– Агата! Проводив Ирку, я убрала на кухне все следы нашей шоколадной лихорадки и вернулась на диван, устраиваясь с комфортом. Снова открыв ноутбук, я погрузилась в изучение породы немецкого дога, не успев дочитать эту статью вчера. По всему выходило, что немецкий дог – это идеальная караульная, конвойная и служебная собака, отличающаяся уверенностью в себе и бесстрашием. Чем дальше я читала, тем больше находила сходств между характером породы и своим. А уж словосочетание «царь собак» и вовсе польстило. Надо же, сижу, читаю о собаке и радуюсь каждому сходству с ней. Докатилась. Потянувшись за телефоном, я застыла в нерешительности. Нужно увидеться с Владом еще раз, это понятно. Как и то, что теперь назначить встречу должна я. Только… что ему сказать? Позвонить или написать? Может, напечатать сразу все вопросы, отправить на почту и пусть пишет мне объяснительную, почему считает, что я его фамильяр? Хороший план, только я не знаю его электронки. Посомневавшись еще минут пять, я в конце концов остановилась на эсэмэске: «Привет. Есть время?» На третьей минуте моего нервного ожидания мобильник завибрировал, заиграл «Секрет» «Агаты Кристи», и экран телефона высветил: «Влад Яблонев». Нормальные люди отвечают на сообщение сообщением, а не звонят! Ну да, нормальные! – Алло, – сдавленно проговорила я, спрыгнув с дивана. – Привет, Агата. Отвечая на твой вопрос: для тебя у меня всегда найдется время. По телефону его голос звучал так же низко и красиво, как и в реальности. И эффект звучания моего имени тоже никуда не исчез. Вот черт. – Что ж, это хорошо, – выпнула я из себя обомлевшую девицу из книжных романов. – Потому что я готова к новой порции информации. Он засмеялся, и я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ, глядя в зеркальную дверцу шкафа в прихожей. – Когда ты хочешь встретиться? – поинтересовался Влад, и я услышала на заднем фоне утробный лай. – Сегодня. Это Кельт? – Это Кельт, – подтвердил Яблонев. – Кельт, скажи Агате: «Привет». Я хихикнула, когда в ответ раздалось уверенное мощное «гав». Правда, оно больше напоминало требование законной вкуснятины, чем приветствие. Наверняка Влад чем-то дразнил пса. Бессовестный. – Кельт хочет с тобой познакомиться, – тем временем продолжил Влад. – Правда, сам еще об этом не знает. – Я всерьез задумалась о том, чтобы съесть что-нибудь кислое или горькое и убрать это глупое выражение довольства с лица. – Возвращаясь к теме разговора, так беспардонно прерванной этим мохнатым медведем, притворяющимся собакой: я понял, что сегодня. Во сколько конкретно? – Как насчет часов в шесть? – выпалила я первое пришедшее в голову время. – Хорошо. Помнишь скамейку в парке, на которой я сидел, когда ты подбежала к нам? Еще спрашивает. Конечно же, помню. – Да. – Буду ждать тебя там в шесть часов. – Мне послышалась улыбка в его голосе. – Ладно. – До встречи, Агата, – попрощался он, первым вешая трубку. Нет, это просто невозможно! Нужно запретить ему называть меня по имени! Пожалуй, стоит придумать себе кличку, не зря Леша с Ирой вчера шутили. Антинорма, например. Анти, просто Анти, без нормы. Это больше похоже на правду. Глава 7 В половине шестого я вышла из дома и, покинув двор, решила идти к парку по короткому пути, через улицу Фридриха Энгельса, а не делать крюк по проспекту и Первомайской. Мама была предупреждена о прогулке, правда, думала, что променад у меня с Ругаловой. О Владе, по понятным причинам, я не рассказывала. Сама пока ничего не понимаю, так еще и мама будет сыпать шуточками, спрашивая, когда я от нее съеду. Знаем, плавали. Поправив шапку, я поплотнее прижала наушники, надеясь, что скачок звука в правом мне почудился. Не хотелось отправлять эту пару на помойку спустя всего каких-то три месяца. Достав плеер из кармана пуховика, я прибавила громкости и переключила на «Дети любви» «Наутилуса». Качая головой в такт песне и тихо подпевая себе под нос, я маневрировала между прохожими, подмигнув одному притомившемуся в коляске карапузу в синем пуховике-комбинезоне. Обойдя его родителей, обсуждавших, в какой детский сад устроить свое чадо, и одну очень медленную девушку, вымеряющую каждый шаг в сапогах на внушительном каблуке, я вспрыгнула на бордюр. Спиной чувствуя ее завистливый взгляд, я вовремя обернулась. Этот кузнечик в сапогах-убийцах поскользнулась, умудрившись найти носком именно тот крохотный, не засыпанный песком участок льда. Вскинув руку, я ухватила ее за воротник дубленки, в результате небольшой возни успешно выигрывая бой с силой тяжести и придавая ей устойчивое положение. Это было совсем не сложно, учитывая, что весила она не больше пятидесяти килограммов. – С-спасибо, – заикнулась спасенная, часто моргая и прижимая к груди сумку. – Нет проблем, – улыбнулась я. – Вы лучше по тому краю идите, там песка больше, – присоветовала я напоследок, отворачиваясь и двигаясь в сторону перехода. И чего я влезла? Сейчас бы она шлепнулась и больше в такую погоду на каблуках не выходила. Или под ноги смотрела бы чаще, чем по сторонам. С другой стороны, перелом таким падением на лед заработать несложно, так что моя помощь пришлась очень кстати. Терпеть не могу вот такие споры с собой. Вроде сделала хорошее дело, так зачем думать, нужно было вмешиваться или нет? Это слишком просто, а Агате сложности подавай. Их же вокруг так мало, особенно в последнюю неделю. Свернув в сторону Толстовского сквера, напичканного детскими лесенками, качелями, лабиринтами, а также лавочками и уличными тренажерами до неприличия, вскоре я уже шла мимо него к трамвайным путям. С неба посыпала мелкая белая крошка, то ли снег, то ли лед. Закинув голову, я поймала парочку на язык, тут же ловя себя на собачьем движении. Вот черт, неужели это сущность проявляется в таких мелочах? Миновав площадь Искусств, я наконец-то оказалась в парке, с ходу заприметив спину Яблонева, сидевшего точно так же, как и при нашей первой встрече. Существование шапки парень, похоже, игнорировал, хотя из-под кожаной куртки на спину падал черный капюшон толстовки. Словно почувствовав мое приближение (скорее всего, так и было), он повернулся в мою сторону и улыбнулся. – Привет, – чуть запыхавшись, выдала я, улыбнувшись в ответ. – Привет, – кивнул он, спрыгивая со скамьи. – Не подскажешь, почему у меня в голове играют «Дети любви»? Чего? Он слышал, что я слушала, идя сюда? Это… круто. Тряхнув головой, я напела, сдергивая наушники: – У нее был муж! У него была жена! Их город был мал, они слышали, как… – …на другой стороне мешают ложечкой чай, – подхватил Влад, и мы понимающе улыбнулись друг другу. – Я слушала эту песню, когда шла, – пояснила я то, что он вроде бы и так уже знал. – Несколько раз. – Значит, я поймал твою волну. – Неосознанно? Яблонев красноречиво посмотрел на меня, как бы предлагая не молоть чепухи. Смутившись, я завозилась с плеером, отключая его до обратной дороги в одиночестве. Волну он мою поймал! Угу, эфирную. Я же как ходячая радиостанция. – Итак, как я вижу, ты сегодня разговаривала с Ирой, – начал ведьмак, когда мы, не сговариваясь, пошли вперед по аллее. – Ага. Она мне рассказала кое-что интересное. – Не сомневаюсь, – хмыкнул Влад, сунув руки в карманы. – У тебя с ней какие-то проблемы? – резко спросила я. – Скорее у нее со мной, – внимательно посмотрел парень, и бровью не поведя на мой тон. – Что же интересного тебе рассказала Лошадка? – Что ты – ежик в тумане, – буркнула я, и, переглянувшись, мы прыснули. – Гнусная клевета. Я – ворон во мраке леса, – отшутился Влад, и известная доля правды в этой шутке была. – Хорошо, ворон во мраке леса. Тогда я… дог в просторах полей. – Принимается, – благосклонно кивнул Влад, улыбнувшись краешком рта. – Как вчера доехала? – Хорошо, только Ирка и Леша всю дорогу придумывали мне клички, – наябедничала я, переставая понимать, что делаю. Вроде бы намечался серьезный разговор, у меня и солидный список вопросов в голове вертелся, да и у него, наверное, тоже, тогда почему мы просто идем и дурачимся, как… старые знакомые? – Мерзавцы, – протянул Влад, подмигнув мне. – Вот-вот, – поддакнула я. – «Альму» кто-нибудь предложил? – Влад! – Что, не предложили? – Одной из первых! – А. Вообще никакой фантазии у этих светленьких, – скорбно покачал головой Яблонев, и я, против воли, снова захихикала. – Так, ладно. А ты бы что предложил, о оригинальный темненький? – поинтересовалась я. – Назови букву. – «А». – Тогда никакой клички. Мне слишком нравится твое имя, Агата, – улыбнулся парень. А мне нравится, как ты его произносишь. Хорошо, что удалось вовремя удержать это на языке. – Тогда «В». – Тут все просто, – поморщился Влад. – Сокращаем твою фамилию, и получается «Воля».