Джуд метнулся к двери поразительно быстро для своих лет. Он звал жену. Луис нагнулся и положил руки на плечи дочери. — Стой здесь, Элли, на крыльце. Поняла? — Папа, мне страшно, — прошептала она. Двое призраков бросились бежать по дороге, размахивая сумкой с конфетами, громко плача. Луис бросился в кухню, не обращая внимания на Элли, которая звала его назад. Норма лежала на линолеуме возле стола среди рассыпанных яблок и плиток «Сникерса». Наверное, падая, она зацепила чашку и рассыпала все, что в ней лежало. Джуд стоял рядом на коленях, взяв ее за руку, и с надеждой поднял глаза на Луиса. — Помоги мне, — сказал он. — Помоги Норме. Мне кажется, она умирает. — Отойди, — сказал Луис. Он тоже стал на колени и, как диверсант, подполз к Норме. По пути он раздавил яблоко, и кухню заполнил запах яблочного сока. «Вот оно, опять призрак Паскоу», — подумал Луис и быстро подавил эту мысль. Он пощупал ее пульс, слабый и учащенный — не удары, а, скорее, спазмы. Предельная аритмия, от которой рукой подать до полной остановки сердца. «Как у Элвиса Пресли», — мелькнуло у него в сознании. Он расстегнул ей платье, обнажив желтую шелковую сорочку. Слушая свой собственный ритм, начал делать искусственное дыхание. — Джуд, послушай, — сказал он. Его левая кисть лежала в четырех сантиметрах от грудины, правая — на запястье, нагнетая давление. «Только осторожнее — у стариков хрупкие кости. Еще ничего страшного. И, ради Бога, не раздави ей легкие». — Я здесь, — сказал Джуд. — Бери Элли и перейди через дорогу. Только осторожнее — не попади под машину. Скажи Рэчел, что случилось. Скажи, что мне нужна моя сумка. Не та, что в кабинете, а та, что стоит в ванной, на верхней полке. Она знает. Попроси, чтобы она позвонила в Бангор и вызвала «скорую». — Бакспорт ближе, — сказал Джуд. — Из Бангора приедет быстрее. Иди. Сам не звони; пускай Рэчел это сделает. Принеси мне сумку. Джуд ушел. Луис слышал, как хлопнула дверь. Он остался наедине с Нормой Крэндалл и рассыпанными яблоками. Из комнаты доносилось медленное тиканье часов. Норма внезапно глубоко, тяжко вздохнула. Веки ее дрогнули, Луис вдруг испытал холодную, давящую уверенность. «Вот, сейчас она откроет глаза и начнет говорить про Кладбище домашних животных». Но она только поглядела на Луиса, вряд ли узнавая его, и глаза опять закрылись. Луис устыдился своего дурацкого страха. Он почувствовал одновременно жалость и надежду. В ее глазах была боль, но не было особого выражения умирающих. Луис теперь дышал тяжело. Кроме телевизионных шарлатанов, никто не мог делать искусственное дыхание без труда. Хороший массаж груди поглощает массу калорий, и завтра у него будут болеть руки. — Могу я помочь? Он оглянулся. Сзади стояла женщина в брюках и коричневом свитере. Мать призраков, подумал Луис. — Нет, — ответил он, и тут же поправился. — Намочите тряпку, пожалуйста. Приложите ей ко лбу. Она пошла в ванную. Луис поглядел вниз. Норма опять открыла глаза. — Луис, я упала, — прошептала она. — Думала, я умираю. — У вас какой-то коронарный спазм. Ничего серьезного. Расслабьтесь и ничего не говорите. Он передохнул и снова нащупал ее пульс. Теперь он был чересчур быстрым. Сердце у нее работало, как телеграф: длинные удары перемежались с краткими, и снова все приходило в норму. «Тук-тук-тук, тук... тук... тук, тук-тук-тук». Это было не очень хорошо, но все же лучше, чем аритмия. Женщина вернулась с тряпкой и положила ее на лоб Нормы. Тут появился Джуд с сумкой. — Луис? — Ей лучше, — сказал Луис, глядя на Джуда, но обращаясь, главным образом, к Норме. — «Скорая» выехала? — Твоя жена звонит, — сказал Джуд. — Я не стал ждать. — Не хочу... в больницу, — прошептала Норма. — Ничего, — сказал Луис. — Пятидневное лечение, профилактика, а потом сами вернетесь домой. И если вы еще что-нибудь скажете, я вас заставлю съесть все эти яблоки с семечками. Она улыбнулась и опять закрыла глаза. Луис открыл сумку, отыскал исодил и вытряхнул одну пилюлю, которая могла бы уместиться на ногте его мизинца. Он зажал пилюлю в пальцах. — Норма, слышите меня? — Да. — Откройте рот. Я положу вам пилюлю под язык. Держите, пока она не рассосется. Она немного горькая, но ничего. Ладно? Она покорно открыла рот. Оттуда вырвался запах испорченных зубов, и Луис на миг испытал острую жалость к этой старухе, лежащей на полу своей кухни среди рассыпанных яблок и конфет. Он подумал, что, когда ей было семнадцать, все окрестные парни пялились на ее груди, зубы были целыми, а сердце работало, как мотор. Она почувствовала вкус пилюли и немного поморщилась. Да, пилюля была горькой, что поделать. Но это был не Виктор Паскоу. Норма будет жить. Она пошевелила рукой, Джуд осторожно удержал ее. Луис встал, подобрал чашку и начал собирать яблоки. Женщина, представившаяся миссис Баддингер, живущей ниже по дороге, помогла ему и сказала, что ей пора. Ее дети очень испугались. — Спасибо вам, миссис Баддингер, — сказал Луис. — А я ничего и не делала, — сказала она спокойно. — Но я сегодня буду благодарить Бога, что здесь оказались вы, доктор Крид. Луис в смущении махнул рукой. — Да и я тоже, — сказал Джуд. Он посмотрел на Луиса, и взгляд его был спокоен. Минутные страх и растерянность прошли. — Я твой должник, Луис. — Брось, — сказал Луис, помахав миссис Баддингер. Она улыбнулась и махнула рукой в ответ. Луис нашел яблоко и начал его есть. Яблоко было таким сладким, что у него заныли зубы, но он продолжал его грызть. «Ты сегодня молодец, Лу», — подумал он. — И все же, — сказал Джуд. — Если тебе понадобится помощь, в первую очередь иди ко мне. — Ладно, учту, — сказал Луис. «Скорая» из Бангора приехала через двадцать минут. Когда Луис вышел, глядя, как Норму выносят на носилках, он увидел в окне своего дома через дорогу силуэт Рэчел. Он помахал ей. Они с Джудом стояли и смотрели, как «скорая» уезжает, мигая огнями. — Надо мне ехать в больницу, — сказал Джуд. — Они все равно не пустят тебя туда ночью. Им нужно сделать ей ЭКГ и полечить немного. Никаких посетителей в первые двенадцать часов. — С ней правда все в порядке? Луис пожал плечами. — Гарантировать нельзя. Это был сердечный приступ. Если он не повторится, то все будет нормально. Может, даже лучше, если она пройдет лечение. — Ага, — Джуд закурил «Честерфилд». Луис улыбнулся и взглянул на часы. Было только без десяти восемь. Ему казалось, что прошло гораздо больше времени. — Джуд, я хочу все же отнести Элли какой-нибудь подарок. — Да-да, конечно. Пусть берет все, что сможет унести. — Так и скажу, — пообещал Луис. Элли все еще не сняла свой костюм ведьмы, когда Луис пришел домой. Рэчел пыталась переодеть ее в ночную рубашку, но Элли отказывалась, в надежде, что игра, прерванная каким-то дурацким сердечным приступом, может еще продолжиться. Когда Луис велел ей одеваться, Элли захлопала в ладоши. — Уже поздно, Луис. — Ничего, Рэчел. Она будет вспоминать об этом целый месяц. — Ну ладно, — она улыбнулась. Элли, увидев это, кинулась к вешалке. — С Нормой все в порядке? — Думаю, да. — Он чувствовал себя довольным. Уставшим, но довольным. — Небольшой приступ. Когда тебе семьдесят пять, и к этому приходится быть готовым. — Хорошо, что ты оказался рядом. Как по воле провидения.