Глава 13 Вивьен охватило странное оцепенение. Нет, нет! Речь идет не о ней. Доктор Грейнджер говорит о ком-то другом. Все ясно! Перепутали истории болезни. Такое иногда происходит в клиниках. Доктор Грейнджер очень занята, она просто перепутала Вивьен с другой больной. Наверное, все это надо сказать не ей, а кому-то другому… Она стряхнула оцепенение, постаралась сосредоточиться. Нет, это не ошибка. Теперь она поняла это по напряженным лицам доктора Грейнджер и Майка Седдонса. Они серьезно смотрели на нее, сидя по обе стороны кровати, на которой, опираясь на подушки, полулежала Вивьен. Она повернулась к Люси Грейнджер: — Когда будет точно известно? — Доктор Пирсон сообщит нам свое решение завтра или послезавтра. — А пока он не знает?.. — Сейчас нет, Вивьен. Пока не знает. Во всяком случае, он не уверен. — О, Майк! — Вивьен протянула к нему руку. Он нежно взял ее в свою. — Простите… но… я сейчас расплачусь, — глотая слезы, сказала Вивьен. Седдонс обнял девушку, а Люси встала. — Я зайду позже. Ты посидишь с ней? — обратилась она к Майку. — Да. — Попробуй успокоить ее тем, что пока это только предположение. Просто я хотела подготовить Вивьен, предупредить — на всякий случай. Он кивнул, пряди буйных рыжих волос медленно скользнули на лоб. — Я понял. Выходя в коридор, Люси подумала: «Ты все понимаешь». Вчера днем, после звонка Джо Пирсона, Люси долго не могла решить, что делать: сказать Вивьен о возможном исходе или дождаться окончательного заключения. С одной стороны, если она выждет и опухоль окажется доброкачественной, то Вивьен никогда не узнает, какая страшная тень пронеслась над ее головой. Но с другой стороны, если через два дня будет выдано заключение о злокачественной опухоли, то девушке будет показана экстренная ампутация. Сможет ли она в этом случае подготовить Вивьен, не будет ли психологический шок невыносимым для молоденькой девушки, уверенной в том, что у нее нет ничего серьезного? Потрясение будет ужасным. Вивьен понадобятся дни, чтобы подготовиться к мысли о необходимости ампутации, а это время терять нельзя. Было и еще одно обстоятельство, которое учла Люси. Тот факт, что Джо Пирсон обратился к другим специалистам, говорил о том, что дело очень серьезно. Была бы опухоль однозначно доброкачественной, Пирсон сказал бы об этом сразу. Но он этого не сказал, и хотя был довольно сдержан во время телефонного разговора, Люси поняла, что вероятность злокачественной опухоли очень велика. Взвесив все это, Люси решила не откладывая обрисовать Вивьен сложившуюся ситуацию. Если у нее все-таки окажется доброкачественная опухоль, то она, конечно, преодолеет страх, и это лучше, чем страшный психологический шок, к которому она окажется неготовой. Положение облегчилось появлением доктора Седдонса. Вчера вечером резидент пришел к ней и сказал, что они с Вивьен хотят пожениться. Он признался, что поначалу хотел остаться в тени, но теперь передумал. И это было как нельзя кстати. Теперь Вивьен не одна — есть человек, готовый морально поддержать и успокоить ее. Несомненно, девушке сейчас очень нужны и поддержка, и спокойствие. Люси сообщила ей о своих подозрениях относительно остеогенной саркомы насколько могла осторожно и мягко. Но на самом деле она понимала, что невозможно никакими словами и ухищрениями смягчить такой страшный удар. Люси вспомнила еще одно. Надо оповестить родителей Вивьен, рассказать им правду о состоянии их дочери. Она опустила глаза на титульный лист истории болезни, где был написан адрес. Сама Вивьен согласна, чтобы о ее болезни сообщили родителям. Теперь Люси предстояла трудная миссия — сказать страшную правду по междугородному телефону. Она живо представила себе, как пойдет разговор. Вивьен была еще несовершеннолетней. По законам штата в таком случае требовалось согласие родителей на ампутацию. Если родители прилетят к дочери, то письменное согласие будет оформлено здесь. Если же нет, то перед Люси встанет трудная задача убедить родителей прислать согласие телеграммой, которой Люси, в случае необходимости, сможет оправдаться. Она посмотрела на часы. Завтра утром у нее прием в городском медицинском центре. Наверное, родителям Вивьен стоит позвонить сейчас, пока она в клинике. Люси спустилась на второй этаж и пошла в крохотный кабинет, который делила с Гилом Бартлетом. Кабинет был настолько мал, что там практически невозможно находиться вдвоем. Но сейчас он был занят всерьез — там сидели Гил Бартлет и Кент О’Доннелл. — Извини, Люси, я сейчас выйду. Эта каморка явно не предназначена для троих, — сказал О’Доннелл. — Можешь остаться. — Она протиснулась между двумя мужчинами и села за столик. — Мне надо позвонить, а потом я побегу. — Лучше останься. — Борода Бартлета задвигалась вверх и вниз. — Сегодня мы с Кентом в ударе — обсуждаем будущее хирургии. — Некоторые с удовольствием скажут вам, что у нее нет никакого будущего, — ответила Люси в тон Бартлету. Она выдвинула ящик стола и принялась искать карточки больных, которых ей предстояло принять в городе. — Говорят, что хирургия отмирает и через несколько лет хирурги будут такой же экзотикой, как дронты[2] и ведьмы. Бартлет был большой охотник до подобных разговоров, они доставляли ему истинное наслаждение. — Но кто, спрашиваю я вас, будет заниматься истекающими кровью телами? — выдал он свою реплику. — Никаких ран не будет. — Люси нашла нужные карточки и открыла папку. — Диагнозы будут ставить заранее. Против ошибок природы медицина будет использовать ее же силу. Наше душевное здоровье будет противопоставлено органическим заболеваниям. Психиатры вылечат рак, а подагрой займутся специалисты по прикладной психологии. — Она застегнула папку и, смеясь, добавила: — Это цитата. — С нетерпением жду, когда это случится, — с улыбкой сказал О’Доннелл. Как всегда, близость Люси доставляла ему громадное удовольствие. Глупо и даже смешно, что он не дал их отношениям стать более интимными. Чего он, собственно, боится? Наверное, надо провести с ней еще один вечер, и пусть будет что будет. Но сейчас — в присутствии Бартлета — было не время и не место назначать свидание. — Сомневаюсь, что мы доживем до того счастливого дня, — возразила Люси. В это время на столе тихо зазвонил телефон. Люси подняла трубку, ответила, а потом передала ее Гилу Бартлету: — Это тебя. — Да? — сказал Бартлет. — Доктор Бартлет? — С другого конца провода слышался громкий женский голос. — Я слушаю. — Это мисс Роусон из отделения «Скорой помощи». У меня сообщение от доктора Клиффорда. Клиффорд был старшим резидентом хирургического отделения. — Что случилось? — Он хочет, чтобы вы пришли и подготовились. Произошло ДТП на железнодорожном переезде. К нам привезли несколько раненых, у одного — проникающая травма грудной клетки. Доктор Клиффорд хочет, чтобы вы помогли ему. — Скажите, что я сейчас приду. — Бартлет положил трубку. — Извините, Люси, договорим в следующий раз. — Он пошел к двери, но, открыв ее, остановился: — На прощание скажу вам одну вещь: едва ли мы в скором будущем окажемся без работы. Пока люди изобретают все более мощные автомобили, хирургу всегда найдется место под солнцем. Он вышел, и О’Доннелл, дружески кивнув Люси, последовал за ним. Люси, оставшись одна, помедлила, потом подняла телефонную трубку. Дождавшись ответа оператора, она сказала: — Мне нужно позвонить по междугородному телефону в Салем, штат Орегон. — И она прочитала адрес на истории болезни. Привычно уворачиваясь от встречных каталок, О’Доннелл быстро шел к своему кабинету. Дел было много и у него. Через полчаса он должен быть в операционной; потом состоится заседание медицинского исполнительного совета, а после этого предстоит принять нескольких амбулаторных больных в городе. Занят он будет до самого вечера. Сегодняшняя мимолетная встреча с Люси Грейнджер, короткий разговор, ее близкое присутствие снова заставили его задуматься — о ней и о себе. И опять всплыли прежние сомнения — их интересы были так близки, что исключали длительные любовные отношения. Интересно, почему в последнее время он все чаще думает о Люси и вообще о женщинах? Наверное, потому, что начало пятого десятка — очень беспокойное время в жизни мужчины. Он мысленно улыбнулся, вспомнив, что в его жизни редко случались периоды, когда он был лишен женского общества. Связи с женщинами у него были всегда, и возникали они очень естественно. Другое дело, что теперь промежутки между такими связями стали больше. Кроме того, его нынешнее положение обязывало его быть более целомудренным, нежели в молодости. Мысли его переключились на Дениз Кванц. После того как она — на том вечере в доме Юстаса Суэйна — дала ему свой номер телефона, О’Доннелл подтвердил свое участие в Нью-Йоркском хирургическом конгрессе. Конгресс начнется на следующей неделе, и если он хочет увидеться с Дениз, то договариваться о встрече надо уже сейчас. Он вошел в кабинет и посмотрел на часы. До первой операции оставалось еще двадцать минут. Если хочешь что-то сделать, то делай сразу, не откладывая. И он поднял телефонную трубку. О’Доннелл слышал, как оператор диктовал Нью-Йоркскому информационному центру номер телефона, потом послышались гудки и щелчок. — Квартира миссис Кванц, — ответила женщина. — Это междугородный звонок миссис Дениз Кванц, — сказал берлингтонский оператор. — В настоящий момент миссис Кванц нет дома. — Вы не можете сказать, как до нее дозвониться? — Оператор неукоснительно соблюдал телефонный ритуал. — Миссис Кванц находится в Берлингтоне, штат Пенсильвания. Дать вам ее номер? — Да, пожалуйста. — Номер: Хантер 6-5735. — Спасибо, Нью-Йорк. — Раздался щелчок, потом послышался голос оператора: — Вы записали номер, абонент? — Да, спасибо, — ответил О’Доннелл и положил трубку. Другой рукой он уже листал берлингтонский телефонный справочник. Наконец он добрался до строчки: «Суэйн, Юстас Р.». Как он и ожидал, в справочнике значился тот же номер, какой он только что услышал. Подняв трубку, он набрал номер. Ответил мужчина: — Дом мистера Юстаса Суэйна. — Я бы хотел поговорить с миссис Кванц. — Одну минуту. После короткой паузы О’Доннелл услышал: — Миссис Кванц у телефона.