— Мне отдашь! — А тебе зачем? — Друзьям буду хвастаться! Володя в стороне расхохотался: — Перед мужем бывшим похвастайся — это его добьет! — Неплохая идея, — признала я, хотя, конечно, не собиралась никому свою обнаженную натуру афишировать. — Согласны? — Более чем, — ответил за обоих Артем. А Володя добавил задумчиво: — Сегодня случаем не полнолуние? А то я свою Лилечку просто не узнаю…  Глава 11 Кабинет Артема располагался на четвертом этаже, но в противоположном от ресторана коридоре и после угрожающей таблички «Администрация». И, собственно говоря, это был не кабинет, а настоящие апартаменты в несколько комнат, начинающиеся с кабинета и продолжающиеся чем-то наподобие гостиной. Не удивлюсь, что за дверями дальше найдется не только душ, но и спальня, и библиотека, и кухня, и неизвестно что еще. — Ого, — я не могла не выдать изумления, разглядывая огромный холодильник. — Да это фактически квартира! — Так я тут фактически и живу. — Артем прошел к бару, ассортимент в котором был сравним с винной картой на первом этаже. И я наконец-то увидела портрет. Если честно, то сам кадр выполнен потрясающе — и даже я не смогла бы узнать контуры собственного тела, если бы не помнила, как позировала Гордею. Или он действительно гений, раз смог сделать из меня ту таинственную красавицу? Затемненная дуга позвоночника, серые переливы шифона снизу, черные локоны на плечах, лицо, смущенно повернутое от фотографа, скрытое волосами, высветленное плечо, подающееся в центр снимка из-за поворота тела, и обнаженная грудь боком с напряженным соском. Эротика в самом тонком понимании, но нарушаемая размерами изображения — слишком крупно, слишком броско, чтобы восприниматься только флером. Володя, остановившийся за моей спиной, произнес: — Я бы присвистнул, но уже присвистывал, когда увидел в первый раз. А давайте отпустим меня с этим портретиком минут на десять? В душ. На небольшое романтическое свидание, пока его в рулон не свернули. Артем шел к столику, неся рюмки и бутылку. Отреагировал моментально: — За десять минут успеешь? Вот у меня целых пятнадцать ушло. — Мы сейчас длительностью романтических свиданий меряться будем? — Володя завалился на кожаный диван и раскинул по подлокотникам руки. — Это вы о чем? — не поняла я. — Хотя не важно. Давай, Артем, убирай скорее с глаз эту пошлость. Я покривила душой — пошлости в фото не было, или я ее разглядеть не могла. Но убрать его из поля зрения следовало и немедленно: я будто всей кожей ощущала, как мужчины смотрят на черно-белую мою копию и невольно напрягаются, оттого и их взгляды уже на меня становятся напряженными. Вот только фото оказалось заламинированным. Артем честно пытался скрутить рулон, но тот разворачивался. Мужчина изображал рвение и сосредоточенность, однако явно получал удовольствие от моего замешательства — условие-то он выполняет, сама такое придумала. — Предлагаю тост! — Володя протянул мне рюмку. — Выпьем за то, чтобы достойные женские прелести никогда не хотели скрыться от наших глаз! — Ты про мое изображение? — нахмурилась я. — Пока про него! — обнадежил, перехватил меня за запястье и потянул, чтобы тоже села на диван. — Не буду я за это пить! Артем, а скотча у тебя не найдется? Скорее всего, нашелся бы, но тогда и вся забава закончится. И он предложил сам: — А давайте разрежем на мелкие кусочки? Не вижу никакого другого способа избавиться от улики. — Режь! — согласилась я. — Варвары! — Володя возмутился. — Ну и хер с вами. Режь, Артем. А потом в пазл поиграем. Что может быть интереснее, чем любоваться на Лилю? Конечно, собирать ее по частям! Я воскликнула, хотя и со смехом от его предложения: — Еще чего! Все кусочки в пакетик и мне, я от них избавлюсь так, что даже двух частей в одном месте не обнаружится. Артем пожал плечами, подхватил со стола канцелярские ножницы и занял кресло перед столиком. Потом принялся за дело, причем мельчил так, чтобы я осталась довольна. — Вы оба какие-то маньяки, — Володя расстроился. — Ну и хорошо. Тогда давайте играть в покер! — На раздевание? — сразу понял Артем. — Ни за что. Ты даже стриптизершу раздел, а они умеют прятать карты в таких местах, о существовании которых не все мужчины подозревают. — Да вы все мои прекрасные развлечения перекрываете! Предлагаю тост — выпьем за то, чтобы зануды в нашем обществе не выживали. Я чокнулась с ним, но добавила: — Немного занудства все-таки не повредит. А то я твоей энергичности боюсь. Как и отстраненного внимания Артема, впрочем… — Да перестань! — Володя подмигнул. — Меня нельзя бояться — я весь как на ладони! А Артем вон… бля, кто дал маньяку ножницы?! Тот в ответ хмыкнул: — У меня из присутствующих самая устойчивая психика, если кто не заметил. И самая болезненная страсть к порядку, но это можно в диагнозе не упоминать. Порядок, царящий вокруг, я заметила. Произнесла, не определившись, как на их перепалки реагировать: — Шутите, шутите, я юмор люблю. Главное, чтобы вы меня метить не начали в своей конкуренции. Они глянули друг на друга, а через пару секунд засмеялись. Даже Артем, которого я раньше в лишней эмоциональности заподозрить не могла. Но я вспомнила о важном — и мне пора повеселиться: — Кстати, — я обратилась к Владимиру. — Уговор был такой, что ты выполняешь любое мое требование! — Жду приказа, моя госпожа, — он издевательски склонил голову. — Я придумала настоящее испытание! — я постаралась зыркнуть глазами, как делает он. — Двадцать минут ты молчишь — ничего не слышишь, ничего не говоришь, а просто присутствуешь. Ну как? Володя уставился на меня, теперь не изображая недоумение. Но Артем одобрил: — Для холерика страшнее кары нет, Лиля. Кстати, а в тебе, оказывается, есть холодная жестокость. Когда созреешь, подмигни, у меня найдется работенка и набор плеток для женщины с таким характером. Я посмеялась, поскольку серьезности в этой шутке не уловила. — Я никогда до такого не созрею! — Может быть… Но придумка отличная. Как бы наш подопытный сам такое напряжение выдержал, и не разнесет ли потом все здание, когда двадцать минут истекут? А Володя молчал. У него мальчишеская склонность к любым играм, а в данном случае правила были оговорены заранее. Потому он переводил взгляд с меня на Артема и молчал. Последний как будто сам себе задумчиво сообщил: — Как раз сосок вырезаю. Вот думаю — прямо по изображению полосовать или можно кружочком обойти? Жаль, что мы от идеи с пазлами отказались — сейчас бы знали, с какого места начинать. Володя застонал сквозь зубы и снова промолчал. Мне от одного его вида было смешно. Но я собиралась подыгрывать Артему в издевательствах над ним — как он надо мной издевался в зале: — Артем, а расскажи, пожалуйста, чем Володя занимается? Он столько таинственности вокруг этого вопроса навел. — Никаких секретов от тебя, Лиля. Охранное агентство «Пан» — это его. Приходится прибегать к долгосрочным услугам. — Охранное агентство? Всего лишь? — на этих вопросах Володя замычал, но рот так и не открыл. — Я уж думала, он какой-нибудь гений шпионажа! — С гением ты погорячилась, конечно, но признаю — охраной «Кинка» его обязанности не ограничиваются. А ты знала, что он в МЧС работал? А потом в отделе по контролю за обороткой наркоты. Связи остались, конечно, и эти связи нам уже не раз помогали. Потому Володя здесь — совершенно бесполезный одиннадцать с половиной месяцев в году сотрудник, но необходимый, когда тучи мглою небо кроют. Ты ж понимаешь, что легализовать здесь все просто невозможно, мы же не в Голландии. — Не знала! — я снова глянула на брюнета и милосердно похлопала его по плечу. — Можешь не мычать, я все равно не разбираю, что ты пытаешься сказать. А пить можно. — Я кивнула на рюмку, а потом снова обратилась к Артему: — Это как же так получилось, что человек из таких ответственных и значимых профессий перелетел в «Кинк»? Сложно себе представить, что сегодня ты наркобаронов сажаешь, а завтра смотришь в зале номер семь порно-представление! Артем пожал плечами, а неразрезанный кусок в его руках остался совсем небольшим. — Уверен, его из ответственных и значимых профессий вышвырнули за несоответствие моральному облику: пьянки, гулянки и воровство вещдоков во время облавы на наркопритон. — Или он там уже успел соблазнить всех дам? — выдвинула и я предположение. — Так зачем было оставаться? — Резонно. Девушек в таких структурах немного, они имеют свойство заканчиваться. Жаль, что Володя к бисексуальности не склонен — мог бы еще потусить. Или просто пока не осознал? Но в «Кинке» все тайное становится явным, дадим ему время. Судя по злым глазам Володи, уволился он по какой-то другой причине. Он перевел взгляд на настенные часы и вздохнул, понимая, что впереди еще семнадцать минут истязаний, а мы с Артемом только разгоняемся. Кару для холерика страшнее и вообразить нельзя, сколько же во мне, оказывается, хитрой злости!