– В летние ночи я выбираюсь на крышу, – огорошил меня Яблонев. Я пообещала себе, что однажды наступит момент, когда и я окажусь на крыше Влада, рассматривая звезды и попивая чай. – Отлично, моя зависть только что прибавила еще сотню баллов. У тебя свой дом, две личные комнаты, собака, возможность заниматься тем, что нравится, нет необходимости работать на «чужого дядю»… Серьезно, в чем подвох? – В том, что я ведьмак, – лаконично ответил Яблонев. Я повращала кистью, намекая дополнить ответ, сама тем временем рассматривала плоды его творчества. Подойдя вплотную к рабочему столу, я провела пальцем по доске, над которой работа только началась. Вырисовывался контур леса, изображение было намечено карандашом, и оставалось только догадываться, сам ли Влад его нарисовал или откуда-то свел. – Почти каждый день я пропускаю через себя чужие переживания, касаюсь грязи, существование которой отрицается, сталкиваюсь со скептицизмом и страхом тех, кто ко мне обращается, окунаюсь в их проблемы, нахожу решения. Все эти манипуляции основываются исключительно на моих силах, которые отнюдь не безграничны и имеют массу последствий, от банального физического истощения до серьезных эмоциональных нагрузок. В большинстве своем мне скучно, тошно и до омерзения предсказуемо. В свои двадцать три я чувствую себя семидесятилетним, потому что меня ничего не удивляет. Я делал, видел и осознавал страшные вещи, даже не желая этого. – Говоря, Влад откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Голос Князя звучал невозмутимо и совершенно спокойно, но я чувствовала, что это лишь ширма. – Для того чтобы узнать человека, тебе потребуется с ним поговорить, а мне всего лишь взглянуть, применив Виденье. Чтобы узнать, что надевать завтра, ты полезешь посмотреть прогноз погоды. Мне достаточно втянуть носом воздух, чтобы понять, понадобится зонт или нет. Ты планируешь действие, а я уже вижу его финал. Идя по городу, ты воспринимаешь людей как шкурки в одежде, я же вижу сердцевины, пульсирующие изменами, ложью, предательствами, тайными желаниями и сокровенными мечтами. – Это… ужасно, – признала я, впечатленная его словами. – Но ты же можешь не применять свои способности постоянно? – Ты можешь действовать только одной рукой, когда вторая вполне здорова и способна так же функционировать? – спросил Влад, открыв глаза. – Да, можно привязать ее к телу, зафиксировать, тем самым обездвижив, или просто на спор заставить висеть безвольной плетью, но она все равно дернется, следуя за телом. Дар – это часть меня, которую не отрезать. Я могу не пользоваться им, но это еще хуже. Все равно что ощущать собственную неполноценность. Это заколдованный круг, Герцогиня. – Подожди. В автобусе ты сказал, что фамильяр отсекает от практикующего всех остальных. Значит, я могу помочь тебе не залезать во все это? – Ты можешь помочь мне не окунаться в чужое грязное белье в режиме нон-стоп, когда я работаю. Иногда, используя свои способности в каком-то серьезном деле, я раскручиваю их на полную катушку. Не всегда получается свернуть их обратно быстро, и тогда я улавливаю то, что не собирался. Однажды я работал на кладбище, всего-то и нужно было увидеть фантом недавно погибшего. Я перестарался, и ко мне стеклась половина кладбища. Отвязаться от мертвых намного сложнее, чем от живых. Потребовалось вызвать Варвару и Настю. Повезло, что я еще достаточно соображал, чтобы помнить, как работает телефон. – Что значит «достаточно соображал»? – встревоженно переспросила я, чувствуя побежавшие по спине мурашки. – Огромные потоки информации, которым подвергается каждый практикующий, способны свести с ума. Чем больше применяешь дар, тем дальше способен видеть. Это как с ходьбой. Сначала ты спокойно можешь пройти один район, потом два, а после, когда ногам становится привычна дистанция, пересечь весь город. – А чем больше вокруг людей, тем больше информации, – протянула я, присаживаясь на диван, напротив него. – Верно. Я практикую с пятнадцати. С двадцати одного веду приемы. Учитывая, что я потомственный ведьмак, а значит, в моих генах опыт всех предыдущих практикующих рода по материнской линии, я способен увидеть очень многое, равно как и сделать. – Что, если бы ты отказался быть ведьмаком? Просто не стал бы практиковать? – Не получится. Существует такая вещь, как «предназначение». – Влад серьезно посмотрел на меня. – От этого не убежать, и мы все через это проходили. Пытались заняться другими делами, освоить иные профессии… Рано или поздно случается что-то, что заставляет вернуться. Высшие силы не терпят пренебрежения и наказывают за него. – Получается, чем больше ты практикуешь, тем больше у тебя опыта и возможностей и тем опаснее это продолжать? В один момент все может выйти из-под контроля, и ты… сойдешь с ума? – Ты быстро схватываешь. Лишиться рассудка не самый опасный исход из всех возможных, но суть ты уловила. Потому и нужен фамильяр. Он помогает держать все под контролем, защищает от лишнего, вытягивает из пограничных состояний, подставляет плечо, когда падаешь, и тянет назад, когда слишком разгоняешься. Вот теперь мозаика сложилась. Прежде, размышляя о связи фамильяра и практикующего, я не могла до конца понять, зачем так нужна Владу. Слова «лучший друг» и «человек, который никогда не откажет в помощи» звучали прекрасно, но ведь большинство людей обходятся и без такой привилегии. Теперь же все приобрело ярлык «вопрос жизни и смерти». Откажусь, сдам назад, и Яблонев может больше не найти фамильяра, если вообще захочет искать. Сам признавал, что я была его последней попыткой поиска. Принцип честности Князя в очередной раз подкупил, я не могла его бросить. Сама мысль об этом казалась дикой, жестокой и безумной. – И надирает задницу фамильяру другого практикующего, если тот вздумает напасть, – добавила я, чтобы как-то разрядить возникшее напряжение. – Пока что задницу надрали тебе, – усмехнулся Влад. – Я тогда не была фамильяром, – хмуро напомнила я, делая пометку поквитаться с Аленой за вытягивание моих сил. – А сейчас? – Почему ты ни разу не говорил, насколько все серьезно и что тебе угрожает, если рядом не будет фамильяра? – Потому что все фамильяры по своей природе альтруисты. Есть у вас такая встроенная функция – помочь любому, если это ему требуется, даже во вред себе. Старушку через дорогу перевести, птичку в гнездо вернуть, собачку бездомную покормить, ребенка, потерявшегося в торговом центре, взять за ручку и не успокаиваться, пока нерадивые родители не будут найдены… – Ведьмак покачал головой. – Я хотел, чтобы это было твоим выбором. Без какого-либо давления на жалость. Не сказать, чтобы давления не было… Меня до чертиков напугала сама возможность его исчезновения из моей жизни в случае отказа. Но «да» я сказала точно не из жалости, верно. Причина согласия касается только моих заморочек и неготовности расстаться с Владом. – Готовь свой ритуал доверия, – указала я. – Не уйду из этого дома, пока мы не закрепим связь, как это у вас положено. – Прозвучало как угроза, – широко улыбнулся Князь, поднимаясь. – Иди возьми телефон, твоя мама пытается дозвониться уже минут десять. – Черт! – вскочила я с дивана. – Почему ты сразу не сказал? – У нас был важный разговор, – развел руками парень. – Представь, что ты на собеседовании в крупной компании. Тоже стала бы отвечать на звонок матери, если он заключается в банальном: «как дела» и «не убил ли тебя твой работодатель»? – Яблонев! Ты – невозможный человек! – Я уже спускалась по лестнице. – Правильно. Я же ведьмак, – хохотнул мне в спину темный. Когда пятнадцать минут спустя, получив большой ушат материнского недовольства прямо по телефону, я вернулась на чердак, Влад сидел на полу в центре круга из семи свечей. Шесть были зажжены, и ведьмак указал мне на место рядом с собой. Положив телефон на стол, я осторожно ступила в круг, опасаясь загасить какой-нибудь огонек неосторожным движением. – Садись спиной ко мне, – подсказал Яблонев, зажигая последнюю свечу. – Почему спиной? – Ты захочешь смотреть мне в глаза, рассказывая о чем-то личном? Справедливо. Точно не захочу. Мне будет стыдно, неловко или вовсе боязно. Не говоря о том, что я до сих пор не знаю, что из сокровенного ему поведать. Опустившись на пол, я оперлась ладонями о пол, глядя перед собой, на диван и стеллаж за ним. – Нам нужно соприкасаться при этом разговоре, – вбил последний гвоздь в крышку гроба моего спокойствия Влад. – Как именно? – нервно спросила я, чувствуя, как в горле пересохло. Пожалуйста, только не что-то, что может привести к укусам шеи… Я от прошлого раза отходить буду еще пятилетку, вовсе незачем продлевать этот срок. Вместо ответа Яблонев придвинулся ближе, колени парня возникли по бокам от меня, а руки пролезли под моими, обнимая за пояс. Застыв прижатой спиной к его груди, я вцепилась пальцами в доски, не зная, как на это реагировать. Обязательно настолько близко? – О боги. – Даже не глядя, я знала, что Влад закатил глаза. – Просто расслабься, Агата. Я не собираюсь есть тебя или щекотать, если ты этого боишься. Отпусти пол, он не готов к твоим дизайнерским коррективам. Я хихикнула, чуть расслабляя пальцы. Теплые руки Яблонева ощущались приятной тяжестью на животе. Спасательным кругом, не дававшим завалиться в сторону или потерять равновесие. – Дыши вместе со мной, – продиктовал ведьмак следующий шаг. – Зачем? – глупо спросила я, не успев удержать язык за зубами. – Чтобы успокоиться. Сосредоточься. Чувствуешь, как стучит мое сердце? Конечно, чувствовала. Оно било прямо мне в лопатку. Размеренно, уверенно, в одном ритме. Закрыв глаза, я положила свои руки поверх его и сузила себя до восприятия только этого стука. – В первом классе мне нравилась одна девочка с сущностью лемура, – начал Влад, и я улыбнулась, представив этого зверька. – Когда я ей признался, она меня отвергла, сказав, что ей нравится другой, с сущностью бобра. Предпочесть Владу какого-то бобра? Она сумасшедшая? – Он был большим забиякой, этот бобер, а я в том возрасте еще плохо контролировал способности. В общем, и он, и предмет моих воздыханий подхватили ветрянку. Мама до сих пор думает, что я был ни при чем. Не выдержав, я прыснула. За отказ он наслал ветрянку. Какой добрый мальчик. – Яблонев, а ты опасный тип, – прохихикала я. – Ты только это поняла? – Я в школе часто дралась, – поделилась я. – В восьмом классе парень из параллельного сказал мне кое-что неприятное, я затащила его в женский туалет и макнула головой в унитаз. Влад дернулся, стараясь подавить смех, и ветерок его дыхания коснулся уха, напоминая, насколько он близко от моей шеи. Хорошо, что из-за воротника свитера парень не видит гусиной кожи, которой она покрылась. – И что было дальше? – Он не смог признать, что его скрутила девочка, и наплел своим дружкам, будто мы целовались, – поморщилась я. – Все это обросло слухами и пошлыми намеками, и пострадавший старался больше всех. – Я сжала руки Влада. – Я подкараулила всю его компанию в раздевалке после физкультуры, попросила прекратить болтать о том, чего не было, и сказала правду. Тот, которого я макнула, завопил, что я это придумала и ничего подобного не случалась, они все стали насмехаться, и тогда… Тогда я впервые осознала, насколько отличаюсь от остальных. Я сильно разозлилась и избила их всех. Одна против пятерых. Испугалась, убежала домой, думала, исключат из школы, но они не стали жаловаться учителям и вообще больше никогда меня не трогали. Об этом никто не знал, я даже маме ничего не сказала. – Вольская, а ты умеешь пугать людей, – хмыкнул ведьмак. – И саму себя тоже. – Себя бояться не нужно ни в коем случае. – Влад перевернул руки под моими, и мы соприкоснулись ладонями. – Себя нужно принимать таким, какой ты есть. Конкретно в нашем случае ты еще сама до конца себя не знаешь. Я помогу тебе это исправить. – Я тебе верю, – пробормотала я, не испытывая никаких сомнений в его словах. – Спасибо. – Не за что. До того, как ты появилась, я давал себе время жизни до тридцати лет. Мое сердце сбилось с ритма, разрушая наш синхрон. Он считал, что доживет только до тридцати? – Не смей больше так думать, понял? – заволновалась я, нервно завозившись и потираясь спиной о его грудь. Ведьмак погладил мои запястья уже ставшим привычным жестом, и я немного расслабилась, втянув носом аромат дерева, горящего воска и самого парня. Дрожь, сотрясшая меня изнутри, едва ли можно было охарактеризовать как-то, кроме панической атаки. Сама мысль о том, что Влада может не стать, ужасала и сжимала изнутри. Такая сильная реакция на его слова не удивляла. Глупо отрицать, что между нами действительно существует связь. – Больше я так и не думаю. – В голосе Яблонева послышалась улыбка. – Особенно сейчас. Твоя очередь. – У меня проблемы в отношениях с парнями, – выпалила я. – Не скрою, я кое-что видел, но не заострял на этом внимания. Личная жизнь слишком интимная тема, чтобы осознанно лезть в нее без разрешения, – признал Влад, прежде чем я настроилась на рывок и побег из его рук. Почему из всего я ляпнула именно это? Кто меня за язык тянул? – Ты уверена, что это проблема? – Все заканчивается одинаково, – закусила я губу. – Они хотят секса, а я – нет. Разрыв.