– Что насчет пересечений с другими практикующими и фамильярами? Если я увижу кого-то из них на улице, а тебя рядом не будет? – вспомнила я еще один вопрос. – Ну, кроме Ирки и Леши. – Если это кто-то из нашей компании, то никаких проблем, – пожал плечами Влад. – Никто из них ничего тебе не сделает. – Серые глаза предупреждающе сверкнули, и в них я явственно увидела несказанное «пусть только попробуют». Это молчаливое утверждение и уверенность, излучаемая ведьмаком, как свет солнцем, заставляли испытывать какой-то особенный трепет. – Если же ты почувствуешь, что рядом кто-то чужой, такой же, как я или Варвара, делай все, чтобы тебя не заметили. Переходи на другую сторону дороги, скрещивай руки или ноги, старайся оказаться как можно дальше и сразу звони мне. – Почему нужно скрещивать руки или ноги? – Это перекрывает поток информации, останавливает распространение колебаний и закрывает любую возможность узнать о тебе что-то. Все равно что построить плотину на реке. Позже я сделаю для тебя персональные защитные амулеты, но пока что соблюдай осторожность. – У меня будет напульсник, как у Ирки? – В том числе, как один из защитных барьеров. Интересно, как я объясню это маме. С ее наблюдательностью шанс на то, что она не заметит моих новых «украшений», ничтожно мал. Возможно, следовало начать с самого главного. Как я вообще объясню ей суть своих отношений с Владом? – Что такое? – заметил Яблонев мою заминку. – Я только сейчас подумала, что не знаю, что сказать маме, когда она начнет спрашивать о тебе, или о том, где я пропадаю, или… – Я покрутила рукой, пытаясь охватить все сразу. – В крайнем случае скажем правду. – С ума сошел? – Думаешь, я не смогу дать твоей маме несколько фактов, которые усилят ее веру? – Усилят? Там усиливать нечего, – фыркнула я. – Она меня отправит к мозгоправу, а на тебя напишет заявление в полицию. – Там у меня тоже есть знакомые, не страшно, – ухмыльнулся Яблонев. Почему я не удивлена? – Бывшие клиенты? – Не совсем, но близко, – не стал углубляться ведьмак. – В целом, как ты себя чувствуешь? Вопрос с подвохом. Я сама не понимала, что сейчас со мной происходит, и боялась, что ничего. Вроде бы ожидались какие-то изменения, нечто более личное, подтверждавшее закрепившуюся между нами связь, чем погасшие свечи. – Немного разочарованной. Скрытничать не было смысла, Влад все равно узнает правду, если захочет. – Почему? – Ничего не изменилось. Я думала, что что-то почувствую – холод, жар, собачью сущность, начну видеть по-другому или еще что… А все обычно, – пожала я плечами. – Понятно, – кивнул Влад. – Типичная реакция фамильяров, как я думаю. Кстати, для меня перемены в тебе очевидны. Ты их осознаешь, когда будешь готова принять. – Это что должно значить? – Приготовься, сейчас будет сложно, но это основополагающее знание. Одно из них в этом ключе. – Влад откинулся на спинку стула. – Прежде я говорил тебе о колебаниях и энергиях, о том, что такие, как я, могут их чувствовать, видеть и воздействовать на них. Влиять на чужие и свои энергии – значит задать программу. Программы могут быть самыми разными: избавление от пагубных привычек, мотивация к чему-либо, достижение целей, разрешение конфликтных ситуаций с людьми… Вариаций великое множество. – Вроде того, как антивирус проверяет компьютер? – перешла я на «технический язык» из-за ассоциации со словом «программа». – Вы находите угрозы, вредоносные «файлы» и перезапускаете систему, удаляя их? – Никогда об этом так не думал, но что-то схожее есть, – кивнул Яблонев. – Ритуал, который мы провели, создал программу нашей связи, соединил меня и тебя. Но ее еще нужно запустить. – Как именно? – Это известно только тебе, – серые глаза ведьмака чуть потемнели, все равно что предупреждение готовиться к какой-то гадости. – Обычно большинство установок от практикующих активирует вера человека в себя или сильное желание определенного результата. В случае с фамильярами… Это большое исключение для нас. Единственная программа, где при одних и тех же настройках запуск делает сам фамильяр индивидуально. Должна произойти какая-то точка отсчета, событие, при котором ты почувствуешь себя фамильяром. Нечто, что переведет твои инстинкты на постоянную основу, а не интуитивные включения. Мозги начали завязываться в морской узел. Выставив указательный палец, тем самым попросив тишины, я уставилась в пластик стойки. Информация переваривалась тяжело, с бульканьем, брызгами и пенкой сомнений. Повторив про себя еще раз все, что сказал Влад, я, не отходя от компьютерных сравнений, выцепила для себя самое основное. – Получается, ритуал – это скачивание программы. Архивированный файл. – У тебя какая-то особая тяга к технике, как можно догадаться, – заметил Яблонев. – Ага, – покивала я, действительно любившая повозиться в компьютере, поснимать для души в погожий день и даже под настроение создать какое-нибудь видео. Кстати, давно я за это не бралась, а ведь можно смонтировать что-нибудь в мистическом стиле с подходящей музыкой. – Сравнение верное. Мы оба «скачали файл», я его уже вижу на тебе, осталось только извлечь и запустить программу, – вернулся Влад к теме. – И что ты видишь? В смысле, как это выглядит? – Раньше вокруг тебя был только контур возможной принадлежности ко мне, а теперь вся аура по границе переливается моими цветами. Ведьмак смотрел куда-то сквозь меня, не так, как смотрят обычные люди. Пронзительно, удерживая на одном месте, пресекая дыхание. Темный снова изучал меня, как под микроскопом, но на этот раз я не чувствовала ничего неприятного. Только что-то вроде легкой щекотки по шее и затылку, и это даже отчасти расслабляло. – И какие это цвета? – Конкретно мои – фиолетовый с синим. Твои – зависят от эмоций, которые ты испытываешь. Сейчас ты по-коричневому спокойна, с легкой примесью зеленого любопытства (эта примесь вообще редко тебя покидает) и салатовым смирением. – Не очень красивое сочетание, – поморщилась я, надеясь на что-то более яркое и жизнеутверждающее вроде красного, пурпурного или золотого. – Какие эмоции, такие и цвета, – развел руками Влад. – За что отвечает оранжевый? И вся твоя нелюбимая гамма? – осторожно спросила я. – Желтый – зависть, оранжевый – притворство, лицемерие. Фу. Неудивительно, что он их терпеть не может. – А рыжий? – Сочетание всего вышеперечисленного, – угрюмо ответил Яблонев. Пожалуй, следует его отвлечь. Не знаю, какие воспоминания или мысли пробуждали эти цвета и в чем причина такой нелюбви к «солнечным» оттенкам, но выяснять это сейчас совсем не тянет. – Я терпеть не могу розовый цвет. В смысле, даже смотреть на него не могу, настолько он приторный и легкомысленный, как по мне. А еще слащавый и детский. – Я даже не удивлен, – хмыкнул Влад, позабавленный моим откровением. – Представить тебя в чем-то розовом не получается, а я не жалуюсь на фантазию. Кстати, по иронии судьбы, это цвет влюбленности и доброты. – Чего нет, того нет, – так же развела я руками, передразнивая темного. – Следующий вопрос, – ухмыльнулся парень, щелкая пальцами. – Откуда ты знаешь, что я хочу спросить еще что-то? – Чем больше я рассказываю, тем больше ты спрашиваешь. Не замечала этой закономерности? – приподнял бровь практикующий. Не то чтобы у меня никогда не переводились вопросы к нему, но сегодня было слишком много пищи для размышлений. По правде говоря, я не успевала узнавать все по одной порции, как поступала следующая. – Что это за событие, которое может включить все мои инстинкты раз и навсегда? Можешь назвать примеры? Должна же я понимать, к чему быть готовой. – Я предполагаю, что инстинкты фамильяра включаются при сильном выбросе адреналина. – То есть какая-то стрессовая ситуация, – протянула я, задаваясь вопросом, как это произошло у Ирки. Подруга вообще не представлялась мне человеком, обладающим хоть какой-то долей стрессоустойчивости. – Вроде как меня кто-то напугает в темной подворотне? – Я бы не стал настаивать на этом сценарии. Представляешь, сколько мне работы привалит? Тебя с апельсинами в больнице навещать, искать виновных, проклинать их, чиститься после этого… Оно нам надо? – улыбнулся краешком рта Влад, и я прыснула. – Ладно, уговорил, так и быть, – отмахнулась я, подыгрывая. Дисплей телефона высвечивал половину седьмого, а это значило, что мне пора собираться домой. Как назло, едва я подумала об этом, как на языке завертелась еще куча вопросов на самые разные темы. Сунув мобильный в карман джинсов, я поднялась со стула, вовремя перебросив ноги подальше от Кельта. – Мне, наверное, пора домой. Я обещала маме быть к ужину. Я не видела выражение лица Яблонева (парень отвернулся, одергивая штанину), но мне показалось, что это известие его несколько расстроило. Возможно, следует перекреститься, потому как он достаточно бодро высказал: – Хорошо, мы проводим тебя с Кельтом до остановки, все равно этому меховому коврику требуется пробежаться по парку. Прогулка с Кельтом? Как много перспектив! – Разрешишь мне немного повести его на поводке? – О боги, – закатил глаза Влад. – Может, мне следует купить второй поводок и водить вас в одной упряжке? – Влад!!! Яблонев расхохотался, и я, настигнув парня в несколько шагов, мстительно заиграла на его ребрах симфонию щекотки. – Я тебе покажу сейчас одну упряжку! – пропыхтела я, не давая ведьмаку сорваться с крючка. – Серьезно? – задыхаясь, спросил Влад. – Она у тебя с собой? И как ощущения?