– Не наша это барышня, констебль, – светленькая, нежная! В шляпке еще красивой! Полицейские все же отправились на место происшествия, прихватив повозку, а когда разглядели жертву, еле сдержали ругательства. Мисс была не просто «светленькая и нежная» – она явно была жительницей аристократического квартала. К тем же выводам пришел доктор, осматривавший тело на месте. – Слишком хороша для этой улицы, – сразу сказал он, а увидев кровавые струйки из глаз, ушей и рта, присвистнул: – Ребята, да тут менталист поработал! Доклад о новой жертве «гримера-менталиста» на следующий день лег на стол капитана Придса. Он поморщился – ехать в театр было бесполезно. Оставленные в засаде полицейские нервно доложили, что народ ходит туда-сюда, девушки флиртуют, мужчины пост игнорируют, каморка дера Журбье по-прежнему пустует. Стажеры, присматривающие за особняком лорда Лайвернеса, тоже ничего полезного не сообщили. Более того, на второй день они нарвались на скандал с почтенной матроной, получили молочным кувшином по голове и слезно умоляли перевести их оттуда. По их словам, никого похожего на тощего актера они не видели. Лекари же, принимающие и осматривающие трупы, хором заявили: девушка, найденная на улице, есть жертва менталиста. И судя по некоторым приметам – того же самого. Что же делать? Придется самому ехать в особняк герцога Ратлендского и вежливо просить лорда передать старому приятелю, что явка с повинной смягчит наказание. Да-да, капитан не лыком шит! Прочел личное дело дера Журбье в театре, выяснил, что мальчишка из «королевских сирот» учился в той же школе, что и отпрыск благородного семейства, припомнил расспросы и сложил два и два. Наверняка этот актер все еще сидит в подвале особняка и выходит по ночам на охоту! Накрутив себя, капитан совершенно позабыл, что убийство произошло днем. Схватил форменный плащ, фуражку и распорядился подать экипаж к подъезду. Он предъявит лорду доказательства вины дера Журбье, вытрясет его адрес и лично доставит убийцу в участок. А потом получит повышение к Весеннему дню! Лорд Грегори выглядел усталым и помятым, но встретил полицейского весьма любезно – сразу пригласил выпить бокал шерри, а когда капитан, тяжело нахмурив густые брови, отказался, только кивнул: – А я выпью, капитан. У меня была тяжелая ночь. Мы поймали вашего менталиста. – «Мы»?! «Поймали»?! – Полицейского распирало от негодования. – Может, выпьете бокальчик? Обещаю, все расскажу и даже покажу бумаги. Придс смерил лорда тяжелым взглядом, но бокал принял, отхлебнул и уставился на собеседника, поторапливая его с рассказом. – Все просто, – сдерживая зевок, начал говорить Грегори. – У меня есть разрешение его величества на открытие сыскного агентства. Бумаги оформлены по всем правилам. Когда вы пришли ко мне в поисках Аллиаля, я немедля отправился к эксперту по ментальным способностям, которого знал со времен службы. Грег умолчал о том, что сначала переговорил с Алом и только потом обратился к профессору за бумагой о менталистах. Привычка, вбитая наставником – всегда иметь под рукой нужные документы и специалистов, – весьма помогла ему в расследовании. Грегори даже задумался о возобновлении кое-каких старых знакомств исключительно с практической целью. Новому агентству понадобятся эксперты, в том числе зарубежные. – Вот, взгляните. Этот достойный джентльмен указывает здесь, на пяти листах, что Аллиаль дер Журбье – зарегистрированный менталист с поводком, имеющим ограничения действия до трех единиц. Он не мог убивать девушек, потому что смертельным считается воздействие в десять и более единиц. – Так вы знали, где находился дер Журбье, и скрыли это от нас! – булькнул от возмущения капитан. – Видите ли, капитан, – лорд взглянул на полицейского через стекло бокала, – я не знал, что Аллиалю сменили поводок после окончания школы. И должен был проверить, что это точно не он. – Сменили поводок? – Не то чтобы мистер Придс поверил молодому лорду вот так с разбега, но опыт подсказывал старому служаке: выслушаешь – получишь новую информацию, а там, глядишь, и ниточка найдется, за которую весь клубок можно будет раскрутить. – Менталистов, которых набирают для службы короне, ломают. И надевают амулет, привязанный через кровь. Если будущий специалист сделает что-либо, противоречащее приказу, ему сразу в подробностях напомнят сцену ломки. Аллиаль был хрупким юнцом с высоким уровнем ментальной чувствительности, поэтому ломали его не сильно, и он мог сопротивляться своему детскому поводку. Однако плавать в чужих эмоциях и мыслях не хотел, поэтому дар свой не развивал. Три единицы для мальчишки – высокий уровень. Три единицы для агента короны – мало. Тут речь лорда прервал Тайлер с подносом закусок. Грегори вежливо предложил капитану подкрепиться, закинул в рот ломтик свежей ветчины и со вздохом пояснил: – В общем, когда вы ко мне пришли, я полагал, что Аллиаль дер Журбье все еще носит тот детский поводок. Сдерживающий его силу совсем чуть-чуть. Капитан покивал. Про поводки он впервые слышал. – Как я уже сказал, я просто не владел всей информацией, – продолжил Грег. – После выпускного экзамена из Ритона способности дера Журбье были признаны недостаточными, поэтому поводок стал ограничителем. Он просто физически не может производить действия выше третьего уровня – падает в обморок, носом идет кровь. Мы с профессором Пфенингом проверили. Запись об эксперименте есть на шестой и восьмой странице. – Значит, вы убедились, что это не ваш дружок убивает дамочек, и отправились на охоту за настоящим убийцей? – Ворчания в голосе капитана стало поменьше. Он бы и сам сначала убедился в невиновности друга или родственника, что уж говорить. – Именно! Для начала я нанес визит своему соседу, маркизу Блумсдейлу. Если помните, вы упомянули его гостя – лорда Цвейгера. – Помню-помню. – Капитан тоже воздал должное закускам, не забывая при этом внимательно слушать. – Вы сказали, что гость – из Герета, однако когда я спросил маркиза, он уверил меня, что лорд Цвейгер – уроженец Аусхаузена. А его жена за чаем обмолвилась, что заказала сладости из Брюттеля, поскольку гость рассказал ей, что жил там долгие годы. Это все для меня прояснило. Полицейский, не понимая нюансов, уставился на хозяина дома, ожидая комментариев. – Мне случалось бывать в горах Бенгарии, – пространно ответил Грегори, а потом все же пояснил: – Эти горы расположены между Геретом, Аусхаузеном и Брюттелем. Их жители относятся к долинникам с презрением, ведь их территория находится выше окрестных земель, к тому же они владеют ментальным даром. Именно обитатели Бенгарийских гор могут убивать своим ментальным даром, ведь никто не надевает на них поводок. – То, что человек скрывает место своего рождения, еще не означает его вины! – ворчливо сказал полицейский. Уж в его практике встречались такие поводы для тайн, что впору то ли посмеяться, то ли поплакать. – Вы правы, капитан, но это все же вызвало подозрение. Поэтому я отправил своего человека в квартал Прачек побеседовать с тамошними жителями. И узнал, что все девушки, которые погибли, встречались с неким мужчиной. – Девушкам свойственно встречаться с мужчинами, – буркнул капитан и заел огорчение тарталеткой. – Уточню. Все встречались с неизвестным мужчиной. Их близкие его никогда не видели, о нем почти не говорили, с трудом могли описать внешность. – В деле упоминались какие-то мужчины, – припомнил Придс, – но мы никого из них не нашли. – Именно! – Лорд выразительно поднял палец. – Потому что менталист способен внушить жертве, скажем так, равнодушное отношение к своей внешности. Однако есть то, что сходится у всех этих неизвестных мужчин. – И что же это? Состоятельность? – Акцент. И черные глаза. Видите ли, капитан, все обитатели Бенгарийских гор черноволосы и черноглазы. Их кровь так сильна, что даже полукровки остаются смуглыми и черноглазыми. – Как вы это выяснили? – С помощью Тайлера… Мой человек прошелся по подругам погибших девушек. Он неплохо рисует, поэтому представился бродячим художником и во время рисования портретов выяснил все эти подробности. – Хорошо, темноглазый иностранец с акцентом. Зайдите в порт и увидите дюжину дюжин таких! – не уступал полицейский. – Согласен, но ментальные способности есть не у каждого. Мне пришлось просить помощи у профессора Пфенинга. Дело в том, что менталист с поводком не может ощутить дикого менталиста. Тот слишком хорошо прикрыт. Поэтому я пригласил профессора на прогулку, и мы около часа бродили возле особняка Блумсдейлов, что было несколько неудобно. Их гостя мы так и не увидели, зато столкнулись с экономкой, которая вышла лично отчитать молочника. В ее голове профессор и обнаружил следы вмешательства двенадцатого уровня! – Эти следы можно обнаружить только у живых? – сразу сообразил капитан. – Увы, только у живых, и лишь в течение короткого времени после воздействия. Судя по всему, лорд Цвейгер давно жил в особняке Блумсдейлов и пользовался своими способностями, чтобы никто не удивлялся его слишком долгому визиту. – Как он вообще проник в столь уважаемый дом? – нахмурился полицейский. – Очень просто, – пожал печами Грегори. – Маркиз – известный путешественник, исследователь флоры, к нему нередко приезжают коллеги со всего мира. Его жена разделяет увлечение мужа и всегда рада гостям из научной среды. – Так этот Цвейгер… он кто? – совсем запутался капитан. – Он профессор. Получил научную степень в одном из континентальных университетов. Специализировался на менталистике, но имеет диплом по ботанике. С маркизом они познакомились по переписке, через журнал «Растения мира». Полицейский помолчал, переваривая информацию. Конечно, его парни хороши, но посещение дома маркиза для них проблема, а лорд все выяснил за один визит. – Зачем этот… Цвейгер убивал девушек? – наконец признал выводы правильными капитан. – Если верить его словам, он ставил эксперимент. Я навел справки. Оказывается, профессора Цвейгера изгнали за жестокость из нескольких весьма представительных университетов. Ему хотелось продолжить исследование мозга, но уже не на кроликах или мышах, а на людях. Девушки легко внушаемы и редко носят ментальную защиту. – Что же он с ними творил? – Пораженный жестокостью неизвестного профессора, капитан выпил спиртное одним глотком. – Заставлял бродить по лабиринту собственных ужасов, – поведал Грегори, передернув плечами. – Мы с трудом вытрясли из него эту информацию, пришлось надавить. – Как же вы его поймали? Неужели вломились в особняк маркиза? – Нет. – Лорд Лайвернес припомнил подробности прошедшей ночи и тоже сделал большой глоток, надеясь унять волнение. – Я не виделся с профессором у Блумсдейлов. Он осторожен. К тому же гость успел повлиять на супругов и уйти до того, как мы получили данные, подтверждающие его способности. Сначала я собрал информацию, раздобыл серьезные защитные амулеты от ментального воздействия, а потом мы с помощью мотобратьев устроили облаву. – Мотобратья?! Те чокнутые, что гоняют по ночам на железных конях?! – подпрыгнул от возмущения капитан. – Они быстро ездят по городу, отважны и не терпят насилия на улицах. Хотя бы за это их стоит уважать, – укоризненно сказал лорд. Капитан непримиримо фыркнул. Все же мотобратья в силу скорости, ловкости и магических способностей не раз смеялись над медлительными полицейскими кортежами. Взаимная нелюбовь проявлялась даже в коротких беседах и газетных заметках. – С их помощью мы смогли вычислить обычный маршрут прогулок Цвейгера, прочесали все переулки и темные углы. В конце концов они схватили гостя возле особняка Блумсдейлов. Но судя по тому, что спиртным от него не пахло, а шел профессор, шатаясь, как пьяный, и распевая песни, где-то в городе есть еще один труп. Мы не успели. – Тело нашли, – со вздохом признался полицейский. – Юная мисс Хейвен, воспитанница баронессы Берд. – Мне жаль. – Грегори обнаружил, что стаканы опустели, и вновь наполнил их. – Вы можете забрать профессора в свое ведомство и передать суду. Все бумаги и доказательства я вам предоставлю. – Что? Почему? Разве вы не хотите стать знаменитым? «Лорд, владелец сыскного агентства, раскрыл серию страшных убийств…» – Мне не нужен шум, – отмахнулся Грег. – Моей задачей было доказать невиновность Аллиаля. Мы это сделали. Так что забирайте. Но предупредите своих людей, что подходить к арестованному можно только с амулетом ментальной защиты, ни в коем случае не снимайте с него шлем. – Шлем? – Ну вообще-то это серебряная ваза, – чуть смутился лорд Лайвернес. – И маменька наверняка будет меня ругать за нее… Но Аллиаль сказал, что это самый простой способ экранировать менталиста. Сначала мы просто стукнули его по голове, но долго держать человека без сознания неудобно. Нужна была информация. Разговаривать же с менталистом, переполненным силой, опасно даже с амулетом, вот и пришлось придумать… ограничитель. Отставив бокалы, мужчины спустились в подвал. Там в отдельной каморке сидел привязанный к стулу ремнями невысокий кругленький мужчина. На голове его громоздилась литая серебряная ваза. Чей-то ремень, пропущенный сквозь ручки посудины, удерживал сооружение на макушке, словно медвежью шапку королевского гвардейца. Вид был слегка комичный, но никто даже не улыбнулся. – Советую вам забрать этого типа вместе со стулом. Отчет его величеству уже отправлен. Можете сообщить прессе и получить заслуженные лавры. А я сейчас отправлюсь спать. Ночь была длинной.