— Вот после и поговорим. Вы о каждой минуте спектакля пожалеете, черти, — замурлыкал Володя многозначительным шепотом, Артем от занятия не отвлекся — принялся за мои руки. — Да я серьезно! — Я не могла сдержать смеха. — Артем, предлагаю больше не брать Володю в театр, он с каждым разом переносит культуру все хуже! — Ну сейчас, ага, — не согласился Володя. — А мне тоже нравится, как он сходит с ума после… — флегматично заметил Артем. А кому такое не понравится? Уж точно не нашей троице. Вот только я уже настроилась и выкинула последний аргумент: — У меня месячные! — Лилечка, — Володя не отодвинулся. — Сколько раз повторять, что это совсем не повод откладывать удовольствие? Зато Артем отстранился и сложил руки на груди. — Они у тебя на прошлой неделе были. Что происходит, Лиля, раз ты сочиняешь? Кто бы удивлялся, что у этого все зафиксировано? Артем узнает о первом дне задержки быстрее меня самой… Я вздохнула. Придется говорить так, и ничего, что привязанная и распластанная перед ними. — Володя, Артем, послушайте… Я хочу выйти замуж. У мамы нервный срыв скоро будет, да и в кафе я предпочту отпугивать поклонников широким обручальным кольцом, а не матами. Володя сел на край кровати и задумчиво нахмурился. Он в моей забегаловке довольно часто появляется — и одним присутствием распугивает всех самцов, стремящихся узнать мой номер. Будто не видит, что я сама умею откусываться и любого ставить на место. Да и к клиентам уже почти не выхожу, персонал расширила до максимума. По самым оптимистичным прогнозам Володи, не пройдет и двух лет, как я смогу раскачать прибыльность до одного зала «Кинка». По самым пессимистичным прогнозам Артема, ему для этого придется выбрать какой-нибудь зал «Кинка» и перестать пускать туда клиентов, чтобы дать мне фору. Но на самом деле все постепенно разворачивалось, хоть и в небольших масштабах, у меня даже появились постоянные покупатели, заезжающие по пути в загородные дома за черничными пирогами. А больших масштабов я сразу и не планировала — это дело выбиралось для души, но в плюс я вышла уже через полгода после открытия. Чем плохо? Только тем, что отец за сердце схватился, когда об этом узнал, но потом смирился, неожиданно признав, что лучше вести бухгалтерию в своих интересах, чем на чужую тетю. Я ожидала, что Володя снова заведет шутливую ссору о «кобелях», ждущих моей улыбки, а не выпечки, но он заговорил серьезно: — Лиль, ну и в чем проблема? Обсуждали ведь. Но ты сама ни в какую не хотела выбирать. Хотя какая к херам разница, с кем ты распишешься? Артем кивнул и сел с другой стороны, развернувшись ко мне и с таким же серьезным лицом. И никому не пришло в голову меня отвязать! Мы тут, между прочим, важнейший вопрос решаем, а они будто не замечают, в какой я позе. — Отцепите меня, — попросила не без улыбки. — И продолжим. — Зачем? — удивился Артем. — Так мы договоримся намного быстрее, уверен. — Изверг! — я не удержалась. К Володе с тем же обращаться бессмысленно — он вообще не разворачивается, если уже разогнался. — Хорошо! Сейчас сформулирую свою мысль. Они ждали, не мешая и не отрывая сосредоточенных взглядов от моего лица. Я же по очереди смотрела на обоих, думая в последний раз, правильное ли решение приняла. Люблю Артема так, что иногда колени подкашиваются. Не знаю другого человека, способного быть таким же монолитным и впечатляюще целостным. Всегда немного отстраненный, часто — холодный и неэмоциональный. Но теряющий выдержку в обществе меня и нашего вечного двигателя. Кажется, я понимаю, почему он раньше не мог найти счастья — Артема нужно выводить на эмоции, иначе он замыкается в себе, и женщины со временем начинают его воспринимать как совершенно непроницаемого типа. Директор клуба, где из людей вытаскивают самое тайное, не научился одной вещи — проворачивать то же самое с собой. Он как сундук с сокровищами, который нужно постоянно открывать. Люблю Володю — в него неизменно влюбляются все, включая стариков, женщин, детей и домашних питомцев. Самый красивый, холеный, стильный, расслабленный и самоуверенный. В его присутствии мужчины невольно втягивают головы в плечи, не выдерживая сравнения. Не способный на долгие привязанности, поскольку постоянно нуждается в смене впечатлений. Таких нельзя держать на привязи — они сажают себя на поводок только сами. И в случае любой опасности для собственного поводка принимают охотничью стойку. Мне иногда кажется, что если бы мы сразу сошлись с Володей, то после бурного романа разбежались бы. Но присутствие Артема всегда держит его в тонусе — он не отдаст меня ни ему в единоличное владение, ни уж тем более кому-то другому. С таким жизнь всегда яркая, потому что неизбежно начинаешь соответствовать — и тоже рвешься на эксперименты, смену обстановки и новизну. Про ребенка Володя говорит намного чаще, чем мы, — он мечтает о моей беременности, ждет ее, для него отцовство станет новой ролью, которую он будет исполнять с тем же азартом и полной отдачей, как занимается любым делом. Он как ветер, не умеющий замереть на месте, но ему всегда требовалась ось, вокруг которой можно безостановочно вращаться. — Я хочу выйти замуж, — повторила размеренно и добавила: — За Володю. — Знала, что перед Артемом не надо оправдываться за такое решение, но объяснила: — Я уверена в вас обоих, но думаю, что именно так будет лучше. Глаза Володи загорелись, он с трудом удержался на месте — стоило обоим обозначить свое мнение, прежде чем он бросится исполнять победный танец. Артем медленно кивнул, соглашаясь: — Не вижу проблем, Лиля. К тому же, твои родители именно Володю видели постоянным и самым влюбленным посетителем кафе. Не уверен, что им можно сейчас представить другого жениха без риска для здоровья. — Дело в этом и не в этом. — Я снова вздохнула. — Я очень много думала. Мне кажется, на тебя свадеб уже хватило. Кто знает, не в самих ли свадьбах и была причина? Ты, получив роспись в вечной любви, можешь просто переставать реагировать на проявление этой самой любви. — Вряд ли, — Артем не согласился. — Но в твоем решении вижу больше плюсов, чем минусов. В конце концов, это надо было когда-то решать. Да и давайте честно, я из нас двоих намного меньшая истеричка — уж я точно не врублю прилюдно чувство собственника и не начну орать припадочно, что моего ребенка забирает из садика другой папаша. — Это кто здесь припадочный? — отмер Володя от восторга. Я сжала зубами губы, чтобы не расхохотаться. Артем, вообще-то, самую главную причину и озвучил: Володя, счастливо посаженный самим собой на поводок, не умеет притворяться просто другом, он неосознанно всегда демонстрирует, что я его женщина. Артем с непроницаемым лицом может изобразить хоть фонарный столб, на который я оперлась для удобства. В каждом из них есть достоинства и недостатки, но именно их и надо брать в расчет — в нашем непростом будущем это обязательно еще потребуется. Володя больше держаться не мог. Он все же вскочил, не зная, то ли за бежать за шампанским, то ли подавать заявление, пока я не передумала. И заявил нечто среднее: — Это надо отметить! Я облегченно улыбалась — хоть и не ожидала проблем в этом разговоре, но сама важность оставляла напряжение. — Надо! — согласилась я. — Так меня кто-нибудь развяжет? — С какой стати?! — заорал счастливый жених, осматривая самый крупный вибратор. — Вот с этого и начнем отмечать! Артем, избавь ее от одежды. Живо! Тот меланхолично поинтересовался, и лишь в знакомых напряженных нотках можно было расслышать предвкушение: — Сегодня ты дом? — А давай-ка вместе, — подумав, ответил Володя. — Я так взвинчен, что могу планку долго не удержать. А сегодня Лиля будет кричать так, что соседи посъезжают. — У нас ближайшие соседи через четыреста метров… — Именно так она и будет кричать! Лицо Артема изменилось — улыбка пропала, взгляд похолодел. Ему вообще идет роль диктатора, он будто превращается в сверхчеловека. От металлического голоса и медленного приближения у меня мурашки по рукам побежали: — Именно так она и захочет кричать. Но ей будет нечем. Схема с двумя домами оказалась слишком изматывающей. Игра растянулась почти до обеда следующего дня. Сначала на мне проверили все игрушки, не дав испытать ни единого оргазма. Кричать-то я кричала, но в кляп. Потом наконец-то меня освободили… И сразу игра в доминирование прекратилась. Володя, как и ожидалось, не выдержал моей мольбы — накрыл собой и довел до первого оргазма. Артем отчего-то тоже стал непривычно нежным. Он так долго ласкал меня, что я снова разогрелась. И брал меня нежно, как никогда раньше, почти не прерывая ласковых поцелуев. Они явно сначала планировали другое, но спонтанно перешли в новую колею — с нами так часто происходит. Долгая ночь спровоцировала соревнование, кто из них окажется внимательнее? Растягивали периоды ласки почти до бесконечности, не оставляя ни на минуту в покое, пока я заново не начинала умолять перейти от куни к сексу или от напряженных сосков к анальному проникновению. А затем снова и снова повторяли, соревнуясь, кого я посчитаю нежнейшим любовником. Победителя я определить не смогла. Впрочем, иначе быть и не должно, среди нас никогда не бывало проигравших. Конец