Однако через два шага я замерла, разглядев то, что не попало во внимание сразу. Моя фотография висела над изголовьем. Черно-белая с отливающей переливами тканью почти на пояснице. — Вот она где, — заторможенно констатировала я. — А где ей еще быть? — Артем остановился за моей спиной. — Обещание я вроде бы выполнил. Но оцени, как хорошо вписалась в общий дизайн. Вписалась, сложно спорить, здесь вся обстановка была выполнена в серо-розовых тонах. И мне не захотелось спорить — нравится владельцу, так пусть мой портрет украшает его обитель. Я украшаю — последнее уточнение носило явно двусмысленный подтекст, но у меня не было времени в него углубляться. Артем обнял сзади и коснулся губами основания шеи. Заговорил теперь мягче, чем обычно: — Возражения бесполезны, Лиля. Она там, где должна быть. — Кто? — глупо переспросила я. — Вы обе. Я обрадовалась, что он не видит моего лица и закушенной губы. Вот только руки его занырнули под одежду и плавно побежали вверх. Я закрыла глаза, не в силах пока остановить ласку. И Артем не стеснялся, с нажимом перейдя на грудь и начав массировать. Нет, так мы до возвращения Володи не дождемся. И не факт, что я сама не попрошу его продолжать. Не заметила, как он рывком снял с меня футболку. Вскрикнула, лишь когда мои руки оказались задранными вверх, а ткань ненадолго споткнулась о локти. Но Артем, откинув вещь на пол, развернул меня резко к себе, а затем толкнул, чтобы я упала спиной на кровать. Второй мой вскрик раздался, когда я оказалась в горизонтальном положении. — Что ты делаешь? — я смущенно прикрыла грудь руками. — Пока ничего. Коротаю нам обоим ожидание чем-нибудь интересным. Ответил и теперь сам избавился от футболки. Подался на меня и навис сверху, одновременно раздвигая бедра коленом. Затем перехватил меня за запястье и отвел руку в сторону, прижал к постели, наклонился к груди и с удовольствием втянул в рот сосок. Последние мысли о благоразумии вылетели из головы. Понятия не имею, что он там вытворял своим языком, но тело начало вытягивать вверх, будто я сама стремилась податься еще ближе, прикоснуться к его обнаженной груди своей и утонуть в ощущении трения кожи о кожу. Вот только Артем, отвлекшись от ласки, приподнялся и посмотрел на меня вполне осмысленно. — У тебя это эрогенная зона? Он имел в виду грудь, конечно. Вопрос потряс неуместной трезвостью. Разве он сам не видит, как я напряглась? Да и соски сжались так сильно, что почти ныли. На мой неуверенный кивок он продолжил с тем же спокойствием: — Вопреки стереотипу, для некоторых женщин это не так. Я рад, поскольку это заводит меня. Как тебя сильнее прошивает — так? — он, внимательно наблюдая за моим лицом, положил ладонь поверх и начал массировать. — Так? — он ослабил нажим, перейдя на нежные касания. — Или так? — Артем сжал сосок пальцами и почти до боли сдавил. Да не знаю я как! Меня одна его близость возбуждает. Но начал раздражать какой-то сухой научный интерес к исследованию части моего тела, потому я завопила: — Или продолжай все вместе, или дай мне одеться! Артем рассмеялся — не удержал серьезную мину: — Выбор сделан. Как будто у меня вообще был выбор. И он ласкал, а я от накипающего напряжение начала невольно подаваться вверх бедрами — тело просило большего. А может, это и означает, что грудь далеко не главная моя эрогенная зона? Я хотела поцелуев, хотела ощутить его внутри — хотя бы язык в своем рту, раз большего пока нельзя, а от затянувшейся ласки испытывала мучительную нервозность. Решила взять дело в свои руки и потянулась к нему сама, чтобы поцеловать, но Артем заметил мое движение и отстранился. — Нет-нет, Лиля, не сейчас. Чуть меньше границ — и я уже не остановлюсь. Пощади мое самообладание. Или вернее, самообладание Володи. Видимо, это признание, что и для Артема поцелуи являются еще более интимным мероприятием, чем многие другие ласки. Он — вероятно, ради того, чтобы самому не поддаться на провокацию — встал, но сразу дернул за собой и меня. Снова развернул, прижал к себе спиной и в очередной раз сжал грудь. — А может, так? Наклонись, упрись руками. Он не дождался, пока я выполню, а сам направил меня вперед и пристроился сзади. Меня перекрутило от пошлости, но уверенные мужские руки не давали опомниться. Да, так меня окончательно выносит. Или всплеск возбуждения провоцируется тем, что мужчина бесстыдно трется пахом о мою попу. Почти имитация сексуальной позы, в которой мне ни разу не приходилось бывать, но от того и соски внезапно стали еще чувствительнее, реагируя уже и на легкие прикосновения. Артем застонал и сам не заметил, как перешел на ритмичные движения бедрами — все более резкие, интенсивные, но уловив это, остановился и замер, прижимаясь ко мне. Я даже сквозь плотную ткань джинсов чувствовала, как напряжен член. Забыла обо всем на свете, включая Володю и свои фантазии о сексе втроем, но просипела не назревшую просьбу, а краткое резюме: — Кажется, мы затеяли плохую игру для коротания ожидания. — Вынужден согласиться, — ответил он тоже сбивающимся голосом. — Не двигайся, Лиля, я пытаюсь взять себя в руки. На мой субъективный вкус, нам для этого лучше бы оторваться друг от друга и разбежаться на разные концы комнаты, но его руки продолжали судорожно сжимать мои бедра. Продолжил снова он: — Идея о ванне кажется еще более привлекательной. А лучше ледяной душ. Хотя вряд ли и он теперь поможет. — По раздельности, — вставила я. — Вот тебе и способ остыть. — Хорошо. Только при одном условии. Сейчас я кончу, иначе не смогу оставить тебя в покое. Когда уже этот чертов припадочный вернется? Я не поняла его предложения, но когда он отпустил, развернулась. И с ошеломлением наблюдала, как Артем, стоя на коленях передо мной, расстегивает ширинку и приспускает брюки вместе с бельем. Орган налился кровью, вздувшиеся венки тянулись от самого основания и заканчивались перед увлажненной головкой. Первым порывом было отшатнуться, а не смотреть, что он будет делать. Но я не могла отвести взгляда, представляя, что произойдет дальше — я видела такое в одной из комнат «Кинка». Мужчина может возбуждать себя сам и даже получать удовольствие от того, что это кто-то видит. Но Артем потянулся вперед и взял меня за руку, положил ее на член, заставил обхватить пальцами. Я почувствовала пульсацию под кожей. Одернула, но снова вернула, не найдя в таком прикосновении ничего совсем уж непотребного. Он вновь простонал от моего неловкого движения и начал направлять сам, почти сразу отвел свою руку, давая мне свободу действий. Если бы я могла очнуться от зрелища, то спятила бы от грязной сцены, в которой оказалась. Но сейчас меня парализовала его реакция на мои прикосновения — я неумело водила ладонью по стволу, чуть сжимая и немного натягивая кожу на все сильнее разбухающую головку, и погружалась в азарт, слыша сдавленные хрипы. Посмотрела вверх на его лицо и поразилась трансформации: Артем полностью растерял типичное спокойствие, он то сжимал челюсти, то непроизвольно размыкал губы и рвано вдыхал от каждого движения. Заметив мой взгляд, перехватил рукой за шею и подтянул к себе ближе, но я успела отстраниться. Неужели он собирался запустить член мне в рот? Да я мужской орган никогда до сих пор в такой близи не рассматривала, на большее попросту не способна! Он не стал повторять толчок, а снова обвил ладонью мои пальцы и ускорил общие движения. Через несколько замер в напряжении, и теплая густая жидкость выплеснулась мне на грудь. Это стало неприятно через несколько секунд, когда я осознала произошедшее. Неконтролируемо скривилась и собралась броситься в ванную, чтобы быстрее отмыться. Но Артем перехватил меня и вцепился пальцами в подбородок, чтобы посмотрела в глаза. — Тебе противно, Лиля? — Я… не знаю! — ответила нервно, поскольку на разбор эмоций не было времени. — Тогда извини, что не сдержался. Но это только начало, ты же понимаешь? — он не дождался ответа, а склонился немного и сбавил тон, как если бы сообщал какую-то тайну, повторив: — Это только начало. И так случилось, что ты сама выбрала путь, в котором не исключены две порции спермы сразу. Но если тебе противны какие-то действия, лучше это спокойно заранее обозначить, потому что когда мы разгонимся — остановить будет сложнее. — Ты меня так запугиваешь, Артем? — Нет, конечно, — он слегка нахмурился. — Пытаюсь быть откровенным. Ты заводишься от всего, что мы делаем, признак повышенной сексуальности. Но и мы будем заводиться — это неизбежно. Секс — не то занятие, где можно эмоционально отстраниться от общего темпа. И он вряд ли получится осторожным. Вопреки всей ситуации, я фыркнула. Это у меня-то повышенная сексуальность? Придумал тоже! Артем сразу расслабился, уловив, что я перестала напрягаться. Но все еще не отпустил, спросив: — Давай все-таки вместе под душ? Теперь я не буду напоминать полоумного кобеля, а до твоего оргазма по моим прикидкам не так уж много времени. Заодно и помоемся, и уравняем счет.  Я уверенно помотала головой и все-таки побежала на выход, успев подхватить с пола футболку. Вслед Артем выкрикнул со смехом: — Трусиха! Ванная — следующая дверь по коридору! Ворвавшись в ванную, я не поспешила сразу в душевую кабину, а остановилась возле огромного зеркала над двумя раковинами, чтобы отдышаться. Сперма на груди подсыхала, но сосредоточившись на ней, я поняла, что вполне могу не падать в обморок от этого зрелища. Немного неприятно, ощущение грязи, но далеко от чувства, что это была какая-то унизительная насмешка, или от желания все сразу прекратить и не узнать, что еще произойдет. Убежала я не потому, что трусиха, — мое нахождение в этом доме уже подтверждает немыслимую смелость! Просто не знала, как сообщить Артему, а потом и Володе, что понятия не имею об оргазме. У меня их не бывает, хотя с возбуждением проблем нет. Близость для меня — я могла сравнивать только с опытом с Олегом — это акт интимной нежности, очень приятный, но заканчивающийся сразу после того, как мужчина кончит. Душ помог собраться с мыслями, осознать желания и остудить пыл. Я не отказывала себе, тянула время и плескалась, постоянно меняя температуру воды и долго выбирая по запаху гель. Знала, что выйти все равно придется, но новая встреча с Артемом после того, что между нами произошло, заведомо смущала. Хотя он тоже сейчас принимает душ на втором этаже — уже удовлетворенный и расслабленный, добившийся всего, чего хотел. Джинсы на влажное тело никак не хотели налезать, а если я напялю футболку, то она сразу же облепит тело и станет полупрозрачной. Об этом я заранее не подумала, но обрадовалась, когда рассмотрела на крючке большой мужской халат. В нем немного подсохну, а где-то внизу остался мой свитерок. Или у Артема все-таки одолжу сухие вещи. Вот только когда я вышла на лестницу, услышала голос Володи — он успел вернуться. — Да, ничего страшного, — он, похоже, рассказывал Артему о своей поездке. — Клиент оказался таким двинутым, что там даже владельцы к охране ни одной претензии не оставили. Разобраться только надо было, а в моем присутствии все сразу орать прекратили и начали разбираться. — Никогда не думал, что ты генератор спокойствия, — ответил Артем. — Да нет, конечно! Просто я ору громче всех! Только самоубийцы не успокаиваются. — Володя расхохотался, а потом осекся. — А у вас тут как дела? — Отлично дела. — Что-то рожа у тебя больно довольная… Стой-ка, насколько отлично? Я не знаю, ответил ли что-то Артем или просто улыбнулся, но Володя взревел: — Сукин сын! Мы же договаривались! Где моя Лилечка? Она хоть живая после спаривания с отмороженным вампиром?! — Да ничего такого не случилось, — перебил Артем тираду. — Никаких споров я не выиграл, зато немного расслабился, ее расслабить не вышло. И не дави сильно. Лиля все еще волнуется, надо с ней помягче. Я на сто процентов уверен, что она до сегодняшнего дня даже не дрочила своему бывшему мужику. Можешь себе такое представить? Вообще ума не приложу, что он с ней в постели делал или у них были чисто платонические отношения, девочка неумелая, но очень горячая — не сгори сам и не перегни с ней, чтобы ей не пришлось ломаться. Она учится быстрее, чем мы будем успевать учить. Успокоительные речи на Володю эффекта не возымели — он подорвался и полетел вверх по лестнице, где и рассмотрел меня. — Ты еще и в его халате?! — завопил раненным зверем. — Лилечка, хорошая моя девочка, прости, что оставил тебя с этим монстром наедине! Последнее вряд ли требовало комментариев, потому я выбрала оправдаться за халат: — Да из душа… свитер… там! — Никаких свитеров! — Володя гаркнул чуть потише, а потом с чрезвычайной легкостью поднял меня на руки. Пнул первую дверь на втором этаже, а там даже кровати не стояло, простонал сквозь зубы, но вдруг заговорил необычно умиротворенно: — А пойдем вниз? Пусть гаденыш смотрит и кусает локти. Я не боялась, что меня уронят, даже когда Володя впечатался взглядом в чуть распахнувшийся на груди халат и больше не смог от него отвлечься, зато переход на новый уровень мельтешил уже не призрачными фантазиями, а приближался семимильными шагами. — Володя, подожди, — попросила я жалобно. — Подожди. Куда ты так разогнался? — Не хочу больше ждать, — он остановился и ненадолго прикоснулся губами к моим. — Лиль, я тебя пугаю? Но я умею быть нежным. Ты увидишь, каким я умею быть, и потом сама еще будешь умолять, чтобы я стал немного жестче. Артем сидел на краю пледа, сложив ноги по-турецки и неспешно цедя коньяк из стакана. Наше появление его ничуть не удивило, а улыбка не изменилась. Он не будет ничего останавливать, если только этого не стану делать я. Предоставит взвинченному другу «право первой ночи», раз сам уже удовлетворен. Володя аккуратно положил меня на плед перед камином и сразу же взялся за вязку на халате, намереваясь избавить меня от мешающей одежды. Но заметив мое смятение, наклонился и поцеловал. С трудом оторвавшись от губ, зашептал прямо в них: