника по взгляду. К тому же потрясающе подвижная физиономия дера Журбье легко выдавала нужные эмоции для примера или постановки. А жесты, отработанные в классе с зеркалами, могли превратить субтильного мальчишку и в юного лорда, и в бродягу-забулдыгу. – Все дело во внутреннем состоянии, – растолковывал друзьям Аллиаль. – Вот смотрите! – Он сделал несколько неуверенных шагов, словно боялся наступать на потертые доски пола, потом вдруг распрямился и еще несколько шагов прошагал четко, стуча каблуками. Метаморфоза была столь удивительной, что Аманда и Грегори от изумления зааплодировали, а Кентавр усмехнулся. – Так что если вам нужно продемонстрировать уверенность, просто вспоминайте свой успех, держите его в голове и действуйте! Парни нехотя помаршировали туда-сюда, заложив руки за спину. Им в общем-то не было нужды добавлять себе самоуверенности, они и так гордились своими успехами. Но урок Ала предназначался не им. Уже несколько раз Мэнди Стоукс получала сниженную оценку, потому что отказывалась выступать. Ее охватывал панический страх, стоило ей выйти на кафедру и очутиться под пристальными взорами других учеников. – Давай, Мэнди, теперь ты! – поторопил подругу Аллиаль. – Мисс Стоукс, мы ждем, – более чинно напомнил Грегори. – Колючка, порви их всех! – высказался в своем духе Махоун. Повторив про себя все, что сказал дер Журбье, Аманда вышла к стулу, который изображал кафедру, обвела взглядом пыльный чердак и заговорила: – Уважаемые члены комиссии! Сегодня мне выпала честь представить вам разработанное мною средство для удаления чернил… Благодаря урокам Аллиаля и поддержке друзей Аманда защитила свой первый публичный проект по алхимии на «отлично» и даже получила дополнительную стипендию! Еще одним невольным членом их команды стал Тай, или Тайлер Бридс. Высокий худощавый мальчишка был личным слугой лорда Грегори. Правилами школы наличие слуг не допускалось, но для лорда Грегори сделали исключение, потому что его слуга был его ментальным близнецом. А еще он был его сводным братом, бастардом герцога Ратлендского. Возможно, о его рождении семья никогда бы и не узнала. Многие лорды не хранят верность женам и прячут бастардов в провинции. Но однажды, в возрасте четырех лет, юный лорд Грегори выпал из окна, спеша навстречу своей матери. Леди Виола рухнула в обморок рядом с окровавленным телом сына. Примчавшийся личный лекарь герцога постановил: ребенок еще жив, но с такими повреждениями вряд ли протянет долго. А леди… леди умрет от нервной горячки, если ее любимый младший сын не выживет. – Что можно сделать? – навис над доктором герцог. – Кроме ментального переноса повреждений, я не вижу другого выхода, милорд, – почти прошептал мистер Гобс, втягивая голову в плечи. Владетель обвел взглядом испуганных слуг, столпившихся неподалеку, взглянул на жену и старших сыновей и принял решение. Никто не знает, что им двигало – нежелание самому заниматься хозяйством или долг супруга, но он немедля послал верхового в деревню с наказом привести Длинного Тая. Гонец обернулся быстро. Мальчишка, соскользнувший с седла, был точной копией Грегори, только лет на пять старше и бледнее. Они с младшим сыном герцога выглядели как два растения одного корня. Одно получилось длинным и бледным, словно выросшее в темноте, а второе – сочным и ярким, регулярно греющимся на солнце. – Тайлер, – ладонь герцога легла на плечо мальчика, – это твой младший брат. Он умирает. Ему нужна твоя помощь. Готов ли ты вынести боль ради него и меня? Бесцветный блондин сильнее сжал тонкие губы и молча кивнул. Владетель подвел бастарда к лекарю и приказал немедля совершить ментальный перенос. Дрожащими руками целитель вынул из своей сумки два одинаковых амулета, велел Таю лечь рядом с едва дышавшим Грегори, потом положил амулеты на грудь мальчикам, произнес заклинание активации, сделал пасс… и Тай на глазах покрылся синяками, захрустели кости, брызнула кровь! Мальчик изогнулся, кусая губы, сдерживая стоны, из глаз потекли предательские слезы. Однако Грегори задышал легче, а после нескольких пассов мага-лекаря и вовсе уснул.